– Да.
– Что?
– Дай мне немного подумать, – попросил Мейсон, продолжая
расхаживать по кабинету. Внезапно он остановился и снова повернулся к Делле
Стрит: – Мне требуется полная информация о Джексоне Эгане – все, что только
возможно.
– Но он мертв.
– Я знаю, что он мертв. Однако мне все равно требуется
полная информация о нем. Пока у нас имеются лишь сведения с водительского
удостоверения и телеграмма от сотрудника Пола Дрейка. Я хочу выяснить, как он
выглядел, где жил, что у него были за друзья, как он умер, где похоронен, кто
присутствовал на похоронах. Одним словом – все.
– Он умер на полуострове Юкатан в Мексике.
– Я попрошу Дрейка выяснить, кто опознавал тело, а также
раздобыть копию водительского удостоверения Эгана, чтобы сравнить отпечаток
большого пальца на удостоверении с отпечатком большого пальца нашего трупа.
Делла Стрит кивнула, села за пишущую машинку и отпечатала
список того, что требовалось Мейсону. Адвокат продолжал ходить из угла в угол.
– Я лично отнесу список в контору Дрейка, – сказала Делла
Стрит.
– Нет, пусть сходит кто-то из приемной, – решил Мейсон. –
Мне нужно, чтобы ты оставалась в конторе, потому что, когда появится Болес, я
хочу, чтобы ты вышла его встретить и оценила его перед тем, как я начну с ним
разговаривать.
– Ладно, сейчас попрошу кого-нибудь из девочек…
Делла Стрит вышла в приемную и через минуту вернулась.
– В контору Дрейка отправилась Герти, – сообщила секретарша.
– Пока я давала ей задание, вошел Болес. Я сказала ему, что предупрежу тебя,
что он уже здесь.
– Опиши его.
– Довольно высокого роста… дюйма на полтора или два меньше
шести футов. Симпатичный, высоко держит подбородок, черные вьющиеся волосы,
большие голубые глаза. Хорошо одет, уверен в себе. Представительного вида.
– Да, уполномоченный по улаживанию конфликтов в империи
Балфуров должен быть ловкачом, иначе его быстро заменили бы на другого. Пора на
него посмотреть. Он с «дипломатом», Делла?
Секретарша покачала головой.
– Ладно, приглашай его.
Делла Стрит вышла в приемную и практически сразу же
вернулась с Болесом. Широко, по-дружески улыбаясь, Болес крепко пожал руку
Мейсона.
– Простите, что докучаю вам, господин адвокат, но вы, я
надеюсь, меня понимаете. При такой работе, как у меня, частенько возникают
трудности. Так мы погуляем?
– Если хотите, но могу вас заверить, что здесь разговаривать
абсолютно безопасно.
– Нет, нет, пойдемте на улицу.
– Я смотрю, «дипломата» у вас с собой нет?
Болес откинул голову назад и расхохотался:
– Вы же умный человек, Мейсон. Я с вами не стал бы
действовать так грубо. Признаю, мне приходилось пользоваться спрятанным в
портфеле диктофоном, но я не пытаюсь проворачивать подобное с людьми вашего
калибра. Более того, с такими, как вы, я веду честную игру. Мне не хотелось бы,
чтобы вы записывали наш разговор, и будь я проклят, если попробую сам записать
его.
– Справедливо, – согласился Мейсон и повернулся к
секретарше: – Делла, я вернусь в… так, что там у вас с часами? Сколько сейчас
времени, мистер Болес?
Болес мгновенно вытянул руку вперед и посмотрел на наручные
часы.
– Без десяти три, – сообщил он.
– Вы ошиблись, – заметил Мейсон.
– Нет. Сейчас ровно без десяти три.
– Но ваши часы показывают половину первого, – заявил Мейсон.
– Это вы ошиблись, – засмеялся Болес.
– Дайте мне взглянуть.
– Я повторяю, что вы ошиблись.
Голос Болеса внезапно потерял дружелюбность, улыбка исчезла
с губ.
– Или я смотрю на ваши часы, или мы прекращаем разговор.
– Ладно, – вздохнул Болес. Он расстегнул ремешок, отсоединил
два провода и опустил часы в карман. – Мне даже не стоило пытаться, – заметил
он.
– Еще есть микрофоны? – поинтересовался Мейсон. – Мне стоит
посмотреть под галстуком?
– Смотрите, – предложил Болес.
Мейсон воспользовался приглашением, также ощупал карманы
посетителя, достал из внутреннего кармана гостя небольшой компактный магнитофон
и сказал:
– Я буду чувствовать себя спокойнее, если выну из него
батарейку.
– Могу предложить лучший вариант, – ответил Болес. – Несите
его в своем кармане, а микрофон-часы останется у меня.
– Согласен. Пойдемте.
Они молча отправились по коридору к лифтам и спустились
вниз.
– В какую сторону? – спросил Болес.
– В любую.
– Нет, вы выбирайте направление, – настаивал Болес.
– Тогда пойдемте вон по этой улице.
Они прошли несколько кварталов. Внезапно Мейсон остановился.
– Ладно, – сказал он. – Ловим первое такси.
Им пришлось подождать две или три минуты, потом остановилась
машина, они забрались внутрь и откинулись на сиденьях.
– Куда? – спросил водитель.
– Прямо, – ответил Мейсон. – Выбирайтесь из потока движения.
Мы поднимем стекло, потому что нам нужно поговорить.
– В каком-нибудь определенном направлении? – уточнил
таксист.
– Нет, просто покружите по городу, пока мы не скажем вам
ехать обратно.
– Тогда я постараюсь не попадать в пробки, если вам все
равно.
– Мы согласны.
Таксист поднял стекло, чтобы не слышать разговор пассажиров.
Мейсон повернулся к Болесу:
– Ладно, выкладывайте.
– Я – смазочное масло для империи Балфуров. Это означает,
что мне довольно часто приходится попадать в переделки.
Мейсон кивнул.
– Мне позвонил Гатри Балфур. Он хотел, чтобы я сел на
самолет и присоединился к нему в Тихуане.
Мейсон снова кивнул.
– То, что я собираюсь сказать вам, – абсолютно
конфиденциально. Вы не должны это никому пересказывать.
– Разговаривая со мной, вы разговариваете с адвокатом,
представляющим определенного клиента. Я не делаю никаких обещаний и ничем себя
не связываю.
– Не забывайте, что вам платит «Балфур Аллайд Ассошиэйтс», –
зловещим тоном напомнил Болес.
