Долго смотрю на него. Чего он хочет добиться? Зачем ему мои объятия? Для него же всё это такая же мука, как и для меня.
– Я… я могу это сделать, – произношу через паузу.
Просто обнять – это несложно. Мы уже находились вблизи, когда ехали на лошади. Я способна это вынести, если это не будет длиться долго.
– И твоя подруга, Алинэ… я могу отпустить её после съезда дипломатов в конце недели. Она отправится на родину под присмотром людей герцога, – продолжает делиться потоком щедрот Каян.
– Что вы за это хотите? – осторожно уточняю.
– Сегодня ты тоже обнимешь меня. На прощание.
Зачем ему это?!
Поджимаю губы, сосредоточенно глядя на него.
Я совершенно точно чего-то не знаю. Или не понимаю.
Потому что не в силах осознать пользу от этой мелочи.
– Вы действительно отпустите их обоих? Аэрона – завтра, и Алинэ – через шесть дней? – спрашиваю негромко.
– Да, отпущу, – кивает Каян с едва заметной улыбкой.
Почему он улыбается? Я уже где-то оступилась?
– Клянётесь именем Макота? – уточняю сосредоточенно.
Одобрение Бога Порядка крайне важно для правителя империи Го. Он не станет разбрасываться клятвами просто так.
– Клянусь, – звучит ровный ответ.
– В таком случае я могу обнять вас, – произношу совсем тихо.
И слежу за появлением вполне себе заметной улыбки на лице Каяна.
Почему…
Когда он так улыбается, у меня появляется ощущение, что мы вовсе не враги! Это неправильное ощущение. Я не должна зацикливаться на нём.
Император вдруг поднимается с моей постели, отступает на шаг и поднимает руки, раскрывая их в приглашающем жесте.
Я должна подойти к нему? Сейчас?..
Как-то неловко поднимаюсь вслед за ним и некоторое время стою на месте, словно решаясь на какой-то отчаянный шаг.
А затем делаю этот шаг, оказываясь в объятиях Его Величества.
Его ладонь, появившаяся на моих волосах, согревает голову. А его рука, обвившая мою талию, прижимает слишком крепко...
…почти надёжно…
– Почему ты дрожишь? – слышу отстранённый голос где-то над моей головой.
Он почувствовал?..
– После смерти отца никто меня не обнимал, – отвечаю честно, раскрываясь перед ним в этом аспекте, но прикладывая все силы, чтобы сдержать эмоции в ответе. Я не могу проявить ещё больше слабости! И не могу позволить ему понять, как сильно всё происходящее воздействует на меня. Но это тепло чужого тела вокруг, мягкое дыхание на моих волосах, и абсолютное отсутствие какой-либо агрессии по отношению ко мне сейчас – в данный момент… добивают мою оборону.
И я закрываю лицо руками, опустив голову ему на грудь.
…
Несколько секунд мы просто стоим, затем Каян отстраняет меня от себя и долго смотрит на мои ладони, скрывавшие от его глаз все мои чувства. А когда я нахожу в себе силы поднять на него взгляд, то не сразу понимаю, что значит это выражение на лице Его Величества...
Он растерян? Или он злится? А, может, ему противно?
Император отступает на шаг, молча разворачивается и выходит из моих покоев, – и только после того, как дверь за ним закрывается, я могу позволить себе разреветься. Пусть не в голос: за дверьми могли услышать. Но и не беззвучно.
Я должна была выпустить из себя всё, что так долго сдерживала и подавляла. И я плакала… а затем вздрогнула от ощутимого удара по стене.
Кто-то в коридоре решил подраться?
Быстро вытирая слёзы, подхожу к двери и прислушиваюсь. Ни звука…
Это довольно странно…
Иду умываться и готовиться ко сну, решив, что мне послышалось.
А засыпаю лишь после того, как убеждаюсь в наличии пилюли в подоле, открыв чемодан и проверив платье. Кажется, сам факт её наличия стал моим персональным успокоительным.
Завтра вечером я вновь войду в объятия Каяна, и зависящие от меня люди окажутся в безопасности… а дальше – хоть потоп.
– Ваше Высочество! – слышу взволнованный голос Алинэ следующим утром.
Приглашаю её войти, не оборачиваясь, и уже хочу было позвать за стол, как застываю.
Потому что за спиной герцогини стоит Ро’ун. Стоит и смотрит на меня.
– Где Первый генерал? – спрашиваю вслух и сама не понимаю – у кого именно.
– Я не знаю, – напряженно поглядывая на северянина, отзывается Алинэ, – мне никто не доложил о смене караула.
– Присаживайся, – всё же киваю на кресло и сосредоточенно слежу за перемещением Ро’уна.
Он не отставал от герцогини ни на шаг и не планировал оставаться у дальней стены, как Джай – а застыл за спинкой кресла, в котором расположилась Алинэ.
Прямо напротив меня.
– Куда подевался ваш брат? – решив не игнорировать факт его присутствия, спрашиваю у белого генерала.
– У Первого генерала много забот, – спокойно отзывается тот, словно сцены на суде не было вовсе, – Меня поставили охранять герцогиню в эти дни.
Как информативно, прямо всё объяснил.
– Ты довела бедняжку Джая до нервного срыва, так что его пришлось сменить? – поднимаю чашку с чаем и не спеша отпиваю, прикладывая усилие, чтобы рука не дрожала.
– Похоже, он не выдержал того факта, что мне симпатичнее его подчинённый из Гостевого дворца… кажется, Кор? – протягивает Алинэ, откровенно дразня брата Джая.
Сказать ей, что ли, что они не особо дружны?
– Кор – не глупый юноша, – киваю медленно и делаю маленький глоток терпкого по вкусу напитка, – но мы с тобой уже обсуждали это… ни один северянин, каким бы порядочным он ни казался, не может и не будет рассматриваться в качестве твоего жениха. Здесь нет достойных герцогини Даронской, – произношу сухо, не глядя на Ро’уна.
– А как же этот... Гоу‘хан?.. – отчего-то вспоминает моего соученика Алинэ, – Вы говорили, что из всех северян он самый достойный!
– Я сказала, что он – неплохой вариант. Не более, – поправляю её и поднимаю взгляд на белого генерала, – но что-то мне подсказывает, что даже из него местная система ценностей сделает морального урода.
После этих слов в покоях устанавливается гробовая тишина.
– Так почему он не участвовал в Горном походе вместе со мной, не подскажете мне, Второй генерал? – протягиваю, чуть подув на горячий напиток.
– Потому что был наказан за непослушание, – звучит сухой ответ.
– Он не послушал вашего приказа? Интересно… и какого же именно? – продолжаю расспрос, игнорируя собеседника взглядом.
