– Он стал более грозным, чем я помню, – сказал он.
– Хорошая защита, хорошее оружие, хорошая выучка и сильные заклинания могут еще и не то, – сухо отметил Джарлакс.
– Откуда же он знал, что Закнафейн будет в таверне именно в тот вечер?
– Прекрасный вопрос.
– Кто передал сообщение о прибытии нашего друга? Даб’най?
– Возможно. Но в тот вечер Закнафейн был не в самой лучшей форме, – добавил Джарлакс. – Перебор грибков в его выпивке, как мне кажется.
– Значит, Харбондейр?
– Или оба?
– А может, и кто-то еще? – вкрадчиво предположил Аратис Хьюн, намекая на то, что он подозревает, что Джарлакс подозревает… его.
Но Джарлакс пожал плечами, словно это не имело значения.
– Это Город Пауков, – напомнил он. – Существ, убивающих партнера после спаривания. Существ, которые ловят и мучают своих жертв, обрекая на медленную смерть. Если Закнафейн не в силах держать свою защиту на должном уровне, он будет убит. То же самое можно сказать о нас всех. Вот так-то.
Аратис Хьюн признал его правоту.
– Я ухожу навестить Верховную Мать, – продолжал Джарлакс. – А ты отправляйся в «Гниющий миконид», проследи за приготовлениями и начинай делать ставки, ладно? Поставь сегодня пару сотен золотых, но не больше пяти за раз.
– И треть этой суммы в открытую на противника? – Аратис Хьюн прекрасно знал эту тактику: тайно ставить на того, кто, по мнению Джарлакса, станет победителем, и открыто ставить на предполагаемого неудачника.
Аратис Хьюн задумался, не взять ли несколько этих громких ставок на себя. Выигрыш сулил быть весьма приличным, чтобы пропустить этот неожиданный поворот событий; он мысленно даже выбрал себе несколько помощников, чтобы поставить деньги анонимно. Втайне даже от Джарлакса. Благодаря замыслу Джарлакса, на Закнафейна До’Урдена в бою против неизвестного противника будет поставлено огромное количество золота, а те, кто сообразил, что этот дроу не кто иной, как Авинвеса Фей-Бранш, в прошлом Дювон Тр’арах, поставят еще больше.
В честной борьбе исход был бы очевидным.
Однако этот бой не будет честным.
Аратис Хьюн решил сделать его еще менее честным. Слишком ярко сияла перед ним возможность огрести целое состояние, и еще ярче – вероятность избавиться от Закнафейна раз и навсегда.
Кто-то в «Гниющем микониде» пытался отравить Закнафейна, не убить его ядом, а лишь притормозить, чтобы Дювон смог сделать свое дело. Попытка не удалась, и это естественно! Глупо было бы рассчитывать на что-то другое. Закнафейн был настоящим мастером своего дела. Сколько сотен раз он принимал яд, чтобы выработать невосприимчивость к подобным трюкам?
Нет, яды на Закнафейна не подействуют, как не сработают и заклинания, незаметно направленные на поле боя, чтобы его ослабить.
Но Аратис Хьюн думал о Квавилен Облодра, гадая, не отыскал ли он незаметный и эффективный способ преодолеть все защитные барьеры мастера оружия.
Глава 4. Оттачивание граней
Огромное значение этих молниеносных движений заставляло Закнафейна повторять их снова и снова, по сотне раз в день, каждый день. Они были такими простыми, обычными и понятными, а выигрыш во времени давали такой малый, что многие бойцы уделяли им лишь мимолетное внимание.
Но Закнафейн думал иначе. Описываемые бардами схватки почти всегда длились долго, были насыщены сложнейшими прыжками, пируэтами и контрударами на контрудары, но на самом деле задача остаться в живых была намного проще, хотя, возможно, и не заслуживала долгих воспеваний: большая часть схваток выигрывалась или проигрывалась в тот момент, когда выхватывалось оружие.
И он тренировался.
Он подбросил вверх перед собой маленький диск, вырезанный из ножки гриба, полностью расслабился, пока тот, вращаясь, летел вверх, и закрыл глаза.
Закнафейе открыл их, лишь когда услышал негромкий стук. Посмотрел. Диск упал изображением левой руки кверху, и Закнафейн начал двигаться. Руки скрестились на животе и потянулись к рукояткам мечей, правая рука поверх левой – как определила монетка. Так требовалось для отражения приближающегося нападавшего, и сосредоточиться надлежало именно на нем, а не на партнере слева.
Мечи выскочили в мгновение ока, взметнулись вверх и скрестились в двойном обратном парировании. Он повернул правое запястье, и горизонтально идущее лезвие вертикально рассекло воздух, а затем сделал размах короче, в то время как левый клинок выполнил идеальную горизонтальную проводку, даже сопроводил ее шагом левой ноги в ту сторону. Удар левого меча исключал возможность вмешательства любых дополнительных противников, а правый меч выполнил укороченное парирование, отводящее меч противника в сторону; его завершением стали резкое изменение направления и смертоносный выпад.
Убить первым же выпадом.
Закончить схватку, не дав ей начаться.
Закнафейн трижды повторил этот прием – двойное отражение и выпад, правая рука над левой. Затем еще трижды, сменив руки, когда левый меч отводился назад и молниеносно устремлялся вперед.
Он убрал оружие в ножны, поднял грибной диск, подвигал плечами и шеей и снова подбросил вращающуюся монетку.
И снова все повторил после шести упражнений.
Основные движения, приемы, повторяемые Закнафейном много тысяч раз.
* * *
После этого он перешел к серии упражнений, когда левая рука выхватывала оружие с левого бедра, а правая – с правого. Обычно здесь использовался обратный хват – ладонь на рукояти развернута, клинок выходит из ножен и проворачивается движением кисти, локти в это же время уходят вниз, и мечи скрещиваются посредине между вытянутыми руками в обратные «клещи», чтобы коротким режущим махом разойтись в стороны. Этот маневр представлял большую трудность, чем первый, но при повторении, при бесконечном повторении, мышцы привыкали уверенно начинать поворот лезвий, едва кончик покидал ножны.
Закнафейн отработал три разных варианта этого маневра. Два повторяли более привычное перекрестное извлечение мечей: один с уклонением влево, второй – вправо, но без шагов. И в случае схватки с несколькими противниками он применил бы двойное парирование с обратным, но укороченным размахом, с последующим выпадом вперед после резкой остановки. Он достиг такого совершенства, что мог даже изменить угол атаки, применяя любую комбинацию положения мечей – оба вверху, оба внизу или в разных направлениях.
Немногие воины-дроу решились бы применить этот прием в реальном бою. Слишком легко было зацепить ножны кончиком меча или замешкаться и не успеть отразить атаку неприятельского клинка. Однако Закнафейн способен был выполнить его так же быстро, как и перекрестное извлечение, и мастера оружия вполне удовлетворяло выражение на лицах его несостоявшихся убийц.
Он почти слышал, как, падая замертво, они задаются вопросом: «Как?..»
