Закричала я, но было уже поздно: дерево не просто скрыло меня, оно выбросило на скалы. Голос эхом отскочил от стен и воды.
Воды?..
Я медленно поднялась на ноги и огляделась. У стен стояли тонкие силуэты в коричневых балахонах с капюшоном, скрывающих даже лица. Их взгляды были направлены на искристо-изумрудные воды подземного озера.
Неужели?..
— Мы знаем, кто ты, — раздался голос справа. Значит, он — демон-азер, один из тех, кто составляет Список. — Ты пришла по воле императора.
— Д-да, — ответила с запинкой.
Кто же знал, что меня отправят к озеру так внезапно? Азороза знала об этом или для неё это был такой же сюрприз?
— Мы знаем, что ты ищешь ответы. Когда мы узнали о тебе, сами заинтересовались. У озера есть для тебя ответ, поэтому мы попросили Древ доставить тебя к нам.
— Зачем?
— Ты должна увидеть.
— Увидеть что?
— Смотри, — кивнул на озеро другой азер. — Опустись на глубину, чтобы познать истину.
Я взглянула на водную гладь: абсолютно спокойную, но вместе с тем безумно прекрасную. Озеро манило к себе, звало, влекло. Я сделала первый неуверенный шаг и вдохнула влажный воздух. Азеры молчали. Я приблизилась к воде, скинула туфли, затем плащ и верхнее платье, оставшись в одной сорочке. Здесь было тепло, но вода оказалась ледяной. Я вздрогнула, когда пальцы коснулись поверхности озера. Усилием воли заставила себя погрузиться в него, шаг за шагом, а когда вода дошла до ключиц, я набрала полную грудь воздуха и прыгнула вперед, с головой уходя под воду.
Холод ледяными иголочками сдавил горло. Я словно зависла в воде. Озеро было кристально-чистым, я видела стены и скалистое дно, но не видела потолок. Словно надо мной были многие метры воды, а я находилась в самой низине.
— Смотри, — раздался в голове чужой женский голос, словно само озеро разговаривало со мной.
Я не знала, куда смотреть, и заозиралась по сторонам. Дыхание уже заканчивалось, когда в голову начали врываться картинки одна за другой. Их хоровод был бесконечным, они рассказывали мне что-то, погружая в тайны. В очень многие тайны, важные для меня и важные для всего Тонкого мира.
Теперь я узнала, кто призвал меня в этот мир. Я видела наше с Ривом знакомство — еще когда меня звали Миали. Наблюдала со стороны, как мы встречались во множестве моих жизней — каждый раз я сильно влюблялась, всем сердцем, сумасшедше. Все это проносилось в голове, застывая на образе души, которую выпивал демон.
Теперь я поняла. Только сейчас я поняла…
Чьи-то руки обхватили меня и дернули вверх. Вдохнуть, мне бы вдохнуть, но, кажется, я забыла, как это делается. Пещера после ледяной воды показалась раскаленной пустыней. Рив положил меня на скалы и, прикоснувшись ладонью к легким, заставил меня вздохнуть, откашляться. Я перевернулась, чувствуя, как адски горит горло.
— Женя, — облегченно выдохнул Повелитель и прижал меня к себе. — Я чуть с ума не сошел! Ты зачем пошла в озеро?! Это опасно! Только азеры могут выдержать его силу. Тебе просто надо было постоять на берегу.
— Не могла, — прошептала я. — Мне нужно было войти в него.
— Озеро показало свои тайны, — раздался голос первого азера. — Мы засвидетельствовали, кто внес имя души. Теперь она свободна.
— Кто это сделал? — строго спросил Рив.
Я положила руку поверх ладони Рива и внимательно посмотрела на азера, мысленно умоляя его молчать. Повелитель обернулся ко мне, прищурившись. Но уже все это оказалось неважно: я почувствовала, как истончаюсь. Рив попытался меня удержать, но тщетно — его руки проходили сквозь меня. Достав из кармана браслет, он попытался его надеть, но и это оказалось бесполезно — временной телесной оболочки больше не существовало.
— Прощай, — произнесла, но голоса не было, лишь движение губ.
Мгновение — и сознание замолкло.
— Она просыпается, — услышала до боли знакомый голос. — Просыпается! Родная моя, ты меня слышишь? Это мама.
Мама. Это мама! Я резко распахнула глаза и огляделась. Больничная палата, какой-то аппарат, к которому я была подключена, и родители, сидящие на стульях возле моей кровати. У мамы в глазах стояли слёзы.
— Женя, Женечка, — облегченно выдохнула родительница и пересела на кровать, прижав мою голову к своей груди. — Жива, моя родная. Жива…
Отец вытер скупую слезу. Я смотрела перед собой, пытаясь вспомнить что-то важное, что всё время ускользало от моего сознания.
— Позову доктора, — выдохнул отец.
— Мама, что случилось? — спросила я. В голове творился какой-то бардак. — Почему я здесь?
Мама, казалось, была крайне удивлена, что я не просто очнулась, а разговариваю. Справившись с оторопью, она ответила:
— Ты попала в аварию, но всё уже хорошо. Мы можем вернуться домой, когда позволят врачи. Сначала тебя нужно осмотреть, удостовериться, что всё хорошо. Мы так рады. Мы так переживали.
— Не помню, — пробормотала я. — А где Альфи?
— К сожалению, твоего пса не удалось спасти, — вздохнула мама. — Но это такие мелочи, правда?
Не мелочи! Корги я искренне полюбила, поэтому закусила губу, чтобы сдержать слезы. Неужели его больше нет? Моего Альфика! Было в нем что-то необычное. Умный пес. Я откинулась на спинку кровати. Мама моей грусти не разделяла, улыбалась и, взяв в руки телефон, начала писать сообщения родственникам. Я же где-то в уголке сознания силилась понять, что не так. Запястья безумно чесались, особенно правое, я опустила взгляд и увидела браслет — нефритовый, необычный. Не припомню, чтобы у меня такой был.
— Мам, это ты его надела? — спросила и скосила глаза на руку, так как поднять её не могла.
Спасибо, что еще язык ворочался, словно я и не была два месяца в коме. В принципе, это и удивляло. Я чувствовала себя действительно хорошо. Даже с трудом верилось, что мамины слова про аварию — правда. Но где-то на краю сознания жила мысль, что это меньшее, во что я должна поверить.
— Я? Нет, — нахмурилась родительница. — Действительно, откуда он?.. Быть может, отец?..
Мама еще что-то говорила, но я была мысленно далеко от неё, пытаясь ухватиться за ускользающие воспоминания. Что я забыла? Что?..
— Попробуйте встать, Евгения, — внезапно раздался голос врача, судя по белому халату, но я даже не подняла на него взгляд.
— Разве она сможет встать после двух месяцев комы? — изумилась мама. — Я читала, что бывает с теми, кто оживает после подобного. Атрофия мышц — меньшее, что будет. Возможны провалы в памяти, дезориентация в пространстве. Я вообще удивлена, что она разговаривает и весьма связно!..
— Евгения, посмотрите на меня, — перебил врач маму, и я послушалась.
И утонула. Утонула в зеленых омутах, которые были одновременно такими родными и чужими. Какая-то часть меня обрадовалась, словно сумасшедшая, а вот вторая — насторожилась. Откуда я его знаю?
