И все это великолепие сейчас больше напоминало сказочный домик барби с бесконечными рядами дорогих иномарок в розовых шариках, ленточках и кружевах. Несколько грузовиков с аниматорами стояли у подъездной дорожки, а очищенному от снега участку расхаживали Золушка с Белоснежкой, уничтожая третью сигарету.
— Харламовых взял в заложники Дисней? — поинтересовалась я, разглядывая дешевые наряды принцесс на потасканных девицах в париках. Им следовало играть мачех или бабушек Красной Шапочки по возрасту.
— У Анны Брониславовны сегодня день рождения, — невозмутимо ответил нам Геннадий и покосился на кролика в моих руках.
Я решила, что после поездки к Харламовым куплю своего пушистому другу кусок мраморной говядины. Может, зарублю соседей, которые бурно выяснили отношения через стенку. Бубенчик постарался на ура.
Когда мы приехали в элитную квартиру Харламовых, оказалось, что вся семья отбыла за город и останется там на все выходные. Геннадий пытался отговорить меня от поездки, но рычащий Бубенчик, показавший зубы и попытавшийся перегрызть ему сонную артерию, быстро прояснил аргументы.
Мысленно я четвертовала и маменьку Эйдана, и его самого. Без припадочной Елизаветы Сергеевны этот гад никуда бы не уехал.
— У твоего бывшего есть племянница? — удивилась Инна, отлипая от окна и переводя на меня восхищенно-затуманенный взор влюбленной в дом бабы.
— Вроде, — передернула я плечами, считая этот факт чем-то незначительным.
В нашем прошлом никакой Ани у сестры Эйдана не было. Единственный ребенок, которого в браке зачало чахлое подобие женщины, родился мертвым. Девочка. Естественно, в гибели дитя Ева Локредж обвинила меня. Кого же еще? Не свой разгульный образ жизни со всеми знатными мужчинами, венерические заболевания и плохое питание — лишь свою невестку. Ни в той, ни в этой реальности до ребенка сестры Эйдана мне не было дела.
Кого вообще интересовали дети?
— А ты сама? Не думала о… — Волкова осеклась, когда с тихим шелестом автомобиль остановился у степеней. Белоснежка выронила сигарету и быстро поправила декольте. Тьфу, думала, еще один миллиардер приехал на детский праздник?
— О чем? — раздраженно спросила я, подхватывая Бубенчика на руки, пока Геннадий выходил из машины, дабы открыть нам двери.
— Детях, — ответила Инна, и я посмотрела на нее, как на ненормальную. А затем расхохоталась, напугав кролика.
— Дети, — хмыкнула и покачала головой. — У таких ведьм, как я, не бывает детей. Мы бесплодны, — рассеянно добавила я, совсем забыв о том, с кем говорю.
— Иногда мне кажется, что ты воспринимаешь свою работу всерьез, — лаконично заметила Инна, выходя следом за мной.
Нетрезвые принцессы покосились в нашу сторону и сразу же отвернулись, потеряв интерес. Поскольку праздник был в самом разгаре, большинство взрослых приняли на грудь и веселились отдельно от богатенькой малышни, предоставленной нянечкам, аниматорам да клоунам. Одного такого в костюме Микки Мауса садистки избивали машинками четыре десятилетки под дружные крики остальных прямо у входа. Тяжелый наряд мышки не давал несчастному работнику агентства сбежать, поэтому тот рухнул на персидский ковер и прикрывал голову от ударов.
— Максим Анатольевич, Ксения Борисовна, что вы творите! — кудахтала рядом полноватая нянечка в переднике.
Будущие Макарчики и компания только усилили напор. В ход пошли ноги, руки и предметы интерьера. Инна застыла на месте, когда один из поганцев схватил вазу, попытавшись бросить в Микки Мауса. Силенок не рассчитал, поскольку ловкий охранник забрал у поганца дорогой антиквариат и поставил на место. За это ребенок округлил глаза, открыл рот и громко заголосил.
— Ма-маа-а! — взвыло богатенькое чадо, кинувшись на выход. Мальчишка не смотрел, куда бежит, поэтому наткнувшись на препятствие в лице Инны, рухнул на пол и уставился на нее ошарашенно.
— Ой, прости, малыш, — пискнула Волкова, а я закатила глаза.
— Ты что, курва, ласты свои здесь раскинула?! — разозлился юный гном, поправляя шапочку на голове. Инна как стояла, так и застыла, не разогнувшись до конца.
— Бубенчик, — ласково позвала я кролика, и длинные уши встали торчком. — Фас на гномика!
Кровожадная сущность в шкуре милого кролика кинулась на испуганного ребенка. С визгом малолетний преступник метнулся в глубину дома, убегая от разъярённого зверя, готового убивать всех без разбора. Где-то в комнатах радостно закричали другие дети: «Смотрите, кролик!». А потом кто-то заверещал от боли.
— Э-э-э, — выдавила Инна, пока я стягивала кожаные перчатки и снимала пальто, передавая вещи подоспевшему Геннадию.
Он сам разбирался и приглашениями, и с охраной. Видимо, Эйдан дал какие-то распоряжения.
Набойки красных туфель стучали по дорогому паркету, пока я шагала по холлу. На секунду остановилась и посмотрела на свое отражение в зеркальной стене, любуясь кожаным платьем без бретелей. Ладони скользнули по стройным бокам, лаская изгибы. Ноги в новой обуви смотрелись просто потрясающе. Правда, когда я изъявила желание взять туфли с собой и переобуться в машине Геннадия, подруга покрутила пальцем у виска.
— Видишь, ни в какой сугроб мы не вляпались, — протянула я, поправляя прическу.
Откуда-то доносилась неторопливая мелодия. Что-то из местной классики, кажется. Я не очень разбиралась в музыке этого мира. Инна прислушалась и пробормотала:
— Моцарт, что ли? У них реально есть пианино?
— Я доложу начальнику охраны о прибытии, — отрапортовал Гена, скрываясь в бесчисленных комнатах дома вместе с нашей верхней одеждой.
Инна неловко одергивала края своей клетчатой рубашки и озиралась по сторонам, будто сейчас из-за выскочит ведущий шоу «Модный приговор» с обвинительной речью. Она все равно поехала, хотя я предложила завезти ее домой. Сказала, что подруги так не поступают. Не бросают в войне против мужчин.
Странная она, эта Волкова. Может, не стоило шутить про ведьм? Впрочем, про бесплодие я не соврала.
Топот ног заставил оторвать взгляд от собственного отражения и посмотреть вниз. Темно-русые волосы Ани Вертлицкой-Харламовой венчала маленькая тиара из чистого золота. Я сразу поняла, что бриллианты вполне настоящие, и рубин в основании явно природного происхождения. Ни один камень, выращенный в лаборатории, не имел такой ауры. Пальцы сжались в кулак от желания сорвать украшение с головы ребенка, дабы присвоить себе.
Какая восхитительная гадость! Проклятые вещи попадались так редко, а эти болваны нацепили тиару с историей на голову бесполезной десятилетки!
Голубые глаза распахнулись при виде меня, на лице мелькнуло узнавание. Зато я внимательнее разглядела невыразительные черты, длинный нос и тонкие губы. Платье с рюшами и пышной юбкой на тощем тельце девчонки смотрелось дико. Будто куски дорогих тряпок нацепили на вешалку. Ни сложная прическа, ни яркий макияж не украшали племянницу Эйдана. Красавица-принцесса из нее, как из меня добрая фея.
