Представив, что Глория, могла причинить Беате вред, я не нашутку закипатю от злости.
Моя служанка, моя нанюшка, которую я знаю сколько себя помню. Женщина, заменившая мне мать. Даже думать не хочу, что с ней может случиться что-то плохое.
В сад я вбегаю. Пока неслась, волосы растрепались, и поднявшийся в саду ветер теперь играл с рыжими локанами, разметав их в стороны и мешая обзору. Но все же две женские фигур мой взгляд сразу находит.
И мне совсем не нравится то, что я вижу.
Глория держит Беату за грудки и что-то гневно говоря потрясает. Мне еще не доводилось видеть ведьму в таком разгневанном состоянии. Обычно она была собрана и сдержана.
А вот Беата удивляет своим равнодушием. Она смотрит на ведьму без страха и смерения. Я бы в подобной ситуаци ожидала увидить от старушки страх и панику, крики мольбы о помощи… Но не уверенный прямой взгляд “страшной” ведьме в лицо.
От этой картины, сильно выбивающейся из рамок нормальной, я даже растеряась на мгноение.
В себя прихожу, когда Глория вдруг замахивается для удара, рука ее объята золотым магическим свечением.
– Не смей!
Мой крик выходит очень громким. Глория замирает, и взгляды женщин устремляются ко мне.
Взгляд Глории, немного прищуренный, прожигает меня. От него становится не по себе. Но я не даю страху взять верх. В конце концов, я тоже ведьма и должна уметь постоять за себя.
Но не приходится. Глория быстро берет себя в руки и отпускает Беату. Та едва стоит на ногах и почти заваливается на землю.
– Помогите ей, – отдаю приказ охране.
Мужчины быстро реагируют и подхватывают старуху под руки. Уводят в сторону. Я же подхожу к Глории.
– Что происходит? – первой заговариваю с ней. Она уже не похожа на разъяренную тигрицу, и, как всегда, безмятежно улыбается.
– Моя госпожа, – склоняет она голову передо мной.
Но что-то мне уже не верится в такую быструю смену настроения. А то, как легко ведьма нацепила маску благодушия, пугает.
– Я лишь ругала нерадивую прислугу, – говорит она спокойно, косясь мне за спину. – За то, что сует свой нос и руки куда не просят.
– Я лишь вырвала ядовитые сорняки! – встревает Беата.
Оборачиваюсь на старуху, у которой непривычно боевой вид.
– Полезные при лечении некоторых недугов, – поясняет Глория.
– А если дать им перезреть, из настойки получится яд, способный свалить с ног дракона!
Чувствую, как моя охрана напрягается от таких заявлений. Бросив на них короткий взгляд замечаю, как они готовы выхватить свои мечи.
– Это правда? – спрашиваю у Глории, не отрывая взгляда от ее лица. – Растение опасно?
Женщина медлит с ответом. И мне это не нравится.
– В умелых руках что угодно можно превратить в оружие. Лучше задайтесь вопросом, откуда это известно старухе? Что она скрывает?
Взгляд Глории в сторону моей служанки становится совсем нехорошим. Будто она собирается любой ценой вытащить из не то, что та скрывает.
Да, хороший вопрос, но я предпочитала выяснить все сама. И не такими грубыми методами как Глория. Да и к ней у меня имелись вопросы. Только сформулировать я их пока не могла. Да и не успела бы задать.
Ведьма стремительно покидает сад, скрываясь за спинами охранников.
В голове проносится мысль остановить ее, допросить. Выяснить наконец все о том, как ведьма с сыном стали предателями. За что… Но я не стала. Не посмела. Хотя статус повелительницы мне это вполне позволяет. К тому же слишком долго я искала Беату, чтобы поговорить.
Ведьма исчезла, и я подошла к старушке.
Она поджала губы, видимо, предчувствуя допрос с пристрастием.
– Поговорим в моей старой комнате, – коротко бросаю, кивая на выход.
Разговаривать при охране я не хочу. Эта компания точно не располагает к откровенной беседе.
А в том, что открыться должно многое, я не сомневаюсь.
Дорога до моих старых покоев кажется бесконечной. Я иду быстро, и Беата демонстрирует небывалую скорость, не отставая от меня.
– Ты что-то скрываешь от меня, Беата! – говорю, как только дверь закрывается, и мы остаемся вдвоем.
– Мы все что-то скрываем, – удивительно спокойно, не в свойственной манере, замечает она. – Не всегда скрывать что-то, значит делать плохо? Тебе ли не знать, – бросает она на меня взгляд, такой, словно видит насквозь. И я понимаю, что она уже знает, о моих ведьмовских способностях. Но я ожидала совсем другой реакции.
– И давно ты знаешь?!
– А как же не знать… Я ведь приняла тебя на руки после рождения… Спасла, когда пуповина обмоталась вокруг шеи… Жаль не спасла твою мать.
У меня широко раскрываются глаза, удивление сдержать сложно. Пожалуй, я даже шокирована. Не думала, что Беата появилась в моей жизни так рано. Не знала, что при рождении я чуть не погибла.
– Беата… – сдерживаю всхлип. – Откуда ты знала про снадобье и опасные растения, что посадила Глория?
Я уже чувствую, что ответ мне не понравится. Но не могу не спросить.
– В моей родной деревне считалось, что каждая женщина обязана разбираться в полезных травах и других растениях. А уж ведьма и подавно.
Сказано так, что сомнений не остается, это не оговорка.
– Беата, – говорю дрожащим голосом. – Ты тоже ведьма?
При других обстоятельствах, меня бы подобная новость только обрадовала. Но не сейчас. С замиранием сердца я жду ответа, надеясь в глубине души на то, что женщина взмолится всем богам и поклянется, что никакого отношения к ведьмам не имеет.
– Была когда-то… – говорит она, направляясь к одному из старых сундуков.
Достав все из него, открывает второе дно, о котором я и не подозревала.
Подхожу ближе, чтобы посмотреть, что же там такое служанка ищет. Хотя я уже не уверена в том, кто передо мной. Мыслей на этот счет очень много. И не все они хорошие.
К тому же в душе понимается обида, которую я не в силах удержать.
– Ты все это время знала кто я, – говорю, утирая слезы. – И не помогла мне, не научила…
В моем тоне сплошь обида и обвинение.
– Не могла я, не имела права вмешиваться.
– Во что вмешиваться?
На свой вопрос я так и не получаю ответ.
Беата извлекает какой-то пузырек. Резво открывает его и выпивает.
– Последний, – морщится она, глотая жидкость. – Не пугайся, Марианна, позже мне нужно будет принять свой истинный облик и покинуть замок, но время еще не пришло.
– Истинный облик?!
Покинуть замок?
