— Я же вас вырастила как родную, как теперь бросить одну среди врагов.
Отстранилась и сердито посмотрела на Беату.
— Не говори так о драконах. Другого исхода быть не могло.
Я знала, как она боится драконов. Но говорить такое в замке полном драконьих воинов чревато.
— Мне-то, старухе, не нужно бояться, — ворчит себе под нос, когда я ее отпускаю. Поправляет свой серый балахон, под котором прячется платье прислуги и добавляет, глядя мне в глаза. — А вам стоит.
На мгновение я опешила. Неужели Беата все это время знала мой секрет?
Бред. Не может она знать. Тряхнула головой, глядя на женщину. О планах драконов в поимке ведьмы или ведьм, Беата точно не может знать.
— Драконы, они ведь на одну половину звери, но на другую — мужчины, — произносит служанка сердито. — А вы благородная невинная дева. Остались совсем одни, кто-то же должен сберечь вашу честь.
Ах, так вот оно в чем дело. Беату всего лишь беспокоит моя репутация.
— Спасибо, Беата, чтобы я без тебя делала, — произношу, улыбаясь.
Конечно, порыв женщины греет душу. Да и легче дышится, когда рядом родной человек. Беспокойство за свою судьбу ненадолго отступает.
Я не стала расстраивать ее. Если я заинтересую кого-то из драконов, вряд ли старая служанка сможет помешать.
— Что это вы делаете? — ворчит она, когда я собираюсь улечься спать прямо на заправленную кровать — Нашли время отдыхать, враги рыщут вокруг.
— А что ты предлагаешь? — отзываюсь лениво. Все-таки бессонная ночь не прошла бесследно. Как только эта старая женщина держится, то же ведь не спала. У меня даже сил злиться на эту абсурдную ситуацию с захватом замка нет. Не говоря о большем.
— Бежать вам надо, нельзя тут оставаться.
Я только успела сесть, но от слов Беаты подскакиваю на месте. В отличие от нее, я еще неплохо держу язык за зубами и свои мысли. Я конечно, рада, что мыслим мы с ней одинокого, но и у стен есть уши.
Отчитать служанку за то, что ляпает такое, не думая, не успеваю. У меня снова посетители. В дверь раздается короткий стук.
Не дождавшись ответа, в комнату врывается новый знакомый. Дракон по имени Айрон.
Хорошо, что я решила не раздеваться. Хотя расчет у дракона явно был на другое.
— Леди Марианна, — премило улыбается он, оглядываясь по сторонам. — Нужна ваша помощь.
Беата застывает и, кажется, даже дышать боится лишний раз. Я тоже теряюсь от чужой наглости на какое-то время, но нахожу что сказать.
— Я думала у драконов слух острее, чем у обычных людей.
— Так и есть, — улыбается дракон, демонстрируя ослепительную улыбку.
— Тогда почему вы вошли без моего позволения, — указываю дракону на ошибку. — Внезапный приступ глухоты?
Дракон чуть прищуривает глаза и, приглаживая непослушную шевелюру, галантно кланяется.
Будет извиняться, думаю я. Но я явно недооцениваю степень наглости дракона.
— В следующий раз я дождусь особого приглашения, прежде, чем приходить в вашу спальню.
От его тона, от взгляда, которым наградил меня дракон, распрямив спину, я вспыхиваю словно факел.
Да как он смеет…
— Я бы продолжил нашу занимательную беседу, леди, но легион орков скоро начнет есть стены замка, если мы их не накормим.
— При чем здесь я?
— Видите ли, не все ваши люди покинули замок.
Я вскинула бровь и удивленно посмотрела на Беату. Женщина отмерла и закатила глаза.
— Густав, — догадывается она раньше меня. — Он не смог бросить свою кухню.
— Ваш повар не пускает моих людей, — поясняет Айрон. — Между прочим, он серьезно вооружен, а нам не хотелось бы устраивать кровопролитие там, где придется готовить еду.
Стоило представить, как Густав, между прочим, гном наполовину, защищается от проникновения драконов на свою территорию кухонной утварью, как у меня нервно задергался глаз.
Надеюсь, Беата и повар, единственные, кто не покинул замок.
Беату я оставила в комнате. На кухню меня сопроводил дракон. Или я его, все же я замок знаю куда лучше, чем он.
Еще несколько часов назад все же была его полноправной хозяйкой.
Мы проходим через широкий холл и попадаем в коридор, ведущий к кухне, где уже толпятся солдаты.
При виде огромных котлов в руках серых здоровяков ощущаю волну мурашек по коже. Да в таком можно сварить меня целиком! Еще и место останется для картошечки с луком.
Заметив меня за спинами огромных мужчин, Густав опустил здоровый кухонный нож и топорик для разделки мяса.
— Леди Марианна… — удивляется полугном. — Эти дикари… Я не мог бросить свою Бель на растерзание этих...
— Густав, — остановила тираду возмущенного повара. — Позволь на пару слов тебя.
Бель, любимая печь главного повара, к которой он никого не подпускал. Уверена, остался он вовсе не из-за преданности к моему отцу или мне. Все дело в неземной любви к оснащенной последними разработками артефакторов печи.
Ну, раз уж я невольный парламентер…
— Я не позволю готовить орчье дер… варево в моей печи.
Бросаю взгляд на огромные котлы.
— Дорогой Густав, это невозможно, — успокаиваю мужчину. Широкие седые усы нервно подергиваются, а маленькие голубые глаза пристально следят за захватчиками. — Такие котлы не поместятся в твою печь.
— Нам всего лишь нужно место для готовки, варить будут на улице возле лагеря, — добавляет Айрон.
— Уверена, тебя никто не прогонит с кухни, ведь никто не откажется от твоих фирменных блюд и десерта, так ведь, лорд Айрон?
Поворачиваюсь к дракону и многозначительно смотрю. Мужчина с радостью подыгрывает мне и вместе нам удается усмирить полугнома.
Для повелителя драконов и его приближенных Густав вызывается готовить лично, взяв несколько помощников. Не придумав для себя занятие лучше, я тоже вошла в их число, как и молодой дракон.
Айрон все время крутится рядом со мной. Шутит, улыбается.
— У вас здесь… — пока я замешиваю тесто для яблочного пирога, мужчина вдруг наклоняется, смотрит мне в глаза и проводил пальцем по моей скуле, опускя взгляд к губам.
От легкого касания распространяется жар по всему телу и дыхание сбивается.
— Мука, — поясняет ухмыляющийся дракон.
Пугаясь собственной реакции, я не сразу нахожусь что сказать. Удивительно, как легко ему удается вогнать меня в краску. То привел к обнаженному повелителю, то самым наглым образом нарушает все границы, флиртуя. Пришла пора маленькой мести.
— Не удивительно, вы тоже весь перепачкались, — говорю, возвращая себе невозмутимость.
