Западный психоанализ как таковой и те направления мышления, которые он порождает, являются не более чем попытками новичка по сравнению с древним искусством Востока.
Суфии утверждают, что учение или, точнее, комплекс воззрений, именуемый обычно «суфизмом», представляет собой непосредственный эволюционный опыт, являющийся определяющим фактором всех великих школ мистицизма, как на Востоке, так и на Западе.
Г. Сунниты, шииты и суфии
Н.А. Смирнов в своем исследовании «Мюридизм на Кавказе» указывает на то, что мистицизм составляет как бы корень суфизма и играет большую роль в учении многих дервишских орденов и мусульманских сект, возникающих вокруг догматических споров о Боге и Его пророке, божественном предопределении и ответственности человека за свои поступки. Догмы официально-правоверного ислама о всемогуществе Аллаха, славе Его пророка и силе Его святых, о загробном суде, райском блаженстве праведников и адских мучениях грешников привело к возникновению целого ряда богословских систем, которые в большей степени, чем ортодоксальное вероучение, отвечали интересам социальной и политической борьбы в Арабском халифате, а также национально-освободительной борьбы покоренных и исламизированных арабами народов против арабских завоевателей, оправдывавших свое господство авторитетом официального ортодоксального ислама, известного под названием «суннизма» (от арабского слова «сунна» (буквально: «дорога», «путь»), означающего священное предание – первоначально устное – о высказываниях и действиях пророка Магомета, то есть его жизненном пути, с тех пор, как он стал пророком, авторитет которого сунниты признают наряду с Кораном – книгой, священной для всех мусульман; сунна является вторым источником шариата после Корана).
Так возник шиизм – течение в исламе, оппозиционное к его главному направлению – суннизму (безоговорочно поддерживавшему арабских халифов и их завоевательную политику). Шиизм (от арабского слова «шиа» (то есть «партия», «факция», «секта»), являвшийся первоначально знаменем религиозной борьбы внутриарабской оппозиции, объединившейся вокруг имени 4-го халифа Али, со временем распространился среди покоренных и насильственно исламизированных арабскими завоевателями народов Ирана и прилегающих краев.
Как шиизм, так и суннизм, в свою очередь, породили множество вероисповедных течений и сект, в которых религиозный момент неизменно сочетается с политическим. Секты усиленно развивали эсхатологические и мессианистские представления. В шиизме и образовавшихся в недрах шиизма со временем сектах Али постепенно становится не только выше первых 3 халифов, но и занимает одинаковое место с самим пророком Магометом, а некоторыми сектами даже был обожествлен. Более поздние секты служили проводниками модернистских учений мусульманских реформаторов.
В интересах той же борьбы против господствующего направления в исламе – суннизма – оппозиционная религиозная исламская мысль выдвинула идею, согласно которой, хотя Коран (что означает по-арабски «Чтение») и является Предвечным и Истинным Словом Божиим, записанным до начала времен (не случайно архангел Джебраил, соответствующий христианскому архангелу Гавриилу, говорит пророку Мухаммеду не: «Записывай за мной Слово Божие!», а: «Читай!», как если бы перед Мухаммедом была раскрыта уже написанная кем-то Священная Книга), но пророк скрыл сокровенный смысл Корана от своих сподвижников (как недостойных и неспособных к восприятию этого сокровенного смысла; масоны назвали бы их «нео(б)тесанными камнями» или «дикими камнями»). Сокровенный смысл Корана пророк счел возможным передать только действительно достойным последователям ислама – своей семье, и в том числе Али, от которого это тайное знание (по-гречески – «гносис» или «гнозис») перешло к его прямым потомкам. Так развивалось учение о сокровенном знании, о единственно правильном истолковании исламского учения, пребывающего в роду единственных законных халифов – преемников пророка Мухаммеда – из рода Али, который один хранит Истину. Так зародился призыв возвратиться к первоначальной чистоте ислама, для чего необходима борьба с неверием. Тут мистические представления нашли самое широкое применение. Не случайно уже упоминавшийся нами выше крупнейший измаилитский проповедник XI века Насир Хосроу (Хосров) – тот самый, что посетил и описал карматское «коммунистическое» государство Аль-Ахсу – сказал: «Жемчужины знания истинной веры нанизаны на нить аллегорий и скрыты в ларцах тайн, к ним прикасаются только чистые (суфии – В.А.)». Этот тезис об аллегорическом характере содержания исламского вероучения давал пищу для самых различных религиозно-философских трактатов, направленных как против суннитского, так и против шиитского течений ислама – прежде всего, в части толкования (тавил) текста Корана, критики традиционных источников ислама, таких как Коран (Священное Писание), сунна (Священное Предание), хадисы, а также в части признания так называемых божественных атрибутов (речь, сила, могущество, всезнание и др.).
Характерные для мусульманского законоведения бесконечные споры по догматическим вопросам, в сущности, остановили развитие мусульманского права, запутали и усложнили понимание морально-этических норм.
Вместе с тем, они способствовали возникновению новых учений и новых форм религиозно-обрядовой практики, удовлетворявших потребности тех, кто ищет истинную веру и стремится к внутреннему духовному общению с Аллахом.
Шариат готовы признавать и выполнять все мусульмане, в то время как духовное совершенствование и проникновение в его внутренний смысл, требуемые тарикатом, доступны лишь избранным, «чистым». Они должны отречься от многих мирских дел, воспитывать в себе посредством особых молитв, поста и чтения священных книг волю и религиозное рвение, но самое главное – оказывать беспрекословное повиновение, послушание и преданность шейху, муршиду (совсем как члены монашеских и духовно-рыцарских орденов христианской Европы – своему ректору или магистру), как наставникам или учителям, обладающим особым даром благодати, полученной свыше.
Всякий желающий посвятить себя Богу и удалиться от мирских забот, может обратиться к муршиду с просьбой принять его в ученики или послушники (мюриды). Муршид учит мюрида тайнам тариката и тайным приемам созерцания Божества. После этого ученику предлагается углубиться в самого себя, чтобы в его помыслах осталась только мысль о Боге, а в памяти – только слово «Аллах» («Алла»). Далее от него потребуется, чтобы это слово произносилось сердцем; так сердце мюрида подчиняется духовному влиянию учителя-муршида. Затем идет нравственное совершенствование.
Суфизм, вне всякого сомнения, включает в себя все ответвления мистицизма (первым мистиком у суфиев считается, между прочим, не мужчина, а женщина – Рабия Эль-Адавийэ) – такие, как психология, оккультизм, спиритизм, ясновидение, яснослышание, интуиция, инспирация (вдохновение) и т.д. Однако самое главное из того, чего стремятся достигнуть суфии, не есть какая-либо из упомянутых выше областей, ибо цели всех их ведут к усилению самости, а самость, сама по себе, является лишь препятствием на пути к достижению наивысшего совершенства. Кроме того, специальное изучение этих областей не всегда безопасно, ибо грозит привести к религиозным суевериям. Поэтому главная цель вступления в суфийский орден – это совершенствование сердца при помощи самоочищения и смирения, дабы оно могло быть достаточно чистым для посева в нем семян Божественной любви и для реализации высшей Истины в теоретическом и практическом плане, без чего немыслимо выработать в себе лучшее свойство человеческого характера.
