Епископ напомнил пилигримам о чувстве безграничной благодарности, которой каждый христианин должен испытывать к Господу, который выполнил в отношении Новозаветного народа Божия обетования, данные Им народу Божию в Ветхом Завете: «… ибо ныне вступили мы в Святыню Господа, однако что пользы в том, чтобы войти в Иерусалим земной и в рукотворный Храм, если христиане не станут также частью общины Иерусалима небесного, незримого Храма Царства Божия…».
Существовало, впрочем, еще одно обстоятельство, имевшее огромное значение. Одновременно с захватом турками-сельджуками власти над Палестиной христианская Византия подверглась нашествию кочевых тюркских орд племенного союза канглы — пацинаков (пацинакитов), или баджанаков (известных русским под именем «печенегов», которых византийцы на манер античных эллинов именовали, по старой памяти, «гуннами» или даже «скифами»), и нападениям воинственных горных племен, которым она оказалась не в состоянии сопротивляться. Попавший в безвыходное положение восточно-римский император Алексей I Комнин обратился к папе римскому Урбану II (1088–1099 гг.) с предложением возобновить переговоры о церковной унии (объединении, или, выражаясь точнее, воссоединении) Византии с Римом. Соответствующее письмо константинопольского василевса римскому папе сохранилось в архивах Ватикана. При этом византийский самодержец, однако, стремился прежде всего получить с Запада военную помощь.
На Западе же эпоха классического христианского религиозного сознания приближалась к своему апогею. Власть и авторитет папства укреплялись от папы к папе. Они начинали свои послания — ни много, ни мало! — словами: «Мы, Святой Петр (!!! — В. А.), повелеваем…»! В конце концов, папа римский Иннокентий III (1198–1216 гг.) почувствовал себя достаточно могущественным для того, чтобы сделать следующее заявление:
«Господь предал во власть Петра не только всю Церковь, но и весь мир». С той поры папы римские, как символ этой двойной, духовной и светской, власти, стали носить тиару с двойной короной.
При папе римском Григории VII (1073–1083 гг.) этот процесс вступил в свою решающую фазу. Григорий (в миру — Гильдебрандт) бывший монах бургундского Клюнийского монастыря, центра реформ, направленных на обновление и упорядочение Западной Церкви, призванный папой Львом IX (1049–1054 гг.) в Рим, стремился к осуществлению идеи Царства Божьего на земле под руководством папы римского, требуя ото всех духовных и светских властей безусловного подчинения папе, как наместнику (викарию) Христову на земле. Его целью было устроение христианского сообщества таким образом, чтобы руководство им осуществляла только папская власть.
Сам папа римский Григорий VII формулировал свою мысль следующим образом: «Апостольская (папская — В. А.) власть подобна солнцу, а королевская власть — луне. Подобно тому, как луна светит отраженным светом солнца, так императоры, короли и князья властвуют лишь по воле папы, а папа — по воле Божьей. А посему власть папского престола неизмеримо больше власти тронов. Король ниже папы, подчинен ему и обязан ему послушанием, ибо папа наместник самого Бога по воле Божьей, и все подчинено ему».
В 1075 г. был обнародован так называемый Папский диктат, содержавший 27 статей, согласно которому только папе римскому принадлежало право назначения, смещения и перевода с одной кафедры на другую епископов, разрешения правовых споров, созыва церковных Соборов, суда и наложения на императора и князей церковных наказаний, освобождения подданных от присяги верности императору или князю (в случае вступления таковых в конфликт с папской властью; последнее на языке папских декретов именовалось «неправедностью»!), возложение на императора короны и других знаков отличия. Согласно Диктату, никто не имел права судить папу, а все князья должны были целовать его башмак в знак того, что только папа римский является «наместником (заместителем) Иисуса Христа на Земле», или даже «Вице-Христом» (лат.: Vice-Christus)!
Согласно утверждениям папы Григория VII, все государи являются непосредственными вассалами апостольской кафедры (римской курии, или папского престола), из рук представителя которой получают на ленных началах княжеское, королевское и императорское право, принося папе римскому ленную присягу. Таким образом, монархическая власть лишалась всякого наследственного характера, и ни один император или король не был вправе передавать свою власть по наследству, если против этого возражала римская курия.
Папа римский Бенедикт XI, не менее властный и амбициозный, чем Григорий VII, даже появлялся перед верующими, опоясанный мечом и с золотыми шпорами, предшествуемый монахом, несшим 2 меча, как символы высшей светской и духовной власти папы римского над всем миром, под возгласы: «Вот, здесь два меча!» (Лк. 226 38), и обращался к пастве со словами: «Аз есмь кесарь, аз есмь император (лат.: Ego sum Caesar, ego sum Imperator)»!
При коронации королей христианского Запада читалась булла папы Бонифация VIII «Unam Sanctam», в которой говорилось:
«Итак, оба меча находятся в обладании Церкви, и духовный, и материальный. Но второй должен употребляться за Церковь, а первый — Церковью; один рукой священника, другой — рукой царей и воинов, но по приказанию Церкви в покорность ей. Надобно ведь, чтобы один меч был под другим, и светская власть подчинялась духовной… Духовная власть должна устанавливать земную и судить ее, если она окажется недоброй… Посему, если уклонится с правильного пути земная власть, ее будет судить духовная. Поистине римскому первосвященнику подчиняется всякое человеческое существо, и мы объявляем, утверждаем, определяем и возвещаем, что сие необходимо для спасения (души — В. А.)».
Этим претензиям римских пап на абсолютную верховную духовную и светскую власть, однако, изначально противостояли претензии королевской и императорской власти, носившей сакральный характер еще со времен Константина I Великого. Именно при этом римском императоре (которого, как основателя «Нового Рима» — Константинополя, именовавшегося на Руси Царьградом или Цареградом — с полным правом можно считать подлинным создателем Восточной Римской, то есть Византийской империи) была разработана теория Христианского государства.
На первом, созванном по воле Святого Равноапостольного царя Константина, Никейском Вселенском соборе была провозглашена идея о Римской империи (тогда еще единой) как Христианской Державе и о римском императоре как носителе не только верховной светской, но и верховной духовной власти. С тех пор — то есть задолго до римского папы! — римский (а позднее — восточно-римский, император-автократор) официально рассматривался своими подданными, в том числе и духовного звания, как наместник Бога на земле.
После формального восстановления Западной Римской империи франкским королем Карлом Великим в 800 г., претензии на подобное же отношение со стороны своих подданных стали высказывать и имевшие германское происхождение императоры так называемой «Священной Римской империи», а затем — пришедшей ей на смену «Священной Римской империи германской нации» (лат.: Sacrum Imperium Romanum Nationis Teutonicae)… Правда, восточно-римские императоры (василевсы-автократоры) не признавали претензий Запада на римское наследие, ссылаясь на то, что воин из племени скиров (или герулов), гунн по отцу Одоакр (Отакер, или Оттокар), начальник германских телохранителей последнего западно-римского императора Ромула Август(ул)а, сместив его с престола в 476 г., заставил римский сенат официально постановить, что западной части Римской империи (формально продолжавшей считаться единой, что символизировалось 2 головами имперского римского орла на одном теле!) отныне не нужен собственный император, и что Римская (Ромейская) держава, после 100 лет разделения, вновь имеет только одного и истинного императора — на Востоке, в Новом Риме, то есть в Константинополе!
