Мне нужны ответы, и найтись они могли только там. А пока я просто пошла с бывшим мужем в кино.
Если не брать в расчет наше прошлое, то со стороны мы выглядели, как среднестатистическая влюбленная пара. Настолько, что привлекли внимание местного маньяка.
Его называли Валентин. Нет, не по имени, а просто прозвище, мелькавшее во всех СМИ из-за охоты на молодые пары. Геннадия Крапивина жутко раздражали эти счастливые лица, выбирающие в ювелирных магазинах кольца и демонстрирующие свои отношения напоказ. Я подозревала, что Гена вовсе не собирался охотиться на нас. Целью был кто-то другой, но парню не повезло и у него на пути оказалась парочка злодеев.
— Мне кажется, я чувствую зло. Воняет трупами, — сказал Эйдан, бросая зернышко попкорна в волосы маленькой девчонки через два ряда.
В черных косах застревали съедобные разноцветные украшения, однако никто не сделал замечания. Часть просто не видела, другая была слишком погружена в свои занятия. Сама малышка тоже не шевелилась. Угроза снять с нее скальп, если та не прекратит истерику, заставила замолчать рыбкой до конца киносеанса. Хотя иногда, чуть отклонившись, я замечала дорожки слез на пухлых щечках — следы молчаливой истерики.
— Прекрати мусорить, — цыкнула на Эйдана, затылком ощущая взгляд.
Колдун может потерять магию, но не чутье. Даже дремавший дар давал подсказки, а темные намерения человека тремя рядами выше очень четко читались в воздухе. Такому можно лишь научиться.
— Нас хотят убить. Или вон ту сладкую парочку, — кивнул Холланд, немного сползая по спинке кресла.
Обрюзглый царь на экране хорохорился перед невестой. Вылитый король Арден, только с советниками-идиотами.
Я принюхалась и прикрыла на секунду глаза, отдаваясь своим чувствам. Кровь бурлила, а магия нашептывала ответ в уши. Жаль, практически мы никак не могли ею воспользоваться. Все стало бы в несколько раз проще.
— Колеблется, — с равнодушием ответила я, забирая у Эйдана стакан с газировкой и обхватывая губами трубочку. — Возможно, это просто псих. Или тот маньяк из всех новостных лент в публиках.
— О, в этом городе орудует маньяк?
Ни у кого во всем мире новость о серийной убийце не вызывала бы больше восторга, чем у Холланда. Так загорелся, что я непроизвольно вздохнула, прижимая к груди папку с рисунками.
— Зая, давай убьем маньяка.
На этом моменте пристрелили конька, а я подавилась газировкой.
— Сдурел?!
— Ну зайка!
Больной психопат. Впрочем, я тоже.
Сбрасывая очередной звонок Инны, повернулась к Эйдану, разглядывая профиль в полумраке зала. Подняв руку, я осторожно очертила линию челюсти и поскребла ногтем светлую щетину, непроизвольно поддавшись вперед. С моих колен соскользнула папка с рисунка, упала на пол и листки белым покрывалом рассыпались по всему ряду. Касание губ вызвало у Холланда мурашки, они пробегали под моей ладонью, стоило дотронуться до шеи. Бывший повернул голову, позволяя легкому поцелую выдрать стон из груди.
Кто издал звук — я так и не поняла. Важнее горячие дыхание и тихий шепот магии, искрами пробегающей между подушечек пальцев. Сила просила крови, людской жертвы и клялась вернуться, стоит только утолить жажду.
Человеческая душа — катализатор хаоса и двигатель темной энергии. Именно эта часть большого механизма питала кровавые шестеренки нашего дара. Когда я перебралась через подлокотник кресла, магия позвала нас. Ладони Холланда сжали талию, пробираясь под тонкий свитер, и безумная улыбка коснулась губ моего бывшего мужа.
— Четыре славных поросенка в полночь на кладбище тайком колдовали. В крови пяточки, над телом несчастного они изгалялись, Четыре хрюшки в полночь на кладбище колдовали. Измазались пяточки в крови, и тело несчастного злым умыслом терзали, — промурлыкал Эйдан в рифму, целую мою шею.
Я с наслаждением прикрыла глаза, откидывая голову назад и забывая об остальных зрителях. Пальцы коснулись светлых волос, электростатика ударила короткими молниями, когда вибрация в воздухе стала отчетливее.
Да, прекрасно. Наш дорогой убийца сходил с ума от бессилия. Распахнув глаза, я уставилась в темноту, замечая очертания маньяка. Пока руки Эйдана ловко исследовали мое тело, убийца изнемогал от желания уничтожить нас. Из головы парня исчез образ тех, кто сегодня должен был покинуть земной мир в муках.
Только я и Холланд. Никого больше.
— Говорил, как люблю тебя в такие моменты? — промурлыкал Эйдан, прикусывая кожу на ключице. В темноте кинозала взгляд янтарных глаз полыхнул желтым огнем вожделения и предвкушения, пробуждая силу.
— Фу, какие сантименты, — прошептала я, склоняясь и ловя горячее дыхание. — Бубенчика надо взять. Кролик любит гулять ночами по кладбищу.
Всего лишь редкие вспышки, однако такие возбуждающие. Магия текла по венам, а ядовитые слова отравляли разум. Наши отношения неправильные, любовь — болезнь и зависимость.
Вариаций у стокгольмского синдрома множество, даже отпетые чудовища подвержены слабостям психики. Чем сильнее чувства, тем быстрее теряешь голову — незыблемое правило. Поэтому ведьмы и колдуны так редко создавали союзы, скреплённые кровью с привязками к душе.
Я знала: связь крепнет вновь с каждым днем, и вскоре разрыв станет невозможен.
— Что ты скрываешь от меня, — прошептала Холланду на ухо, прикусывая мочку. — Скажи.
Ответа не последовало, только губы обжег очередной поцелуй, кружащий голову и опьяняющий сильнее самого убойного пойла. Инстинкт охотника перебил все остальные эмоции. Особенно когда наш потенциальный убийца встал и вышел из зала.
— Хрюшки-то живы? — поинтересовалась я, с трудом отрываясь от Эйдана и слыша тихий смех.
— Похороненный заживо человек может продержаться пять с половиной часов. А юные колдуны и того дольше. Пусть даже с зачатками магии, — ответил Холланд, поворачивая ко мне экран смартфон с видео из могил.
Они еще дышали, пусть больше и не бились в истерике. Олеся тихо плакала, пытаясь держаться в условиях узенького пространства гроба. Руслан бил по стенкам и звал на помощь. К сожалению, звук был выключен, поэтому я могла лишь догадываться о проклятиях, что парень насылал на головы своего могильщика. Зато Игорь метался и растрачивал попусту остатки кислорода, задыхаясь от бессилия, царапая крышку изнутри, сдирая ногти до крови.
Ваня держался лучше всех. Он оставался спокоен, втягивая носом воздух и выдыхая ртом. Лицо казалось напряженным, однако первые магические искры периодически сверкали вокруг него, искажая трансляцию. Изображение дернулось несколько раз, поэтому я перехватила запястье Эйдана, вглядываясь в импульсы меж пальцев поросенка.
Учитывая, как постепенно расслаблялись мышцы на лице Ивана, тот пытался воссоздать в подсознании приятные моменты. Умиротворяющие. Поэтому образы крохотных бабочек кружили подле него.
