– Да уж, вижу! – с сарказмом воскликнула Бонни Чарли.
Ее слова почти заглушил удар грома, а позади, на внешнем острове, вернее, над ним, сверкнула мощная вспышка.
Они обернулись, и гноллы тоже, и все увидели над Главной башней клубящуюся грозовую тучу.
– Ну и ну! – удивилась Бонни Чарли, когда туча, набирая скорость, понеслась в их сторону.
– Разве я не говорил, что настоящий правитель Лускана дружит с архимагом Главной башни?
– Наверное, забыл сказать. – С этими словами женщина пригнулась под повозкой от нависшей тучи, потрескивающей грозовыми разрядами.
Одна из молний ударила в груду ящиков, лишив укрытия группу гноллов. Лучники из Дома Курт быстро расправились с ними.
Поднявшийся ветер раздул огонь на стенах здания, осложнив положение защитников, но затем из тучи хлынул проливной дождь.
– Пора! – крикнул Вульфгар и потащил Бонни Чарли из-за повозки, а потом оба стремглав бросились к Дому Курт, хотя варвар стонал и вскрикивал при каждом шаге.
– Вульфгар из Гаунтлгрима! – кричал он, размахивая руками и надеясь, что лучники услышат его в завываниях ветра и не пристрелят прямо на улице.
Но спасли его не слова, а действия. Когда несколько монстров завизжали и залаяли на него, а другие выскочили из-за естественного уступа, поднимая копья, Вульфгар взревел: «Темпус!» – и бросил в них Клык Защитника.
Гноллы с лаем бросились врассыпную. Но один уйти не успел, молот ударил его в бедро, подбросил в воздух, и тварь, перевернувшись, рухнула на землю.
Лучники в доме Курт выскочили на балкон и стали яростно обстреливать врагов. Но как они могли целиться при таком ветре, если едва держались на ногах?
– Вульфгар из Гаунтлгрима! – снова закричал варвар.
Лучники с балкона закричали и замахали им руками, призывая поторопиться.
Погони с дороги не было, и они легко добрались до дверей, где были встречены солдатами Курт. Промокнувшие до нитки, так что с одежды текла вода, они вошли в вестибюль.
– Хорошо, что вы меня услышали, – сказал Вульфгар.
– Услышали?! – воскликнул ближайший солдат. – Да мы ждали тебя. Лорд Бениаго сказал, что ты скоро появишься.
Вульфгар хотел что-то ответить, но только вздохнул и промолчал.
– Может, тощий эльф не такой плохой, как я о нем думала, – негромко заметила Бонни Чарли.
Вскоре их проводили в личные покои лорда Бениаго и снабдили одеялами, чтобы можно было снять промокшую одежду.
Бениаго обошел вокруг своего огромного стола и присел на него.
– Оставьте нас, – приказал он своим солдатам, и те быстро повиновались, бросив у двери волчью шкуру Вульфгара и остальную одежду.
Как только за солдатами закрылась дверь, из тени вышел Киммуриэль, но Вульфгару было ясно, что псионика скрывал не просто сумрак в дальнем углу комнаты.
Боль в его спине почти сразу ослабела.
– Было бы намного проще, если бы ты сразу пошел со мной, – заговорил дроу.
– А Бонни Чарли была бы мертва, – отозвался Вульфгар. – Или бежала бы, спасаясь от смерти.
Киммуриэль пожал плечами.
– Уговорить облачную великаншу Сесилию направить к нам шторм стоило немало монет, – заметил он. – И ты их вернешь.
– Монеты были взяты из казны Корабля Курт, – напомнил ему Бениаго.
Киммуриэль мимолетным взглядом, выражавшим его недовольство, удостоил внимания этого мужчину: высокого, жилистого и рыжеволосого – по крайней мере, на вид.
– Король Бренор с радостью отдаст этот долг Кораблю Курт, – заявил Вульфгар, глядя в глаза Бениаго. Он, естественно, знал правду, знал, что это не человек, а еще один дроу из Бреган Д’эрт, изменивший внешность при помощи магии, чтобы служить Джарлаксу марионеточным правителем Лускана. – Должен ли он доставить эту сумму в Корабль Курт или в Иллуск?
– Иллуск? – едва слышно повторила Бонни Чарли.
И, как немного погодя понял Вульфгар, хорошо, что она не закричала в полный голос.
– Похоже, что Кораблю Курт скоро придет конец, – сказал Бениаго.
– Вряд ли. Вы неплохо справляетесь на улицах, и второй остров уже свободен от врагов.
– Атакующие наводнили город, а стоящие за ними силы вам не по зубам, – возразил Киммуриэль.
– Мы воюем неплохо, но все это для отвода глаз, – признался Бениаго. – Мы не в состоянии удержать город, и даже не собираемся пытаться. Путь к отступлению расчищен и ждет нас.
Все это он говорил, не сводя взгляда с Бонни Чарли, и от выражения его лица волосы у Вульфгара на затылке встали дыбом.
– Я же говорил, что нельзя ее сюда приводить, – напомнил Киммуриэль. – Теперь она знает.
– Знает что? – наивно удивилась Бонни Чарли.
– Разве это так важно? – спросил Вульфгар.
– Да, – одновременно ответили Киммуриэль и Бениаго.
Вульфгар заметил, что Бонни Чарли нервно облизывает губы и с тревогой смотрит в его сторону. Сейчас у нее не было оружия, только обернутое вокруг тела одеяло, и она, вероятно, считала, что это плохо, но, учитывая силы ее вероятных противников, невозможность совершить необдуманный угрожающий поступок, скорее всего, спасла ей жизнь.
– Она со мной. Под моей защитой, – объявил варвар.
Последовавшая за этим реакция Киммуриэля была настолько близка к смеху, насколько, по мнению Вульфгара, это было возможно. Он сосредоточенно смотрел на Бениаго, хоть и скрывавшего свой истинный облик, но все же приносившего немало добра жителям Лускана. Но и в нем Вульфгар не заметил сочувствия.
– Я сын короля Бренора, – заявил он.
– Но ты не наследник трона Гаунтлгрима, – поправил его Бениаго.
– Мне это и не нужно, – отрезал варвар. – Бренор – мой друг, как и Дзирт. Когда я говорю, что Бонни Чарли под моей защитой, я говорю и от их лица тоже.
– Это не имеет значения, – возразил Бениаго. – Королю Бренору известно, что некоторые секреты надо сохранить. Любой ценой.
– Тогда дайте мне меч и убейте меня в честном бою! – закричала Бонни Чарли.
– Весь твой багаж лежит у двери, – подсказал Киммуриэль.
– Не надо, – предостерег ее Вульфгар, но женщина бросилась к двери, сбросила с себя одеяло и натянула штаны и куртку, а потом, выхватив кинжал, резко развернулась.
Бениаго все так же полусидел на столе, а Киммуриэль спокойно стоял рядом с ним.
– Я прошу вас! – взмолился Вульфгар. – Она же ни в чем не виновата.
– Тебя предупреждали, – заметил Бениаго.
В руке Вульфгара появился Клык Защитника.
Бениаго вздрогнул при виде молота, но тотчас расслабился и движением подбородка показал в сторону.
