— Не откажетесь разделить со мной утреннюю трапезу? — показал на соседний стол Никита, который уже был накрыт для завтрака.
— Охотно, — Балахнин не стал торопиться и присаживаться первым, чтобы не оскорбить волхва. Якобы, замешкавшись, отодвигая стул, он сел одновременно с Никитой.
На правах хозяина Никита разлил по чашкам ароматный кофе, а все остальное предоставил князю. Вареные яйца, тосты, сырная нарезка, паштеты на любой вкус — тут уж сами. Намек на конфиденциальность был понятен. Никаких лишних ушей, кроме проверенных.
— Итак, Алексей Изотович, я весь во внимании, — дождавшись, когда князь слегка утолит голод, спросил Никита. — Надо признаться, заинтриговали вы меня таким оригинальным появлением.
— А я не буду ходить вокруг да около, Никита Анатольевич, — отставив чашку с недопитым кофе в сторону, прищурился князь, как будто узкий лучик солнца, прорвавшийся через неплотно пригнанные пластины жалюзи, ослепил его глаза. — Есть неприятные вести из Верхотурья. Надеюсь, вы не будете считать за оскорбление, что я оставил там своего человека отслеживать динамику событий после того, как вы умудрились выкинуть китайцев из бизнеса.
— Я предполагал подобное, — спокойно ответил Никита. — Эмиссар следит не только за ситуацией в городе, но и зачищает то, на что я могу наткнуться в ходе своего правления. Надеюсь, он глубоко законспирирован?
— Не извольте беспокоиться, он вам мешать не станет, — последовал легкий кивок Балахнина. — Сделает свое дело и тихо исчезнет.
«Тихо исчезнет» князь произнес таким тоном, что появилось ощущение двойственности фразы. Как хочешь — так и думай, о чем он хотел намекнуть.
— И все же, в чем причина беспокойства?
— Китайская Триада, Никита Анатольевич, — легкими движениями князь намазал на хорошо прожаренный тост тонкий слой желтоватого масла, потом положил на него пластинку сыра. — Наивно было предполагать о полной победе над азиатской мафией. Так и случилось. В общем, картина вырисовывается следующая: я получил информацию о готовящихся актах воздействия на вашу собственность. В Верхотурье, в Вологде, и даже в столице. Триада хочет устрашить тебя и намекнуть, что ты были не прав в отношении «Волшебного Лотоса».
Никита задумчиво покрутил в руках ложечку. Нечто подобное он ожидал, да и младший Коваленко, вступивший в должность генерального управляющего, уже намекал на странную ситуацию, создавшуюся в Верхотурье. Андрей в телефонном разговоре упомянул об интересе каких-то компаний, желавших взять в субаренду несколько золотых приисков. Приказав службе безопасности покопаться в «грязном бельишке» этих компаний, выяснилось, что часть из них управляется извне. То есть корни тянутся в Китай. Ну и еще одна странность: на почту стали приходить конверты с вложенным в них одним-единственным листком, на котором был нарисован цветок лотоса. Намек более чем понятен.
— Этой банде не место в моем городе, — твердо заявил Никита. — Благодарю вас, князь, за своевременное предупреждение.
— Я могу предоставить помощь в разумных пределах, если тебе не хочется зависеть от императора, — намекнул Балахнин. — Конечно, имперская безопасность — наилучший выход из создавшейся ситуации, однако я держу в памяти бухарские события. И не завидую вашим противникам.
— Имперскую Безопасность подключать пока рано, — увернулся Никита. — Если «Лотос» захочет пощекотать мне нервы — он найдет способ. Вот только где нанесет удар?
— Полагаю, в первую очередь могут пострадать прииски, — князь взялся за кофейник и долил себе в чашку напиток. — Какой-нибудь диверсионный акт с уничтожением инфраструктуры, чтобы заставить вас сесть за стол переговоров. Если продолжите их игнорировать — дойдет очередь до «Изумруда» или нового медцентра. А то и новый туристический комплекс могут уничтожить. С помощью потайников… Кстати, где-то здесь у них скрытая база. Я бы посоветовал вам, Никита, подстраховаться и заключить с ними договор. Лишние боевики не помешают.
«Опоздал ты, светлейший, — про себя усмехнулся волхв. — Этот Тайный Двор связан со мной куда сильнее, чем обыкновенный контракт. Китайцам там ничего не светит».
— Мне прадед говорил про схрон потайников, — подтвердил Никита вслух. — Спасибо за совет, Алексей Изотович. Пошлю своих людей, будем договариваться. Но «Волшебный Лотос» однозначно не получит никаких заверений. Еще раз говорю: хотят войны — получат ее.
— Императору может не понравиться подобный подход, — заметил Балахнин. — Развязывать войну не советую, Никита. Триада хорошо укреплена финансово и физически. У нее армия, а у тебя — не в обиду — всего лишь военизированная охрана. Ввяжешься в конфликт, и нам тоже придется поднимать штыки.
— А разве не в этом заключается союзный договор? — цепко взглянул Никита на собеседника. К чему клонит Балахнин, он, кажется, догадывался. Втянуть в разборки клан Меньшиковых, довести ситуацию до абсурда и начать бить в ослабленного противника.
— Знаешь о существовании негласного соглашения? — Балахнин откинулся на спинку стула. — Впрочем, о чем я спрашиваю? Наверняка, Анатолий Архипович вооружил тебя необходимой информацией.
— Я знаю, Алексей Изотович, — подтвердил Никита, — что могу обратиться за помощью к главам кланов, обосновав свою просьбу. Не в каждом случае такая помощь будет дана, и все же такое право есть…
— Теперь понимаешь, почему я старался выдвинуть твою кандидатуру в Кормчие? — грустно улыбнулся князь. — Нужна сильная рука, единый центр взаимодействия, некий Рюрик, призванный для наведения порядка.
— Что противоречит государственным законам, — возразил Никита. — Алексей Изотович, не будем сейчас углубляться в опасные дебри. За предупреждение — огромная благодарность. Буду думать. Умных людей у меня хватает, постараюсь действовать быстро и жестко… Что-то еще? Не стоило человеку вашего статуса только из-за этого мчаться к обычному дворянину и пугать его нашествием Триады.
— Да, ты прав, — Балахнин задумался, протарабанил пальцами по столу. — Хочешь знать, кто твой отец?
Если князь думал застать таким вопросом врасплох молодого волхва, то был уязвлен бесстрастным выражением лица Назарова. У того ни единый мускул не дрогнул на лице, аурный контур ни разу не полыхнул алым или желтым протуберанцем эмоционального выплеска.
— Я знаю, — ответил Никита. — Давно уже знаю. Меня заинтересовало лишь одно: каким образом удалось из образцов моей крови выявить биологического отца? Во мне течет кровь трех родов, каждый из которых дал мне то, кем я являюсь. Немудрено ошибиться. Если вы считаете, что к моему рождению причастен кто-то из Ладыгиных — вы ошибаетесь.
Балахнин взял в руки чашку и отхлебнул из нее, тщательно скрывая растерянность. Удар пусть и не смертельный, но достаточно ощутимый.
— Нет, я знаю, что это не Ладыгин, — пришел в себя князь. — Но точно знаю, что Ладыгина Мария Егоровна, в замужестве Анциферова, является твоей бабкой, точнее — являлась. Она умерла десять лет назад. А ее сын и есть твой родной отец.
