— Надо было запереть тебя в склепе. Чуть все не разнесла, — цыкнула я. — А мне ужасно нравится подкидывать людям жизненные задачки.
— Маленький апокалипсис еще никому не вредил, — пожала плечами Бездна, затем она покосилась на скачущую молодёжь и скривилась. — Все-таки стоило стереть подобную мерзость.
— Как-нибудь потом, — рассеянно ответила я, судорожно оглядываясь. — А где…
Пушистый комочек выкатился прямо мне под ноги. Он поднял длинные уши, недовольно пискнул и несколько раз клацнул острыми зубами на какого-то толстяка. Крохотный носик зашевелился. Стоило поднять упитанного кролика на руки, тот сразу начал извиваться.
— Ну-ну, кто у нас здесь такой хорошенький, — засюсюкала я, погрозив пальцем Бубенчику, когда тот попытался укусить. — Нельзя! Плохая надежда. Ты должен помогать, а не грызть людей.
— Стоило засунуть ее во что-то поприличнее, — дернула плечом Бездна. — Низший демон изначально плохая идея.
— Так ведь для злодейки.
— Тоже правда, — я сунула кролика подмышку и почесала между ушами, услышав в ответ довольное урчание. — Хотя зло относительно, границы размыты.
— Не могу поверить, что он обманул меня, — хохотнула вдруг сестра не в тему. — Так банально и легко заставил поверить в происходящее, пока Хелена наводила чары. Такой талант пропал. Мог бы править целым миром.
— «Иллюзия выбора — иллюзия твоей реальности», — покачала я головой, собираясь уйти.
В последний момент в мыслях щелкнуло. Я резко повернулась к задумчивой сестре и поинтересовалась:
— А что Эйдан попросил у тебя? Мне так и не удалось выяснить.
Неожиданно теплая улыбка озарила мрак ярким солнечным светом.
— Прощение. Он попросил прощения для всех.
Наклонив голову к плечу, я хмыкнула. Затем подняла Бубенчика так, чтобы мордочка оказалась напротив моего лица.
— Кажется, у нас впереди прекрасное начало. Да, милый?
Экстра. Судьба любит шалости
Эдуард Харламов
Наш мир, январь 2021 года
Бывают в жизни такие моменты, когда ты проклинаешь собственный дар медиума. Ведь с тобой вечно случаются всякого рода неприятности, хотя ты заранее о них предупрежден.
К примеру, раскапывание могил в середине января на Малоохтинском кладбище. Под забойный ритм совковых лопат, стучащих по промерзшей земле, я дрожал у надгробия, будучи в одной пижаме и домашних тапочках.
А все из-за видения. Дурацкого и совершенно бестолкового. Ну, ради бога, кто бежит среди ночи разрывать могилу недавно почившей дамы-экстрасенса? Правильно, мой брат-близнец. Тот самый, которого мы с ребятами вытащили из другого мира три года назад. Лучше бы я оставил его в Лоренхилле среди замков, лошадей, антисанитарии и унылых стен храма.
Моя тетка, Инна Олеговна Волкова, всегда говорила, что Эйдан попал туда не по своей воле. Мол, матушка наша пыталась заключить контракт с Бездной и за это поплатилась душой. Но спасибо доброй родственнице, мне не пришлось жить с двумя старшими братьями, сестрой и деспотичным отцом.
Единственное, я так и не понял, кому тетя Инна приходилась сестрой. Впрочем, оно не так уж важно.
Мысль о близнеце не давала мне покоя. И по мере того как росла сила, я все чаще слышал жалобный голос, которым брат умолял о спасении. Беднягу вынудили жить в невыносимых условиях вечных лишений и требовали принять сан. Я не мог допустить этого.
Так вот, первый урок, который я усвоил после возвращения Эйдана: не верить на слово! Ни-ког-да.
— Что ты там вздыхаешь? — ехидно поинтересовался моральный урод, пока остальные присутствующие горбатились ради его «хотелок».
— Думаю, как бы отправить тебя назад, — мрачно изрек я, пиная промерзший ком и поджимая пальцы на ногах в пушистых тапочках. — В обители инквизиции кого-то мало пороли.
— Просто я умный, и сразу смекнул, что с монашками не так уж плохо, — мерзко хохотнул Эйдан и наклонился к своему питомцу. — Да, Бубен?
Упитанный пушистый зверь с острыми клыками радостно задергал хвостиком и поднял уши в ожидании лакомства. Это чудовище тоже приволок братец. Однажды ночью явился с коробкой из-под пылесоса и торжественно показал находку с помойки. Внутри сидел кролик, самый обычный с виду. Я сначала обрадовался, потом пожалел. Внеземная тварь попыталась отгрызть мне руку. С тех пор на запястье остался белесый шрам, а мерзкий кролик поселился в нашей квартире и получил гордое имя Бубенчик. Потому что научился лапой тренькать в колокольчик, когда еда в миске заканчивалась.
Дзинь-дзинь. С утра до вечера.
Мой тоскливый взгляд обратился на четырех сонных студентов, которые с усердием землекопов раскапывали могилу известной мошенницы-экстрасенса Елены Молчановой. Дернул черт эту женщину помереть так не вовремя — в указанный день от рук клиента из психиатрической клиники.
И ладно бы умерла. Так она же свою смерть предсказать умудрилась. Да еще прислала нам письмо, где указала точное время и место, когда будет оживать. А ведь мы эту дамочку только по некрологу в «Инстаграм» увидели впервые.
Господи, как все бесит.
— Ты же не веришь, что она, правда, реинкарнируется, — взорвался я, глядя на то, как рассеянно смотрит в образовавшуюся яму Эйдан. — Слушай, понимаю, магия, все дела. Но люди не возвращаются из мертвых!
— Но у тебя было видение, — нейтральным тоном заметил братец, и я закатил глаза. — Значит, через пять минут проснется.
Демоны побери силу медиума.
— Даже если так, зачем оно тебе?
— Научный интерес, — оскалился Эйдан и поправил ворот зимнего пальто. — Восставшую из мертвых можно выгодно продать на черном рынке магических товаров.
Забыл сказать, мой братец — мошенник, темный колдун и просто сволочь. Дважды его ненавижу. Он меня пять раз продавал, хоть и понарошку. Определенно наш мир не пошел ему на пользу.
— Шевелите пяточками, свинки, — пнул Эйдан Ивана Коновалова, стоящего к нему ближе всех.
Возмущенный телекинетик оглянулся и громко фыркнул, вонзая лопату в землю.
— У нас завтра экзамен по сопромату, — огрызнулся Игорь Липанов, воздушным потоком отбрасывая еще несколько комьев.
— Дайте профессору денег, — равнодушно ответил Эйдан.
— Там старая грымза, и она меня ненавидит, — простонал Руслан Сорокин, формируя между ладоней огненный шар, дабы немного согреть остальных.
— Переспи с ней.
Я закатил глаза, не собираясь комментировать методы решения проблем от брата.
— А у меня зачет по философии не сдан, — заныла Олеся Теркова, и мы все дружно ощутили эмоциональное падение нашего эмпата.
— Дай ему, — доверительным шепотом сказал близнец.
