За период с 27 сентября по 18 октября 1914 года комиссии выдали 19537 талонов, по которым бедным семьям было роздано 255 478 кг муки, 24 000 кг крупы, 32000 кг сахара, 48 490 кг соли и 12 000 пачек кофейных консервов. Оставшиеся 522 кг муки и 7 510 кг соли с согласия продовольственной комиссии были распределены по городским народным столовым.
1 (14) октября военный генерал-губернатор граф Бобринский принял прибывших во Львов из Ставки Верховного главнокомандующего шестерых русских и пятерых иностранных корреспондентов. В беседе с ними граф Г.А. Бобринский в частности сказал:
«В настоящее время я особенно озабочен вопросом об облегчении участи большого количества австрийских чиновников, находящихся в Галиции без всяких средств к существованию, ибо австрийское правительство захватило с собою все суммы, предназначенные к выдаче им жалованья, а также все сбережения их в банках.
Ныне с целью оказания помощи населению, сильно пострадавшему от войны, во всех уездах организованы комитеты, под председательством уездных начальников и при участии лучших представителей местного населения. Во главе уездных комитетов стоит краевой комитет под председательством члена Государственной Думы графа В.А. Бобринского. Для Львова образован особый комитет под председательством градоначальника. Попечением этого комитета нужды городского населения уже обеспечены на месяц…».
По истечении месяца раздача продуктов была возобновлена, причем теперь большее количество семей получило возможность воспользоваться помощью, потому что военный генерал-губернатор увеличил количество запасов, выделяемых городу на эти цели. Так, муки было выделено 18000 пудов, крупы – 5000 пудов, сахара – 5000 пудов, соли 4000 пудов.
Выдача бесплатной продовольственной помощи продолжалась и в последующие месяцы, причем во все возрастающих размерах.
* * *
В преддверии наступления зимы беспокоила жителей Львова проблема топлива. Рассчитывать на уголь для отопления жилищ не приходилось, так как во время войны уголь был необходим для промышленности, флота, железных дорог, но обширные леса под Львовом давали возможность обеспечить город дровами.
Многие жители еще задолго до зимы стали запасаться дровами, а чтобы далеко не ходить, делали это, безжалостно вырубая деревья на улицах, в городских парках и скверах, что побудило градоначальника издать следующее объявление:
«Замечено мною, что на улицах г. Львова производится порубка растущих деревьев. За подобные действия виновные будут привлекаться к строгой ответственности, как за хулиганство.
Градоначальник г. Львова, генерал майор Эйхе».
Но не только городские зеленые насаждения шли на топливо, на страницах львовских газет того времени можно было встретить заметки следующего содержания:
«Хорошее топливо даже с цирка. Цирк Труцци, который должен был в июле и августе давать во Львове представления, построил на пл. Бема огромное помещение из дерева. Естественно, что представления не состоялись, но зато окрестные жители разбирают доски на топливо к отчаянию директора цирка п. Опата».
«Разборка “Парка развлечений”. Уже несколько дней происходит варварским способом разборка оставленных без надзора павильонов в парке развлечений около Высокого Замка, различными людьми, которые таким образом обеспечивают себя топливом. Кроме того, уничтожают находящиеся внутри павильонов предметы. Находившееся в одном из павильонов фортепиано было полностью уничтожено, а деревянные части взяты на топливо. […] Также забор, окружавший санаторий Кисельки, был разобран жителями предместий».
«Разобрали дом. Один из полицейских агентов донес вчера полиции, что “милые соседи” совершенно разобрали городской дом на ул. Яновской, 93. Сорвали крышу, полы, окна и рамы, так что от всего дома, недавно еще обитаемого, остались голые стены».
«Целый забор многометровой длины разобрали позавчерашней ночью на ул. Жрудляной и так аккуратно вынесли, что собственник участка не смог определить границы своего владения».
«Дровяной вопрос все еще не получил практического разрешения. В ожидании прибытия вагонов и подвод с дровами львовские “дровяные бандиты” ухитрились на днях вывернуть и утащить несколько деревянных крестов с кладбища».
Полиция за такие дела, конечно, наказывала, но поймать всех было невозможно, и “дровяные бандиты” причиняли существенный ущерб, как городу, так и частным лицам.
Чтобы решить “дровяной вопрос” власти предоставили львовскому магистрату значительное число вагонов на нескольких железнодорожных линиях для подвоза дров из окрестных лесов, и магистрат организовал доставку дешевого топлива населению.
Вначале дрова развозили по улицам, но этот способ оказался непрактичным. При появлении на улице повозки с дровами жители сбегались к ней и здесь завязывались форменные бои, причем более сильные расхватывали все дрова до последнего полена. «Естественно, что в этих сражениях всегда одерживал победу пролетариат, а физически более слабая интеллигенция должна была выслушать целый поток оскорбительных замечаний, ругательств и проклятий».
Бона города Львова, 1 крона 1914 г. (оборотная сторона)
Дровяной склад
Поэтому развозку дров прекратили и далее продавали их на городских складах.
Когда во Львове были накоплены значительные запасы дров, магистрат, как и в случае с продуктами, начал выдачу квитанций на бесплатное получение топлива, в основном для интеллигенции. С 4 декабря 1914 по 20 апреля 1915 года таких квитанций было выдано 14801 на 92685 центнеров дров.
Глава 6
Экономическое положение Галиции. Помощь населению
В начале декабря 1914 года газета “Прикарпатская Русь” отмечала:
«Сколько писалось и говорилось о том, что Россия только и жаждет, как бы скорее захватить давно ее прельщающий “лакомый кусочек” в виде Галичины. […]
“Лакомый кусочек!” – какой горькой иронией звучит это слово в применении его к нашей Галичине!
Если и раньше ободранный и обобранный, вечно полуголодный наш край меньше всего мог заслуживать такое название, что же говорить о настоящем его состоянии».
В Австро-Венгерской империи Галиция была экономически отсталой провинцией, в которой из-за слабого развития промышленности наблюдался избыток сельского населения, которое по причине крайнего малоземелья в большинстве своем влачило самое жалкое существование или вообще не могло найти применения своему труду.
