– Это просто интересное дело.
– Я имел в виду – вы заинтересованы профессионально?
– Конечно, профессионально, – неопределенно ответил Мейсон.
– Я не знаю ни одну из сторон. Кстати, а кого убили?
– Труп так и не опознали, – сообщил Хоуланд. – Отпечатки
пальцев отправили в ФБР, но они у них не значатся. Очевидно, какой-то бродяга.
Голова очень сильно ударилась об асфальт. Череп разбился, словно яичная
скорлупа. Затем по голове проехали оба колеса. Черты лица стали неузнаваемыми.
– А одежда?
– Вещи неплохи, но все бирки аккуратно срезаны. Это,
конечно, навело нас на мысль, что он когда-то сидел в тюрьме. Но, как я уже
сказал, его отпечатки пальцев не значатся в архивах.
– А этот номер внесен в блокнот на странице, где кончаются
записи, сразу же за предыдущей? – спросил Мейсон.
– Пойдемте, вы сами увидите, – пригласил Хоуланд, дружески
обнимая Мейсона за плечи. – Мне самому хотелось бы, чтобы вы взглянули и
сообщили мне свое мнение.
Хоуланд с Мейсоном направились к столу секретаря суда.
– Мы бы хотели взглянуть на доказательство, приобщенное к
делу, – на блокнот, – обратился Хоуланд к секретарю.
Секретарь протянул ему блокнот.
Мейсон внимательно изучил маленькие аккуратные цифры в
нижней части страницы.
– Без света так не напишешь, даже если от этого зависит твоя
жизнь, – заметил Хоуланд. – Она не смотрела на дорогу, когда писала это.
– Насколько я понимаю, правая фара на ее машине не разбита?
Вы это проверили? – поинтересовался Мейсон.
– Мы проверили множество вещей, – ответил Хоуланд,
подмигивая. – Нам также известно, что починить фару не очень сложно. Что вы
думаете об этом деле, Мейсон? Какое решение примут присяжные?
– Могут сделать что угодно.
– Вы считаете, что они не придут к единому мнению? –
осторожно спросил Хоуланд.
– Возможно.
– Если честно, – шепотом сказал Хоуланд, – именно этого я и
пытался добиться. Это лучшее, на что я надеюсь.
Глава 5
Мейсон, задумавшись, сидел у себя в кабинете и курил. Делла
Стрит уже все убрала со своего стола. Она направилась к двери, потом вернулась,
словно что-то забыла, и один за другим начала открывать ящики, вынимать
какие-то бумаги и перекладывать их с места на место.
– Делла, почему бы тебе просто не сесть спокойно и не
подождать вместе со мной? – обратился к ней Мейсон.
– Боже! Неужели это так бросается в глаза?
Мейсон кивнул.
Она нервно засмеялась.
– Да, подожду несколько минут.
– Звонки прямо переводятся на наш аппарат? – спросил
адвокат.
– Да, Герти с коммутатора уже ушла домой. Она все
переключила. Если эта женщина…
Деллу прервал телефонный звонок.
Мейсон кивнул секретарше.
– Раз ты здесь, то лучше слушай по параллельному аппарату и
стенографируй все, что будет говориться, – сказал он, снимая трубку. – Алло!
– Это мистер Мейсон? – спросил женский голос, который утром
обсуждал с адвокатом вопрос гонорара.
Девушка явно горела нетерпением.
– Да.
– Вы были сегодня в суде?
– Конечно.
– И что вы думаете?
– О чем?
– О деле.
– Я считаю, что скорее всего присяжные не придут к единому
мнению.
– Нет, нет! О свидетельнице.
– О какой свидетельнице?
– О рыжеволосой, естественно.
– Вы имеете в виду миссис Миртл Анну Хейли?
– Да.
– Я не могу вам этого сказать.
– Вы не можете мне этого сказать? – переспросил голос, в
котором сразу же послышалось подозрение. – Вы именно для этого туда ходили. Вы…
– Я не могу обсуждать свое мнение о показаниях миссис Хейли
с незнакомым человеком, – перебил Мейсон.
– Незнакомым человеком? Но я же ваша клиентка! Я…
– А откуда я знаю, что именно вы – моя клиентка?
– Вы должны были узнать мой голос.
– Иногда голоса звучат очень похоже. Мне не хотелось бы,
чтобы кто-то обвинял меня в клеветническом утверждении.
На другом конце провода какое-то время молчали, затем
женский голос спросил:
– А как мне идентифицировать себя?
– Предъявить квитанцию, которую я вручил посыльному,
доставившему сто долларов. Если вы мне ее покажете, я буду знать, что имею дело
с лицом, которое заплатило мой гонорар.
– Но, мистер Мейсон, неужели вы не понимаете? Я не могу
допустить, чтобы вы знали, кто я. Я специально воспользовалась услугами
посыльного, чтобы для вас это осталось неизвестным.
– Но я не считаю себя правомочным высказывать свое мнение о
показаниях свидетельницы, пока я не уверен, что мое заявление не является
диффамационным
[1]
.
– Значит, оно настолько плохое?
– Я просто провозглашаю принцип.
– У меня… у меня квитанция уже на руках, мистер Мейсон.
Посыльный мне ее передал.
– В таком случае приезжайте в мой офис.
Последовало долгое молчание.
– Я специально приняла эти меры предосторожности, чтобы не
открывать, кто я, – возразил недовольный женский голос.
– А я специально принимаю эти меры предосторожности, чтобы
быть уверенным, что разговариваю со своей клиенткой, – ответил Мейсон.
– Сколько времени вы еще останетесь в конторе?
– Подожду десять минут. Этого достаточно?
– Да.
– Прекрасно. Постучитесь в боковую дверь.
– Вы ужасны! – воскликнули на другом конце провода. – Я
хотела организовать все совсем по-иному.
Она повесила трубку.
Мейсон повернулся к Делле Стрит, стенографировавшей
разговор.
– Насколько я понимаю, мисс Стрит, вы решили не торопиться
домой? Думаете подождать? – улыбнулся адвокат.
