– Она заявила, что села на поезд со своим мужем, – заметил
судья Кадвелл. – Суд готов проявить всяческое снисхождение к защите. Я разрешаю
вопрос.
– Конечно, нет, – гневно посмотрела она на Мейсона. – И вы
не имеете права задавать мне подобные вопросы, мистер Мейсон. Вам прекрасно
известно, что я не делала ничего подобного.
– Вы помните, как ваш муж звонил мне из Тихуаны?
– Естественно.
– Вы находились тогда вместе с ним?
– Да.
– Это происходило, когда обвиняемого судили за
непредумышленное убийство – несчастный случай на шоссе?
– Это было в день после суда, то есть это был день суда, но
после того, как судебный процесс завершился.
– И вы сели на самолет в Тихуане?
– Да, я арендовала самолет в Тихуане, и меня доставили в
Эль-Пасо. В Эль-Пасо я пересела на другой самолет и прилетела сюда. Да.
– И вы на следующее утро встретились со мной?
– Да.
– И вы находились вместе со своим мужем, когда он звонил?
– О, ваша честь, – встал со своего места Роджер Фаррис. –
Все повторяется снова и снова. Вот что значит дать послабление во время
перекрестного допроса. Я не знаю, что планирует доказать адвокат защиты, но мы
хотели бы ограничиться простой констатацией фактов. Я возражаю против заданного
вопроса на основании того, что перекрестный допрос ведется не должным образом,
это несущественно, недопустимо в качестве доказательства и не имеет отношения к
делу.
– Я намерен разрешить ответ на один этот вопрос, –
постановил судья Кадвелл. – Я сам считаю, что мы сильно отошли в сторону, но
это может иметь отношение к пристрастности свидетельницы, которую нельзя
исключать. Вопрос состоял в том, находились ли вы, миссис Балфур, вместе со
своим мужем, когда он в тот день звонил мистеру Мейсону?
– Да. Да, сэр.
– И вы также находились с ним, когда он после этого звонил
мистеру Баннеру Болесу?
– Я не намерен возражать против этого вопроса, – сказал
Роджер Фаррис, – при условии того, что мы сейчас достигнем понимания о том, что
он не откроет дверь длинной веренице ненужных вопросов. Я не думаю, что адвокат
защиты имеет право заниматься выпытыванием у свидетельницы всего, что ей
известно.
– Суд считает, что эти вопросы, несомненно, зашли слишком
далеко, – высказал свое мнение судья Кадвелл. – Однако суд желает предоставить
защите все возможности для проведения перекрестного допроса. Отвечайте на
вопрос, миссис Балфур. Вы находились вместе со своим мужем, когда он звонил
мистеру Баннеру Болесу?
– Да, сэр.
– Тогда, возможно, миссис Балфур, – обратился к свидетельнице
Мейсон, вставая со своего места, – вы не станете возражать, если я попрошу вас
повернуться к присяжным и объяснить им, как вам удалось совершить путешествие
на поезде в Эль-Пасо вместе с трупом, провести какое-то время в Тихуане вместе
с трупом и находиться вместе с трупом, когда он звонил мистеру Баннеру Болесу?
– Что вы такое несете? – закричала она еще до того, как
пораженный Роджер Фаррис успел выступить с возражением.
Мейсон развернул лист, который держал в руках:
– А вот что. Отпечаток правого большого пальца вашего мужа
Гатри Балфура, представленный на этой заверенной копии заявления на выдачу
водительского удостоверения, точно совпадает с отпечатком, снятым коронером с
правого большого пальца погибшего. Человек, которого нашли с пулей в голове и
которого изначально считали жертвой несчастного случая на дороге, был вашим
мужем, Гатри Балфуром. Теперь, возможно, вы объясните нам, как вам удалось
провести столько времени вместе с трупом?
– Но такого не может быть! – с негодованием в голосе
воскликнула она. – Я находилась вместе со своим мужем. Я…
– Дайте мне взглянуть на этот отпечаток пальца, – попросил
судья Кадвелл.
Мейсон передал лист судье.
– И дайте мне доказательство, приобщенное к делу, с
отпечатками пальцев жертвы, – попросил он секретаря.
Судья Кадвелл долго сравнивал два отпечатка.
– Представители обвинения желают взглянуть на эти
доказательства?
– Нет, ваша честь, – заявил улыбающийся Гамильтон Бергер. –
Нам слишком хорошо известны мастерские уловки адвоката Мейсона, чтобы они
произвели на нас какое-то впечатление.
– Вам лучше взглянуть на них, и они произведут на вас
впечатление, если только не произошла какая-то ошибка, потому что вполне
очевидно, что отпечатки принадлежат одному и тому же человеку.
– В таком случае определенно использовалась какая-то
махинация в представлении доказательств, – ответил Гамильтон Бергер.
– Я хотел бы обратить внимание суда еще на одну деталь, –
продолжал Мейсон. – Взгляните, пожалуйста, на подписи в книге регистрации
постояльцев мотеля «Берлога», которые были сфотографированы по моей просьбе.
Одна из этих подписей, а именно подпись Джексона Эгана, похожа на подпись,
стоящую на водительском удостоверении, выданном Джексону Эгану. Однако я прошу,
чтобы специалист сравнил, не сделана ли подпись в книге регистрации постояльцев
рукой Баннера Болеса. Мне кажется, что я начинаю понимать, что произошло
вечером девятнадцатого сентября.
– Минутку, минутку! – закричал Гамильтон Бергер. – Я
возражаю против подобных ходатайств. Я возражаю против подобных заявлений
адвоката защиты! Я возражаю против того, что суд позволяет делать их перед
присяжными. Я обвиняю адвоката защиты в ненадлежащем поведении и прошу суд дать
указания присяжным не обращать внимания на сделанное заявление.
Судья Кадвелл повернулся к присяжным, сидевшим с открытыми
от удивления ртами.
– На вас не должны оказывать влияния слова представителей
обеих сторон, – обратился к ним судья Кадвелл. – Суд объявляет часовой перерыв
для того, чтобы изучить определенные доказательства. В особенности мне хотелось
бы, чтобы квалифицированный специалист по дактилоскопии высказал свое мнение об
идентичности отпечатка Гатри Балфура на его заявлении на выдачу водительского
удостоверения и отпечатка пальца погибшего, смерть которого рассматривается на
нашем слушании. Во время объявленного перерыва присяжные не имеют права
обсуждать дело как с посторонними лицами, так и между собой, а также заранее
приходить к какому-либо мнению. Перерыв.
Судья Кадвелл стукнул молоточком по столу, встал со своего
места и обратился к Мейсону, Фаррису и Бергеру:
– Я хотел бы переговорить с представителями обвинения и
защиты у себя в кабинете.
Глава 20
– Во-первых, я требую объяснений, почему мистер Мейсон
никому не сообщал о том, что у него имеются эти доказательства, и скрывал их! –
воскликнул раздраженный Гамильтон Бергер, когда приглашенные лица собрались в
кабинете судьи Кадвелла.
