Мне всегда казались очень забавными люди, которые проявляют относительно чего-либо или кого-либо праведный гнев. Потому что гнев этот настолько театрализован, настолько пафосен, что уже не воспринимается всерьёз. Многих современных «благородных борцов за справедливость» и «честных тружеников» обуревает негодование от того, что никто не хочет играть в их игры. Просто эти борцы из рук вон плохо реализуют свои истины, доказывают то, чего не существует в природе, «защищают от беды» картонного голема. Манипуляция в последнее время сильно потеряла в качестве, вы так не считаете? Человека уже не купишь на имеющиеся у тебя регалии и напускную праведность. Любое фото в Интернете является постановочным, а любая критика – просто повод проораться. Но самое забавное заключается в том, что те люди, которые призывают что-либо поменять, боятся поднять меч и отрубить дракону голову. Если этот дракон вообще существует. В современном мире полно болтунов, которым хочется выглядеть героями.
Наш сегодняшний персонаж получает перед болтунами сто очков вперёд. Мрачный, хитрый, но деятельный тип. Хотя единственным положительным его поступком можно называть только учреждение заведения для лечения больных и престарелых проституток, которые отошли от дел по состоянию здоровья. Но вернёмся к истории.
Когда Александр понимает, что союз со Сфорца не является слишком выгодным для него, он предпринимает все усилия для того, чтобы супруг его дочери Джованни де Пезаро просто сломя голову бежал от папского престола. Лукреция по традиции отправляется в монастырь, а папа обвиняет молодого Сфорца в импотенции. Тот не выдерживает, в свою очередь обвиняет папу в инцесте с собственной дочерью, с пеной у рта излагая судьбу своей уже второй супруги, которая умерла во время родов и которая не ощутила «импотенции Сфорца». Но когда горячность спадёт, даже Сфорца ничего не смогут противопоставить престолу и должны принять плевок папы, объяснив его тем, что на Джованни в тот промежуток времени была наложена порча. Посыльный между Лукрецией и Александром оказывается достаточно шустрым малым и вот дочь папы уже беременна. Чезаре сначала ранит не званного родственника прямо у папского трона, а позже тот при «невыясненных обстоятельствах» утонет в Тибре. Однако ребёнок будет рождён и даже впоследствии станет прапрадедом другого римского папы – Иннокентия Х.
В этот же момент Чезаре решительно отказывается от сана и решает жениться на француженке Шарлотте Д'Альбре. Так Чезаре окажется при королевском дворе, однако жену свою последний раз увидит лишь беременной, а сам погрузится в политические заботы. Политическими заботами можно назвать захват герцогства Миланского, а позже и Романьи. Убрать несогласного с папской властью врага руками соперников-французов – интереснейший политический ход, который уже больше никогда не повторится в человеческой истории. Чезаре будет пользоваться поддержкой у местного населения захваченных земель хотя бы за то, что никогда не давал своих солдат и помощников в обиду. Разумеется, при таких условиях города сами сдавались на его милость, а при попытке бывших землевладельцев вернуть свою законную, казалось бы, землю, сами давали отпор бывшим хозяевам, что помогло Чезаре уберечь многих своих солдат от нежелательных столкновений с врагом. Можно было сказать, что этот человек всесилен: он вхож в лучшие дома Парижа, его поддерживают папа и Византия. Однако нынешний супруг Лукреции очень беспокоил Чезаре, потому что был явно недоволен поведением брата своей жены. После тщетной попытки убийства родственника, Чезаре завершит всё крайне тривиально: просто прикажет задушить его, страдающего от тяжёлой болезни, прямо в кровати. Нельзя сказать, что Лукреция одобрила такое положение дел, но прислушиваться к её мнению вряд ли бы кто-то стал. После того, как двадцатилетняя Лукреция пришла в себя, Александр и Чезаре сватают её Альфонсу д'Эсте – принцу Феррарскому. Здесь Лукреция окончательно найдёт себя: её двор будет одним из самых блестящих дворов в Европе.
В 1501-м Чезаре получает инвеституру на герцогство Романья по велению своего отца и становится герцогом. Он продолжает покорять новые земли, смешивая своих противников с грязью и заручаясь поддержкой местного населения, а также лучших умов своего времени. Таких, как Леонардо Да Винчи. Уже к этому времени, если верить некоторым историкам, Чезаре заработает сифилис и станет появляться на публике только в специальной маске, которая будет скрывать его болезненное лицо от глаз окружающих. Именно в этом образе ему и поразится гений Макиавелли. Величественный герцог в маске, силой и безумием создавший и укрепившего свою власть, пользующийся огромным авторитетом в народных кругах, распутный и жестокий, но не имеющий ни одного врага, способного в открытую назвать вещи своими именами – великий герцог Борджиа.
Герцог так смел, что самое большое дело кажется ему легким. Стремясь к славе и новым владениям, он не дает себе отдыха, не ведает усталости, не признает опасностей. Он приезжает в одно место прежде, чем успеешь услышать о его отъезде из другого. Он пользуется расположением своих солдат и сумел собрать вокруг себя лучших людей Италии. Кроме того, ему постоянно везет. Все это вместе взятое делает герцога победоносным и страшным.
[49]
Этими словами Борджиа опишут по приезду домой во Флоренцию Макиавелли и Содерини. И с этого момента берёт своё начало задумка трактата об истинной и смелой природе власти.
Бытует мнение, что правителя создаёт его окружение. Но нельзя поспорить с тем, что ничтожество никогда не добьётся определённых успехов. Человек может быть трижды растиражированным и представленным сильнейшим мира сего. Но существуют поступки, на которые никогда не пойдёт ничтожество. Оно никогда не примет решение. Современная реклама способна творить чудеса, и мы зачастую возводим на трон карликов. Однако и карлик способен стать великаном, если примет ответственность за своё дело и взвалит этот груз на плечи. Не имеет значения моральный облик. Не имеет значения вера, честь и справедливость. Потому что не из этого камня возводится правитель. Это элементы декора, украшения. Всё чаще мы слышим либеральные и полубезумные отголоски того, что государь должен заботиться о своём народе. Но если народ представляет собой стадо, ничего не остаётся кроме того, как вести его на заклание. Мужчины, которые бегут от ответственности и обязанностей. Женщины, которые запутались в кумирах и собственных мыслях, потому сами не знают, чего хотят. Именно они выставляют государю счёт и обличают его. Огромной группе невротичных людей, подверженных массовым истериям, кажется, что с ними поступают недостойно. Но они считают, что достойны лучшего государя, хотя из века в век получают только тех, кого заслуживают.
Людям свойственно быть неблагодарными и глупыми. С этим вряд ли можно поспорить. Проблема в том, что мы постоянно уверены в том, что неблагодарный и глупый – это кто-то другой. Каждый из нас умён, обладает уникальной точкой зрения. Всё чаще: либерал, мудрец или боец. И мы все носим в своей голове план, соответственно которому жизнь в нашей отдельно взятой стране можно сделать лучше. Или бывает ещё хуже: вы – патриот. Тот самый патриот, на которого нельзя взглянуть без слёз. Возможно, вы просыпаетесь под гимн, как минимум раз в день уважительно поглядываете на портрет вождя, а также выступаете за дальнейшее раскручивание весёлого колеса культуры, насаждаемой в вашей стране. Культура – это деньги. Это аппарат Геббельса, который работает за счёт сознания людей. Он, как правило, рассказывает о том, что у вас всё хорошо, а по другую сторону баррикад всё очень плохо. С этой массой приходится работать Государю. И неизвестно какая из этих двух частей общества более проблемная. Впрочем, если пипл хавает масскультуру, то ура-патриотизм процветает. А ура-патриотизм, как правило, безмозгло туп. Так что с ним возникает меньше проблем, чем с либеральными безумствующими параноиками.
