Талергоф. В первые дни заключения
Талергоф. Место экзекуций
«А что было с ними в полках! Марка “aus Thalerhof” [“из Талергофа”] была для них осуждением к преследованиям. Им прикреплялись позорные значки на шапках или на рукавах, повышений никаких не получали, в боевой огонь должны были идти первыми, если же не пошли бы, то от стоявшей сзади за ними команды им пуля в спину!».
Кстати, справедливая кара все-таки постигла Чировского. Правда, не за издевательства над заключенными, а за взятки, которые он, будучи жадным до денег, брал с заключенных, обещая, что при помощи “украинской комиссии” в Граце, возглавляемой И. Ганкевичем, выпустит их на свободу. Немцы разоблачили Чировского, он был арестован, отдан под суд и разжалован в рядовые.
Как отмечал В.Р. Ваврик, сам бывший узником этого лагеря, всего через Талергоф прошло около 20 000 русских людей из Га-личины и Буковины. Причем власти считали только живых узников, умершие их не интересовали. А умерло в Талергофе около 3 000 человек. Общее же число жертв австрийского террора В.Р.Ваврик оценивал как минимум в 30 000 человек.
В октябре 1914 года во Львов приехал из Петрограда член редакции газеты “Новое Время” д-р Дмитрий Николаевич Вергун, с супругой Верой Николаевной Вергун. Будучи уроженцами Гали-чины, они в свое время работали в Вене в издании “Славянский Век”, а затем продолжили свою деятельность в Петербурге (Петрограде). Оба выдающиеся публицисты, они много и успешно содействовали осведомлению русского общества о положении Гали-чины своими дельными и горячими статьями в “Новом Времени” и целом ряде других столичных газет и журналов, оставаясь при этом и дальше постоянными сотрудниками галицко-русских изданий. Д.Н. Вергун, состоя товарищем (заместителем) председателя петроградского Галицко-русского Общества, часто читал лекции и доклады о Карпатской Руси и был душой культурной и организационной работы Общества во многих направлениях.
После начала войны австрийцы арестовали и вывезли старика отца, брата и зятя Д. Вергуна, хозяйство их разгромили и разграбили, а дом разрушили до основания.
В декабре Вера Вергун опубликовала статью под названием “Братство могил”, в которой, в частности, говорилось:
«Среди полей Червонной Руси, у проезжих дорог и сожженных сел, у подножья Карпат, над Прутом, Черемошем и Днестром, сколько братских родных могил! […]
Молитвенной слезой омыла Русь их деревянные, наскоро сколоченные кресты, последний дар боевых товарищей… […] Но есть на тех же полях другие братские могилы… бескрестные. В них тоже спят герои, хотя подвиги их не бранные и смерть их не ратная. Это – могилы русских галичан, принявших мученическую смерть за Русь, ту Русь, что, благословляя, слала сынов своих скинуть тяжелое иго неволи с Червонной Руси. […] Слеза близких не пролита над их могилой, и трираменный крест не осенил их вечного сна. Этого не допустила торжествовавшая Мазепия. […]
Одна и та же рука сгубила того, кто шел защищать честь и славу России, дать брату и другу свободу, и того, кто шестьсот лет ждал этого дня воскресения и хранил свое русское сознание, как дар Святого Духа. Одна и та же рука осиротила детей Червонной и Державной Руси.
Это единство крови, это безмолвное братство родных могил спаяло отныне сынов объединенной “всея Руси” в единую неделимую семью.
Каким же кощунственным поруганием этих братских могил, где рядом легли за единую Русь и кацап, и хохол, и русский галичанин, какою Каиновой работой представляются старания наших украиноманов зажечь костер братской вражды и на этой вражде водрузить залитое русской кровью австрийское знамя украинства мазепинства, унии, ненависти к православию, “кацапу”, “москалю”, “москвофилу”…
Кому нужна эта отрава, изготовляющаяся в австро германской лаборатории по одному рецепту для всех славян: братья должны сами растерзать друг друга.
Русский народ только что видел выступления “самостийной Украины” на кровавых галицких полях. С портретом Мазепы на сине желтом знамени, с австрийским оружием в руках, под командой немецкого офицера, “украинцы” шли с восторженными криками в честь Вильгельма против своих же братьев малороссов из Киева, Волыни, Полтавы… Те же “украинцы” пролили кровь и ближайших братьев своих, сынов той же Галичины, за то, что те называли себя “русскими”, а не “украинцами”, любили Русь, а не Мазепию. Во имя “Украины”, названия, являющегося пережитком Речи Посполитой, эти янычары составляли списки тех русских священников, крестьян и мещан, которых по их указанию, австрийские жандармы предавали пыткам и казням, или закованных в кандалы, отдавали на поругание мазепинцам, кричавшим в неистовой злобе: “Распни их… распни за преданность Руси!”
И их распинали… Факты, тысячи фактов налицо.
Русский народ, в лице своего христолюбивого воина, видел эти бескрестные могилы галицких мучеников, деревья с распятыми на них верными сынами единой, неделимой Руси, и понял всю сущность “самостийной Украины”. Теперь ее не прикрыть больше романтизмом невинной родной мовы!
И тех, кто потрясает знаменем украинства, он вправе спросить: кому нужна вражда в великой русской семье? Тому, конечно, кто пролил кровь русских героев и слезы сирот.
Наш долг не только поставить кресты на могилах павших для нас, но оберечь кровь их от поругания.
Братские могилы русских воинов и мученически пролитая кровь галичан обязывают русское общество, во всеоружии исторической правды, неподдельного просвещения, со всею силою негодующей к оскверненной памяти павших за величие и единство Руси, сказать безумной “Украине” и ее радетелям в столицах:
“Довольно братской крови и слез сирот! Работа твоя Каинова. Русь едина и неделима. В ее семье нет места вражде братьев. Русский народ пролил кровь не затем, чтобы, победив Австрию, этот позор Европы, на груди своей отогреть нового Мазепу!”».
Талергоф. Общий вид лагеря
Талергоф. Группа заключенных
О том, что “мазепинцев” старались использовать, как свое орудие, все враги России, свидетельствовал, в частности, тот факт, что пропагандой мазепинских идей занялся орден иезуитов, генералом которого незадолго до описываемых событий был избран заклятый враг России Ледоховский. Об этом сообщал в апреле 1915 года римский корреспондент харьковской газеты “Южный Край” М. Первухин:
