Его простота меня сильно настораживала! Чего это он не боится, что я вновь наброшусь и закончу то, что так удачно начала? А именно – его убийство? Свидетели мне ни к чему…
Наверное, лицо в этот момент у меня стало, словно зеркало души, потому что парень ещё больше напрягся и даже отодвинулся от меня на пару сантиметров.
– Ты чего такая кровожадная? – чуть нервно спросил он.
– А ты чего такой беспечный? – выдавила я из себя, и сама напугалась, услышав тот хрип, что вырвался из моего горла.
– Да ты прожжённая деваха, – заметил этот… смертник.
– А ты реально не понимаешь, когда лучше рот закрыть, – уже заинтересованно посмотрев на него, прохрипела я.
– Ты чего, пьяница? Или курильщица? – он с любопытством осмотрел меня, и даже в рот заглянул, который я тут же захлопнула.
– Чего? – опешила я.
– Ну, голосок у тебя совсем не лебединый, уж извини за горькую правду, – почесав затылок, сказал этот… этот…
– А какой, по-твоему, лебединый голосок? Это что вообще? – искренне недоумевая, вопросила, – Лебеди, чтоб ты знал, вообще не разговаривают!
– О! Хрипота проходит! Значит, тебе всего-то разговориться надо было! – улыбнувшись ещё шире и окончательно введя меня в ступор, заявил парень.
– А ты кто, целитель?
– Я – вор и мошенник, – подмигнул мне… вор и мошенник.
– И ты так спокойно заявляешь мне это? – я подняла бровь.
– Не говорил бы, если б не был уверен, что ты – ещё хуже, – отмахнулся этот… болван!
– Ты чего, реально без тормозов? – я даже моргнула, пытаясь понять – не привиделось ли мне всё это.
– Ками, – парень протянул мне руку, на которую я уставилась, как на букет цветов от таракана, – а тебя как зовут?
– Твоя смерть, – брякнула я, а заметив реакцию парня – ещё более широкую улыбку, озадаченно добавила, – определённо.
– А покороче? – нахмурился Ками, полностью игнорируя мою реакцию, – Так будет не очень удобно обращаться к тебе. «Смерть моя, определённо». Не, – он покачал головой, – не пойдёт.
– Кира, – почему-то ответила я, удивляясь и своему ответу, и улыбке, появившейся на лице, – А твоя улыбка – заразная?
– Нет, – покачал головой Ками, затем так же просто спросил, – А твоё бешенство?
Я вздрогнула и отскочила от него.
– Не удивляйся, – Ками склонил голову, разглядывая выражение моего лица; голос его оставался таким же приветливым, но вот глаза уже смотрели пристально и внимательно, – Я знаю вашу породу. И знаю, что вы не причините вреда, пока у вас не наступит затмение. А если уж ты пожалела меня во время своего припадка, значит, мне и вовсе не о чем беспокоиться.
Пока он говорил мне всё это, я судорожно соображала, что делать дальше, но, как только услышала последние слова, тут же забыла обо всём…
– Ты не боишься меня? – удивлённо спросила его.
– Нет, – покачал головой Ками.
– Почему? – продолжила расспрос я.
– А почему на тебе костюм наёмника? – в ответ спросил Ками.
Мы помолчали. Доверие в дороге нужно ещё заслужить…
– Куда мы едем? – я посмотрела на окружающий нас пейзаж, но так и не смогла понять, ни куда, ни в какую сторону двигаемся.
– На границу с севером. В Марон, – ответил Ками так, словно с самого начала вел со мной задушевную дружескую беседу.
Вообще не могу понять этого парня!
– Что тебе там нужно? – поинтересовалась я.
– А я так понимаю, нам по пути? – вновь улыбнулся Ками.
– Мне по пути со всеми, кто едет из столицы Дакии, – пробурчала я.
– Ну, это я понял, – Ками разлёгся на сене, подложив руки под голову, – Значит, я могу рассчитывать на компанию прекрасной девушки?
– Ещё раз назовёшь меня «прекрасной», и я тебе челюсть сломаю, – честно предупредила я.
– А ты что, считаешь себя уродиной? – искренне изумился Ками, приподнявшись на локтях и вперив в меня удивлённый взор.
Наверное, эта искренность меня и поразила. Ну, не могла я поверить, что человек с таким выражением лица может издеваться!
– Ты считаешь меня привлекательной? – медленно спросила я, следя за ним, словно целитель душ за своим пациентом.
– Любой мужчина в здравом уме будет считать тебя привлекательной, – ещё больше удивляясь, заявил Ками, – Всё при тебе: и лицо, и волосы, и фигура, и зад… И фигура, в общем, очень даже ничего! – поспешно поправился он, вновь почесав свой затылок.
– Тебе не кажется, что я слишком худая? – вкрадчиво поинтересовалась я.
– Да нет, – нахмурился Ками, – нормальная.
– Но ведь в Дакии мода на пышные формы… – пробормотала я, тоже нахмурившись.
– В Дакии проблема с ожирением, – кисло ответил Ками, – слишком хорошо живут наши знатные господа, вот и придумали себе моду. Пышные формы… ага! Видел я эти «пышные формы», когда промышлял в одном из богатых домов! Такую пышность на диету бы посадить, да к труду приучить, а то она ведь даже передвигается с трудом!
Я прикусила губу, вспоминая, с какой скоростью передвигаются наши знатные дамы, и вынуждена была согласиться – этот вид деятельности и впрямь даётся им с трудом. Намного больше они любят сидеть в своих мягких креслах и обмахиваться шёлковыми веерами. Выглядело это всегда очень эффектно, особенно, когда бледная кожа почти блестела в свете солнца!
– Да и эти белила их с эффектом мерцания! – продолжил Ками, не замечая того, что происходило с моим лицом, – Возил я как-то этот товар в столицу и видел, как эти пышки буквально обсыпаются им с ног до головы! Ну, конечно, когда столько прыщей от неправильного питания и подобного аморфного образа жизни. Фу-у-у, – он поморщился, – не люблю дакийскую знать!
У меня глаза сделались размером с блюдца.
Не любит дакийскую знать? Прыщи? Неправильное питание?
А мне все эти три года вдалбливали, что я уродина костлявая! А может, этот Ками – одинок в своём мнении? Хотя, мне спросить-то больше не у кого… Вот если вспомнить монастырь – там все послушницы были такими же худыми, как я! Все, кроме матери настоятельницы. Вот она имела размер схожий с размерами знатных дакийских дам…
Но всё же…
– Значит, ты не считаешь меня тощей? – я прищурила глаза.
– Ну, худовата слегка, – прикусив костяшку указательного пальца, признал Ками, – Но это скорее от твоих припадков. Все бесноватые – такие.
– «Бесноватые»? – переспросила я, полностью переключив своё внимание.
– Ну, одержимые, или как вас там? – он окинул меня заинтересованным взглядом и продолжил, – У вас же много энергии уходит на подобные приступы.
