Глаза ее вспыхнули – каким-то образом она понимала, что я не вру. Видимо, тот факт, что молоденькая ведьма и оборотень появились нежданно в самом сокровенном для нее месте говорил о том, что нам можно доверять.
— Оборотни будут изымать излишки магии у ведьм, оставляя только минимум, чтобы мы могли выживать, не сошли с ума.
— Но я…Как же это возможно…Я не планировала… — сухими губами растерянно проговорила она.
Джеймс зарычал.
— Скорее всего ваше заклятье стало невероятно сильным из-за того, что вы оказались не одни – ваша сила объединилась с силой вашего ребенка, — озарило меня.
— Ты все врешь, — черные лапы заклятья уже впечатали ведьму в землю лицом, она говорила из последних сил, едва отталкиваясь руками от земли.
— Вам нужно отозвать заклятье, — взмолилась я. — Поймите, вы сделаете только хуже. И не только одному оборотню! Пострадают все – и оборотни, и ведьмы! Волки будут использовать нашу магию для того, чтобы дать ее своим волчицам, напитать будущих мам и дать возможность к обороту своим детям. И более сильные ведьмы, которые каким-то чудом спаслись от охотников, будут отлавливать никому не нужных ведьмочек, чтобы напитать ваше черное проклятье магией, поддерживая его.
Глаза ведьмы лихорадочно горели. Кажется, она лишалась магии быстрее, чем я думала, потому что у нее уже явно не было сил бороться и противостоять черным рукам, тащившим ее к земле…
— Прошу вас, поверьте…
— Вы должны поверить нам, — вдруг раздался голос Джеймса. Глаза ведьмы округлились от удивления. Она смотрела на то, как оборотень придерживает меня за плечо, а другой рукой переплетает свои пальцы с моими. — Вас обидел один…оборотень, но пострадают в результате все…В ваших силах прекратить эту ужасную войну между двумя видами – оборотнями и ведьмами. Почти через сто лет один из оборотней начнет ставить эксперименты над живыми ведьмами и оборотнями, желая, чтобы волки стали сильнее и поглотили ведьм. Ведьмы будут издеваться над вам подобными. А волки начнут рождаться с мутациями, что будет злить их еще больше и больше. Поймите: ни одна месть не стоит этого. Ни одна.
— Да что вы знаете о боли! О предательстве! — воскликнула она, и глаза ее стали прозрачными, как хрусталь, а в голосе зазвенели слезы.
— Мне кажется, о предательстве я знаю почти все, — тихо сказала я, и Джеймс сжал мою руку сильнее. Поднес к своим губам и прикоснулся ими в коротком, но многозначительном поцелуе. Мы оба с ним через многое прошли за это время, чтобы оказаться тут, в этом месте, в это время, но я поняла вдруг, что он никогда не предаст меня. и я никогда бы не оказалась на месте этой ведьмы из прошлого. Все дело было в нас – он бы не бросил меня вот так просто, ради надежды стать альфой стаи волков, угодить всем, а я бы точно не стала бы призывать заклятье для того, чтобы отравить любимому существование.
— Моя жизнь была черно-белой, — вдруг сказал Джеймс, глядя мне прямо в глаза. — До встречи с тобой, Бьянка. Ты полностью изменила ее. И сейчас, когда мы вернемся обратно, я хочу, чтобы ты знала: я никогда не оставлю тебя. Никогда.
Я кивнула, улыбаясь краешком губ.
Он озвучил мои мысли. Полностью понял мое состояние.
Ведьма застонала, и мы перевели взгляды на нее.
Черные прутья заклятья тянули ее под землю.
Ее тело почти уже начало погружаться сквозь почву, и она посмотрела на нас. В ее глазах не было страха, одна только решимость.
— Как вас зовут? — печально спросила я.
— Тереза. Тереза Мориц.
-30-
— Лэндон, мы снова встречаемся в лесу… — Она посмотрела на него и повела плечом, явно недовольно.
— Кора, ты знаешь правила. Не я их придумал, — он дотронулся до ее щеки, провел пунктирную линию. — Если кто-нибудь узнает…
— Если кто-нибудь узнает… — раздраженно повторила она. — И что? Что они сделают с нами?
— Последствия могут быть самыми разными, — он положил на ее плечо свою широкую ладонь, тихонько сжал его. Я видела, как он смотрит на нее: открыто, жарко, страстно. Но как только она подняла свою голову, чтобы заглянуть в его глаза, как взгляд тут же изменился: стал виноватым, и в них мелькнула боль. Он отвернулся, чтобы не встречаться с ней глазами, и ведьма поняла его маневр – сразу же напряглась, будто бы выпустила колючки, как еж.
— Лэнни, ты знаешь мое мнение на этот счет. Это смешно! Смешно…и…
— Кора, ты знаешь…я и сам против этого запрета. Но пойти против стаи не могу. Отец изгонит меня, если не сделает хуже…
— Ты и сам можешь стать альфой, изменить это проклятое правило!
— Кора! — Изумленно воскликнул он, будто бы она сказала святотатственную вещь. — Не смей!
Девушка опустила голову, плечи ее скорбно поджались.
— Но…— он вдруг отошел на шаг назад. — Я позвал тебя сюда не за этим.
Она воспрянула, хотела сделать шаг к нему навстречу, но он опередил ее, сделав короткое движение рукой, останавливая и качая головой.
— Нужно поговорить.
— Да, Лэндон, — вдруг горько усмехнулась она. — Нам с тобой давно следовало это сделать.
— Кора, — предостерегающе протянул он. — Ты знаешь, что я не могу видеться с тобой так часто, как сам этого желаю – нюх волков легко считает твой запах, и тогда…не оберешься проблем.
— Ты так радеешь за свою стаю? — Она вдруг полоснула по нему острым взглядом, и мне, в этом укрытии из объятий волка и можжевелового куста, стало не по себе.
— Я собираюсь стать альфой, — твердо ответил он и приподнял подбородок. — Стану. Отец передаст мне свой пост, а не моим братьям. Нас в семье семеро, ты знала? — хмыкнул он. — И все жаждут власти. Но я…Я обязательно должен обойти их всех. Я сам хочу стать главой стаи.
— Власть… — протянула ведьма. — Ты жаждешь власти.
— А кто ее не жаждет? — пожал плечами оборотень, и я вдруг почувствовала отторжение к нему – когда он говорил о стае в таком ключе, поза его стала совсем другой. Глаза потеряли добрый блеск, заблестели сталью. На ведьму он смотрел уже свысока, и будто бы не было тех искр, которые мелькали между ними, как между близкими, очень близкими людьми.
Кора пожала плечами.
— Ты хотел мне что-то сказать, Лэндон? — голос ее тоже изменился. Она будто бы приняла решение и теперь говорила отстранено, будто надев на себя броню.
— Да, — он жестко глянул на нее, сжал губы прежде чем ответить. — Все…меняется. Мы больше не можем…не можем видеться.
— Ах, вот как, — протянула Кора. Она опустила голову, и из-за полей шляпки не стало видно ее лица, выражения глаз, а по голосу нельзя было ничего понять – она будто бы отстранилась, чтобы услышать то, что скажет ей мужчина с гордостью, подобающей сильной женщине.
