– За Верховную Мать Мэлис, – произнес он, поднимая стакан, – неукротимую.
Харбондейр легонько стукнул по краю стакана бутылкой.
– Она действительно такая, как о ней говорят?
– И даже больше. Она оставляет больше ран, чем кот, путающий следы.
– Когтями и ртом?
– Да! – подтвердил Закнафейн, и оба расхохотались.
Смех затих, и бывшие враги посмотрели друг на друга через барную стойку – почти вплотную.
Эти новые отношения вполне устраивали Закнафейна. Он удивился, осознав, что доверяет Харбондейру, но это действительно так и было. О каком бы заговоре ни предупредила его Даб’най, он был уверен, что бармен в нем не участвует.
– Как дела у Дювона Тр’араха? – рискнул спросить Закнафейн.
Вопрос, казалось, удивил бармена.
– Он во всех отношениях стал лучше, чем был, когда вступал в Дом Фей-Бранш, – наконец ответил он.
– А как ты думаешь почему?
Харбондейр пожал плечами:
– Он повидал изнанку благородного Дома с его заговорами, ударами открытыми и в спину, но без несчастья, постигшего наш прежний Дом. Я думаю, опыт расширил кругозор Дювона и позволил по достоинству оценить Бреган Д’эрт.
Закнафейн кивнул и внезапно все понял. Он так хотел, чтобы Верховная Мать Мэлис освободила его, как Верховная Мать Биртин освободила Дювона.
– А как насчет Харбондейра? – поинтересовался Закнафейн.
– Ты все еще сомневаешься?
– Я этого не говорил.
– Но подразумевал, – возразил бармен. – А что насчет меня? Я доволен, возможно, настолько, насколько не был ни разу доволен все то время, пока трудился в Доме Верховной Матери Хаузз.
– Жрицы сочли бы это за богохульство.
– Да, жрицы разбираются в богохульстве.
Этот простой ответ можно было толковать по-разному. Закнафейн убедился, что в этом Харбондейр знал толк. Этот дроу мог впихнуть бесконечное отчаяние и покорность вместе с немалой толикой едкого презрения всего в четыре слова: «Жрицы разбираются в богохульстве».
Закнафейн ценил такой талант.
И он искренне был рад, что в том случае выбрал милосердие.
Спустя некоторое время Закнафейн побрел по городу к Дому До’Урден и Верховной Матери Мэлис и оставался там, пока мимо проплывали декады.
И каждое утро, поднимаясь с постели, он думал, что стал еще на один день ближе к смерти.
Что, в конце концов, было не так уж плохо.
– Где твой друг? – спросила его как-то Верховная Мать Мэлис по прошествии нескольких месяцев.
Вопрос был неожиданным и неопределенным, но Закнафейн сразу понял, что Мэлис имеет в виду Джарлакса, не появлявшегося в Доме До’Урден уже много месяцев – может, и больше года.
– Последнее, что я о нем слышал, это то, что в Мензоберранзане его нет.
– Он вернулся в город, как говорят слухи, уже две декады назад, но он не вернулся к Закнафейну, – с очевидным любопытством заметила Мэлис.
– Он знает, что ты меня не отпустишь, так что от меня нет никакой пользы.
– Твоя ценность частично заключается в том, чтобы ты оставался для него полезным. Я хотела бы, чтобы Бреган Д’эрт и Дом До’Урден пребывали в дружеских отношениях.
Закнафейн беспомощно пожал плечами.
– Заканчивай свои занятия с Дайнином и можешь быть свободен на всю ночь, – разрешила Мэлис. – Одну ночь.
– Одну и еще несколько, если у Джарлакса есть для меня работа?
Верховная Мать Мэлис нахмурилась, а Закнафейн спрятал усмешку, зная, что она уступит.
На вид Киорли казался обыкновенной крысой, только его шерстка была чище, чем у обычного грызуна, обитающего в сточных канавах и трущобах Мензоберранзана. Но для Громфа Бэнра Киорли значил намного больше. Он являлся близким другом, даже компаньоном. Он был его глазами там, куда Громф не мог пройти или не хотел, чтобы его заметили.
Во втором переулке от Нарбонделя, неподалеку от личного особняка Громфа, Киорли вновь показал себя архимагу с наилучшей стороны. Как только зверек заметил приближающегося дроу, он телепатически просигналил великому магу, а тот, не тратя времени даром, телепортировался в выбранную точку. Громф одобрительно кивнул Триль, хоть ее здесь и не было, поскольку за прошедшие после встречи с Верховной Матерью Бэнр дни его сестра узнала очень многое, включая и это, что наиболее важно, конкретное место.
Наедине Верховная Мать Бэнр сказала Громфу, что расстроить планы Дома Баррисон Дел’Армго, как они обсуждали, он может, лишь напомнив, что является архимагом Мензоберранзана. Громф должен стать недвусмысленным намеком Верховной Матери Бэнр этой выскочке Верховной Матери Сулез и всему Дому Баррисон Дел’Армго, что для великих Бэнров Сулез не представляет угрозы.
Как только Громф узнал об этом месте, он сразу ознакомился с каждым входом, всевозможными тайными укрытиями и углублениями в задней части всех трех зданий, образующих этот переулок. В широкий конец переулка можно было попасть четырьмя путями: с улицы и через потайные двери в каждом из трех зданий.
Вот только для Громфа эти двери не были потайными, и он уже начертал вокруг них свои символы и руны.
Теперь же, оставаясь невидимым, он шел по переулку и активировал магию. Раз, два, три, и он с трудом удержался от смеха, настолько красивыми и чертовски коварными оказались эти маленькие межуровневые тоннели.
Он услышал шорох в переулке, когда заканчивал с третьим выходом, и оглянулся, заметив мужчину, ловко и скрытно пробирающегося по переулку в тени зданий. Громф узнал его, хотя и представления не имел, как того зовут.
Он видел его в компании Джарлакса.
Приманка, понял он, когда убийца направился в тупик. Громф проскользнул мимо и пошел в обратную сторону вдоль изгибающегося естественным образом прохода на улицу неподалеку от Нарбонделя, рядом со своим домом.
Киорли он телепатировал оставаться поблизости, чтобы наблюдать за зрелищем глазами друга-грызуна.
* * *
Спустя несколько дней после неожиданного и на удивление благодушного разговора с Верховной Матерью Мэлис Закнафейн воспользовался предоставленным шансом и, выйдя в город, сразу направился в Брерин, в «Гниющий миконид». К своему немалому разочарованию, он не обнаружил в таверне ни Джарлакса, ни его помощников, ни даже Дювона Тр’араха. Он прошел к бару и дождался спокойного момента, чтобы поговорить с Харбондейром с глазу на глаз.
– До меня дошел слух, что Джарлакс вернулся в город, – начал он.
– Да, – негромко подтвердил бармен. – Я слышал то же самое, а еще, что он ждет тебя. Незадолго до твоего появления ко мне приходил посланец, сообщивший, что сегодня вечером ты вышел из Дома До’Урден и, скорее всего, направляешься в таверну.
