И в некоторых ситуациях, находясь между молотом и наковальней, невозможно доказать свою правоту. Убийцей нужно называть не того, кто принимает решения относительно человеческих судеб. А того, кто создаёт прецедент, в котором другой человек обязан принять такое решение. Впрочем, мораль и закон всегда шли разными тропами. А когда закон не соответствует ожиданиям – он просто корректируется или игнорируется. Милошевич умрёт в Гааге в марте 2006-го от инфаркта миокарда. До этого происшествия он уже будет знать о своих проблемах с сердцем, но не получит разрешения на лечение в России, хотя все гарантии возвращения его после операции на судебный процесс были предоставлены российской стороной. В государственных почестях при похоронах Слободану будет отказано. Его могила находится во дворе дома Милошевичей, «под старой липой, под которой он впервые поцеловал свою будущую жену». На похоронах будет присутствовать 50 тысяч сербов. На прощании в здании Музея Революции – 80. Народ всегда будет любить своего лидера, но оправдание придёт слишком поздно – спустя 10 лет после смерти, в 2016 году глава МИД Сербии Ивица Дачич заявит о том, что по одному из косвенно соприкасающихся с делом Милошевича процессов будет выявлена информация, которая «сделает недостаточными» улики против Слободана в вопросе этнических чисток и военных преступлений в Боснии и Герцеговине. Британец, бывший заместитель прокурора на процессе по делу Милошевича, однако усомнится в этом. И общее решение по судьбе последнего коммуниста Европы так и останется непринятым. Хотя народ своей страны, как вы понимаете, не забывает героев.
Суперреальности: всё, что Ты пожелаешь
Кто может сказать, что реально, а что – нет? «Реально» – определение наивного разума, я думаю. Мы не ограничены подобными рамками.
Теренс МакКенна
Нет сомнений в том, что виртуальные пространства уже влияют на существование человечества. Они уже перестроили народы под себя. А тот, кто сомневается в этом, либо слишком глуп, либо слишком боится будущего, либо крайне далёк от цивилизации. В своих посланиях многие философы и писатели (от Оруэлла и Хаксли до Лири и МакКенны) предрекали человечеству некую новую форму существования. Некий «новый дом», который мы должны будем найти лишь потому, что запросы человека и его пирамида потребностей перестраиваются с течением времени. Сейчас никого не удивишь социальными сетями. Хотя ещё каких-то 20 лет назад многие из нас восхищались наличием мессенджера ICQ. До этого был бум, связанный с появлением мобильного телефона и пейджера. Последний достаточно быстро изжил себя, софтверизировавшись и став частью первого. Поглощение мобильными телефонами таких предметов быта, как видеомагнитофон, видеокамера, фотоаппарат, радио, кассетный плеер, казалось удивительным достижением. И, когда в продаже начали появляться устройства с полным набором данных функций, произошёл один из первых переворотов в человеческом понимании окружающей среды. Вопрос заключался не в том, что рядовой обыватель стал более легкомысленно смотреть на вещи. Просто после появления подобных аппаратов человек начал понимать, что виртуальное пространство отныне не просто недосягаемая мечта, но некая часть нашей с вами жизни. Не все мы ещё оценили пульт управления «умным домом», но можно предполагать, что при определённом благоприятном стечении обстоятельств такая функция уже в скором времени будет доступна многим из нас. Во многих странах окружающая людей бедность и неустроенность ярко контрастируют с последними достижениями как науки, так и виртуального пространства, но то, что в данным момент вы читаете текст с экрана некоего аппарата, а я, во время написания, набиваю его через клавиатуру, преобразуя электрический сигнал в нужную мне букву, уже заставляет задуматься о том, каких результатов мы можем добиться завтра.
В наше время существует множество поборников классических технологий. И технологии эти, разумеется, важны как культурный элемент. Но, если посмотреть на стандарты животноводства и растениеводства – единственных сфер, которые нас кормят, нельзя не заметить, что классический плуг в этих сферах давно заменён мотоблоком. А в наши дни, возможно, и более совершенная машина. Для сбора урожая, полива, содержания скота в денниках существует всё больше различных приспособлений, которые преобразуют реальность в некую более технологичную её форму. И если это – вполне логичный пример развития технологии и совершенствования реальности, то существуют более высокоорганизованные пространства, существование которых в определённый момент было бы невероятным, но сейчас является частью нашей жизни. Сегодня мы поговорим о завтрашнем дне.
Суперреальности в «Лабиринтах».
Я восхищаюсь временем, которое предлагает такой широкий спектр внешних пространств. Ритуальное поведение, традиция и культура народов, конечно же, противостоят появлению новых реальностей, о которых далее пойдёт речь. Это логичная реакция традиционных институтов на внедрение опасных для их существования инноваций в нашу жизнь. На стороне традиционных институтов выступают фанатики, староверы и ретрограды. И если бы этот контингент постоянно побеждал, то человечество до сих пор рисовало бы углём на стенах пещеры. Сегодня же мы имеем дело с удивительным расслоением общества: одни не верят в саму возможность существования неких новых пространств, другие же комфортно пребывают в этих пространствах и чувствуют себя в них, как рыба в воде.
Первые вселенные, первые миры, которые были созданы и приходят в голову автору – миры литературные. Основоположником литературной мифологии, который первым приходит мне на ум, я бы назвал Говарда Лавкрафта и команду сопричастных к мифам Ктулху писателей. В те же времена творил талантливый Роберт Говард, не только создавший мир Конана-Варвара, но и принимавший непосредственное участие в расширении мифологии Лавкрафта. Что для нас мифология Ктулху? Это первый Дивный Новый Мир, который, будучи порождённым сознанием одного человека, захватил умы многих других и по сей день дополняется новыми деталями. Писатели и фанаты расширяют Вселенную, вводят в неё новых героев, о которых Лавкрафт и подумать не мог, сплетают и связывают в одно плотное полотно уже имеющиеся классические произведения, прокладывая между ними маленькие мостики текстов собственного сочинения.
Стоит также отметить, что уникальность миров Говарда Лавкрафта состоит в том, что это, наверное, первый литературный классик, который представил собственную мифологию в художественном стиле. Ранее существовали только мифы о Богах и Героях, которые относились к религиозно-героическому эпосу и требовали серьёзного отношения к себе. Мифы Ктулху совмещают религиозные мотивы и художественный вымысел, а также являются огромным домом для всех, кто ощущает ту самую человеческую хрупкость в огромном большом космосе – основную идею большинства произведений Лавкрафта. Литературный мир – это призма, через которую можно смотреть на реальность. И хоть литературные миры не являются самыми продвинутыми в качестве виртуализации попадающих в них людей, они, несомненно, заслуживают отдельного внимания при рассмотрении вопроса сверхреальностей. Потому что всё пространство воображения начиналось с трёх элементов: со слова, со звука и с цвета.
