– Все правильно. Только деньги… я оставляла их себе на
отпуск.
– На отпуск?
– Да, я иду в отпуск в следующем месяце, – сообщила она. –
Другие девушки отдохнули летом. Я собираюсь в Акапулько… Я, конечно, поеду, но…
Естественно, мне не хотелось тратить деньги, отложенные для этого. Однако все
уже в прошлом.
– Квитанция у вас с собой? – спросил Мейсон.
Она открыла сумочку, достала оттуда квитанцию, в которой
расписывалась Делла Стрит, и протянула адвокату.
Мейсон посмотрел прямо в глаза молодой женщине.
– Я думаю, что Миртл Анна Хейли врала, – сказал он.
На мгновение на ее лице что-то промелькнуло, потом она снова
взяла себя в руки.
– Специально врала?
Мейсон кивнул.
– Только, пожалуйста, никому не повторяйте мое мнение, –
попросил адвокат. – Для вас это – конфиденциальное сообщение, сделанное
адвокатом своему клиенту. Однако, если вы повторите мои слова кому-то еще, у
вас, скорее всего, возникнут проблемы.
– Не могли бы вы… не могли бы вы, мистер Мейсон, объяснить
мне, как вы пришли к подобному выводу?
– Она записала номер машины, идущей впереди… Она внесла его
в блокнот точно в том месте, где…
– Да, конечно, – перебила Марилин Кейт. – Я слышала доводы
адвоката защиты. Они звучат логично. Но, с другой стороны, предположим, Миртл
все-таки перестала смотреть на дорогу? Ведь на это потребовалось бы какое-то
мгновение. Она ведь отводила глаза не на все то время, что писала. Она просто
взглянула в блокнот, чтобы убедиться, что пишет туда, куда надо, и…
Мейсон взял со стола карандаш и лист бумаги и протянул
Марилин.
– Напишите цифру шесть, – попросил он.
Она выполнила его указания.
– Теперь встаньте, пройдите круг по комнате и напишите еще
одну шестерку, пока вы идете.
Она сделала, что он велел.
– Сравните две цифры.
– Я не вижу никакой разницы.
– Несите листок сюда, и я вам ее продемонстрирую.
Она направилась назад к столу.
– Секундочку, – остановил ее Мейсон. – Пока идете, еще раз
напишите шестерку.
Она протянула ему лист с тремя цифрами шесть.
– Вот шестерка, которую вы написали, сидя за столом, –
показал Мейсон. – Обратите внимание, что в конце петля соединяется с линией,
идущей сверху. А теперь взгляните на цифры, написанные на ходу. В одной из них
петля не доходит до идущей сверху линии на тридцать вторую часть дюйма, в
другой кончик петли пересекает эту линию и на тридцать вторую часть дюйма
выходит за нее. Если вы пишете цифру шесть в движущейся машине, вы сделаете
одно из двух: или петля закончится, не дойдя сколько-то до идущей сверху линии,
или вы эту линию пересечете. Они могут точно совпасть только тогда, когда вы
сидите неподвижно и убираете руку, как только петля достигнет линии. Если
посмотреть на номер GMB шестьсот шестьдесят пять, написанный, как утверждает
Миртл Анна Хейли, в движущемся автомобиле, когда одна ее рука оставалась на
руле, другой она держала авторучку, а блокнот лежал на коленях, то вы обратите
внимание, что обе шестерки выведены аккуратно и точно. Петли в обоих случаях
точно соединяются с идущими сверху вниз линиями. Я определил бы шанс, что такое
возможно – два раза подряд, в машине, на скорости, с которой, предположительно,
ехала Миртл Анна Хейли, – как один из миллиона.
– Тогда почему адвокат защиты не представил в суде эти
аргументы?
– Возможно, это просто не пришло ему в голову. Не исключено,
что он считал, что в подобном нет необходимости.
Марилин Кейт молчала несколько секунд, а потом спросила:
– Что-нибудь еще?
– Полно всего, – ответил Мейсон, – в дополнение к шестому
чувству адвоката, благодаря которому он обычно знает, что свидетель врет.
Например, расстояние между машинами. Если миссис Хейли обогнала вторую
автомашину в той точке, что она утверждает, а затем посмотрела в зеркало
заднего обзора, как она говорила, то она должна была увидеть, как гаснет фара,
как раз в тот момент, когда ее автомобиль пересекал Главную автомагистраль.
Навряд ли она смотрела бы в зеркало заднего обзора, пересекая Главную
автомагистраль.
– О, понятно. То есть теперь понятно, после того, как вы это
объяснили.
– Что-то заставило вас с подозрением отнестись к показаниям
Миртл Анны Хейли с самого начала, – заметил Мейсон. – Хотите рассказать мне об
этом?
– Я не могу, – покачала головой девушка.
– Ладно. Вы спрашивали меня о моем мнении. Вы заплатили мне
сто долларов, чтобы я провел день в суде и сформулировал это мнение. Теперь я
его вам высказал.
Она с минуту обдумывала слова адвоката, затем внезапно
вскочила с кресла и протянула ему руку:
– Спасибо, мистер Мейсон. Вы… вы оказались таким, как я
рассчитывала.
– Вы не думаете, что теперь вам лучше оставить нам свой
адрес? Тот, который мы внесем в отчетные документы?
– Мистер Мейсон, я не могу! Если кто-то узнает о том, что я
к вам обращалась, то мне конец. Поверьте мне, в это дело вовлечены большие
деньги. Игроки сильны и безжалостны. Я только надеюсь, что не втянула вас в
беду.
Мейсон внимательно посмотрел на ее обеспокоенное лицо.
– Есть ли какая-то причина, касающаяся вас, которая может
остановить меня от заинтересованности на какой-либо стадии дела?
– Почему вы задали мне этот вопрос? – насторожилась Марилин
Кейт.
– Возможно, со мной связался еще один потенциальный клиент.
– Это случайно не Миртл Хейли?
– Нет. Я в любом случае не мог бы представлять ее интересы,
потому что меня нанимали вы.
Девушка обдумала ситуацию.
– И кто этот клиент? – наконец спросила она.
– Я не имею права открывать вам его имя. Однако, если есть
хоть какая-то причина, по которой мне не следует представлять кого-либо,
связанного с этим делом каким-либо образом, пожалуйста, сообщите мне.
– Мне хотелось бы узнать правду, – призналась она. – Если вы
возьметесь за это дело, вы ее раскопаете… Для меня не важно, кто вас нанимает.
Что касается меня, вы свободны продолжать по нему работать, мистер Мейсон.
Она быстрым шагом пересекла кабинет и остановилась у двери.
– Спокойной ночи, – попрощалась Марилин Кейт.
Дверь за девушкой тихо закрылась.
