Раньше правителям приходилось проще. В разы проще. Потому что правитель были умнее. Их качество изменилось с появлением государственных аппаратов. Ведь если подобный аппарат, приближенный к власти, решит столкнуть своего государя, любые попытки последнего противостоять заговору обратятся в прах. Исключения, конечно же, есть, и они очевидны. Но, как правило, Король сейчас – это просто Шут на троне. Это некое посаженное на богатство страны чучело, которое с пеной у рта критикуют такие же несостоятельные и мерзкие дилетанты, диванные эксперты и прочее быдло, которое не понимает очевидных процессов, происходящих где-то за троном.
До конца так и неизвестно, что произошло в тот вечер. Александр IV, пригласивший своего сына Чезаре на ужин к кардиналу Адриану, внезапно почувствовал себя нехорошо. Дух отравления, как я рассказывал выше, часто окутывал загадки семьи Борджиа. Мишель Монтень позже опишет это как досадную оплошность:
Герцог, решив отравить Адриана, кардинала Корнето, у которого в Ватикане собирались отужинать он сам и его отец, Папа Александр VI, отправил заранее в его покои бутылку отравленного вина, наказав кравчему хорошенько беречь её. Папа, прибыв туда раньше сына, попросил пить, и кравчий, думая, что вино было поручено его особому попечению только из-за своего отменного качества, предложил его Папе. В этот момент появляется, к началу пира, и герцог; полагая, что к его бутылке не прикасались, он пьет то же самое вино. И вот, отца постигла внезапная смерть, а сын, долгое время тяжело проболев, выжил, чтобы претерпеть еще худшую участь.
Казалось, что никто не мог быть настолько глуп, чтобы попытаться отравиться Чезаре и Александра, потому такая нелепая версия кажется самой правдоподобной.
Все прекрасно знали, что Чезаре не только силой и мужеством фактически объединил Италию (до завершения этого процесса останется «каких-то» три с половиной сотни лет), но и славился, как удивительный тактик. Пожалуй, я не ошибусь, если скажу, что до сих пор тактиков с такими уникальными умениями ещё не появилось в истории человечества. Любые союзы распадались, когда Борджиа удавалось узнать о них и запустить червя сомнения в мозг объединившейся против него знати. Пять начальников отрядов из знатных итальянских родов были хитростью заманены в Сингалию и убиты. Сам папа тоже не отставал – он отравил достаточно представителей рода Сфорца. Семья Медичи была повержена уже давно, Савонарола сожжён по папскому решению и больше не обличает церковь. И чем меньше конкурентов, тем больше шансов собрать целую империю. Но вот по чьей-то странной воле работа налаженного механизма была подорвана: Александр IV умирает от отравления ядом, а его сын тяжело заболевает. Когда твои враги мелочны и ничтожны, справиться с ними не составляет труда. Когда твои враги сильны – нужно вступить в борьбу. Когда твои враги – богатые подлецы, чаша весов нередко опускается к их ногам.
Когда Джулиано де ля Роверо – один из открытых противников семьи Борджиа – становится новым Папой, Чезаре понимает, что его ждёт. Он принимает поражение. Кто-то скажет, что это слишком трусливый ход. Однако, как вы понимаете, политика – это ринг. И разница между победителем и проигравшим совсем не такая, как между живым и мёртвым. Чезаре отдаёт все свои богатства, отрекается от титула герцога и запирается в замке Святого Ангела. Позже его предаст Гонсало де Кордова, у которого побеждённый Чезаре ищет укрытия. Гонсало передаст его в руки Фердинанда Арагонского, в плену которого Борджиа проведёт несколько лет. Его выручит счастливый случай: Чезаре находит место, где можно скрыться. Человеком, который поможет поверженному Государю, станет брат его жены.
Многие считают, что совершать благонравные дела и творить великие дела – одно и тоже. Но если смотреть на мораль, которая истончается с каждый днём, то вы сразу поймёте разницу между тем, что меняет мир и сознания миллионов человек и некой бравадой, утверждающей своё великодушие и превосходство. Возможно, многие моралисты захотят привлечь меня к ответу за такую постановку вопроса, но я ещё не видел ни одного разумного добродетельного поступка, который не преследовал бы те же корыстные цели, что и самый чёрный обман, наглая ложь или подлое предательство. Реальность глуха. Она не слышит. Она творится руками сильных и смелых. У неё нет норм морали. Она никому ничего не должна и ни от кого ничего не требует. Она чувствует силу и повинуется ей. А хитрое благородство, великодушие для собственного самоудовлетворения и патока сладких обещаний, как всегда, остаются без ответа. Так и получается: сильный – действует и достигает своей цели. Моралист (который никогда не бывает сильным) – уходит в небытие, оставив после себя огромное выжженное собственным ядом пространство. А что остаётся сильному? Вечная игра со смертью. Добровольный отказ от счастья. Дорога к своей цели.
12 марта 1506-го в битве при Пампелуне, во время войны Наварры с Кастилией, в возрасте 30 лет Чезаре будет убит. Его смерть все оценят по-разному. Однако речь о том, что он вёл крайне невоздержанный образ жизни (и тому есть подтверждения в исторических источниках) начнут вести уже задолго после его смерти. Просто при жизни Чезаре Борджиа не так уж сильно выделялся среди других правителей европейских стран. Макиавелли напишет в своём «Государе» следующее:
Каждый понимает, сколь похвально для государя сохранять верность, действовать правдиво, без коварства, но опыт нашего времени убеждает нас, что только тем государям удается совершать великие дела, которые не хранят своего слова, которые умеют обмануть других и победить доверившихся их честности.
Эрнесто Гевара: Солнце над Санта-Кларой
Никакая масштабная революция невозможна без персональной революции, на уровне личности. Она должна сначала случиться внутри.
Джеймс Дуглас Моррисон
Человек, о котором сегодня пойдёт речь, рано или поздно должен был вернуться в наши с вами практики, сны наяву. Он тот, с кого некогда начался цикл «Игр в Маски» как таковой. Конечно же, какие-то работы были написаны мною и до статьи об Эрнесто Геваре в мае 2011 года – в памяти журнала затерянными ещё остаются такие былинные персонажи, как Егор Летов и Билли Миллиган. Но время идёт, и всё меняется. Финал, как я надеюсь, ещё не так близок, и успеть хочется как можно больше. Пусть для кого-то все эти записки бессмысленны, главное, что они являются уникальным отпечатком, следом маски для меня, и, как было бы приятно полагать, хотя бы для десяти процентов из вас. Ведь всё, что тут записывается, по большому счёту, всего лишь отчёт о проделанной работе. И видеть все эти безумные и чудесные картины жизни разных людей, смотреть на мир их глазами, чувствовать жар солнца и холод зимы – одно. А вести полевой дневник, делясь своими мыслями, идеями и впечатлениями – совсем другое. Именно это обуславливает неуживчивость вашего Вергилия с другими людьми и постоянную нехватку свежего ветра в груди. И никакие дары, как кажется мне, уже не принесут большего наслаждения, чем эта страстная чистота слова и мысли, чем эти совместные медитации. И визионер, конечно же, должен жить один, запершийся в башне из слоновой кости, не теряющий юношеский задор – такова роль Паяца и Рыжего Клоуна.
