– Вы видели других людей в состоянии похмелья?
– Множество.
– А сами вы когда-нибудь страдали похмельным синдромом?
– Ваша честь, я возражаю, – встал со своего места
обвинитель.
– В таком случае я требую вычеркнуть из протокола заявление
свидетеля, что обвиняемый страдал от похмелья, на основании того, что это вывод
свидетеля, – ответил Хоуланд. – Свидетель просто высказал свое мнение. А он
недостаточно квалифицирован, чтобы выступать с подобным мнением.
– Я снимаю возражение, – объявил обвинитель.
– Сами вы когда-нибудь страдали похмельным синдромом? –
повторил Хоуланд.
– Нет.
– У вас никогда не было похмельного синдрома?
– Нет.
– Вы не пьете?
– Я не трезвенник: позволяю себе иногда пропустить
стаканчик, но ни разу в жизни не напивался. Не помню, чтобы когда-нибудь
страдал похмельным синдромом.
– Тогда откуда вы знаете, как выглядит человек, страдающий
похмельным синдромом?
– Я видел людей в состоянии похмелья.
– Что такое похмелье?
– Последствие опьянения. Я сказал бы – последствие
опьянения, когда алкоголь еще не полностью вышел из организма.
– Вы сейчас говорите, как врач.
– Вы спросили, как я определил бы похмелье.
– О, это все, – объявил Хоуланд, взмахивая руками, словно
устал спорить.
Адвокат защиты повернулся спиной к Демпстеру.
Свидетель уже собрался покинуть место дачи показаний.
– Секундочку, – внезапно остановил его Хоуланд, резко
поворачиваясь и вытягивая указательный палец. – Еще один вопрос. Обвиняемый
сообщил вам, в какое время он отключился?
– Он сказал, что около десяти.
– Около десяти?
– Да, сэр.
– Вы нам этого не говорили.
– Меня не спрашивали.
– Вас просили пересказать, что вам сообщил обвиняемый, не
так ли?
– Да.
– Тогда почему вы попытались скрыть его заявление о том, что
он отключился около десяти часов?
– Я… ну, я не обратил на это особого внимания.
– Почему нет?
– Если честно, я ему не поверил.
– Вы поверили его словам о том, что какая-то женщина вела
машину?
– Нет.
– Однако вы обратили внимание на эту часть заявления?
– Да. Но это совсем другое дело.
– В каком смысле?
– Это признание.
– Вы имеете в виду – признание, противоречащее интересам
обвиняемого?
– Конечно.
– О! Значит, вы отправились туда, готовый запомнить любые
показания, который сделает обвиняемый, и забыть все, что он скажет в свою
пользу, не так ли?
– Я ничего не забывал. Я просто не упоминал об этом, потому
что мне не задавали специфических вопросов, которые заставили бы меня дать об
этом показания.
– В какое время вас послали расследовать случай смерти на
автомагистрали?
– Около двух часов утра.
– Труп лежал на шоссе?
– Да, сэр.
– Как долго он там находился?
– Я могу ответить только со слов других.
– Вы знаете, когда о происшествии сообщили в полицию?
– Да.
– Когда?
– Примерно за пятнадцать минут до нашего появления на месте.
– Это оживленная магистраль?
– Достаточно.
– Труп не мог оставаться на автомагистрали, по которой
осуществляется такое движение, более десяти или пятнадцати минут до того, как
кто-то сообщил в полицию?
– Не знаю.
– Это оживленная магистраль?
– Да.
– А обвиняемый отключился примерно в десять часов?
– Так он говорит.
– И он плохо себя чувствовал?
– Так он говорит.
– И он лег спать?
– Так он говорит.
Адвокат колебался какое-то время.
– И заснул? – наконец, спросил он.
– Этого обвиняемый не говорил. Он признался, что у него
полный провал памяти примерно до четырех часов тридцати пяти минут утра, когда
он пришел в себя.
– Он сказал, что у него был полный провал памяти?
– Он сказал, что ничего не помнит.
– А разве он не говорил, что в следующий раз пришел в себя
только дома, в собственной постели?
– Он сказал, что следующее, что он помнит, – это то, что в
четыре тридцать пять утра он лежал в собственной постели.
– Но кое-что из того, что вам сообщил обвиняемый, вы забыли
– все, что было сказано в его пользу?
– Я уже говорил вам, что все помню.
– Но пренебрегли тем, чтобы пересказать нам?
– Пусть будет по-вашему, если вам так хочется.
– Ввиду вашей совершенно очевидной предубежденности я не
собираюсь больше задавать вам никаких вопросов.
Свидетель злобно взглянул на Хоуланда и покинул место дачи
свидетельских показаний.
– У меня тоже больше нет вопросов к свидетелю, – объявил
обвинитель. – Я приглашаю Миртл Анну Хейли для дачи показаний.
Рыжеволосая женщина, сидевшая у прохода, недалеко от
Мейсона, встала, прошла в свидетельскую ложу, подняла правую руку и принесла
присягу.
Мейсон украдкой взглянул на находившуюся рядом с ним
девушку.
Она сидела, высоко подняв голову, таким образом, что адвокат
мог видеть только ее профиль. Весь ее облик выражал холодное презрение, с
которым девушки обычно относятся к тем, кто пытается с ними познакомиться и
действует при этом довольно нагло.
Глава 3
Миртл Анна Хейли приняла присягу, назвала свое полное имя и
адрес секретарю суда, а затем села в свидетельскую ложу с видом человека,
который знает, что его показания окажутся решающими.
– Миссис Хейли, я хочу обратить ваше внимание на карту
дороги, которая была уже ранее идентифицирована и приобщена к делу как
доказательство «А» со стороны обвинения, – начал обвинитель.
