— Мне кажется, что дело в автономии, — подал голос Кирос, рыцарь и маг земли по совместительству. Он лежал на своей койке и читал какую-то книжицу.
— Что? — удивилась Дорсия.
— Если Новый Берег получит статус города, то сможет регулировать свои дела сам.
— Разумеется, это всем известно, — хмыкнул девушка. — Потому деревни и желают получить этот статус. Реальная возможность стать независимыми от лорда.
— Вот именно! — парень поднял указательный палец вверх. — А оно им надо?
— Я тебя не понимаю! Говори уже яснее!
Парень сложил уголок страницы и закрыл книгу, после чего сел и внимательно посмотрел на девушку.
— Порядок поддерживает полиция, администрация подотчётна лорду. Если в селе начнётся беспредел властей, то население может пожаловаться лорду и тот разберётся. А если это будет город, то староста сам станет чем-то вроде лорда, и никто за местных не заступился. Никто помимо короля вмешаться не сможет. Даже если кто-то захочет перейти в статус города, то тогда исчезнет вся система, а этого никто не допустит. В том числе сам лорд местный, вряд ли он позволит хоть кому-то уйти из-под крыла. Вы ведь видели, что творится с Деремом? Та ещё дыра на фоне обычных деревень.
— Да какая разница, есть система или нет? Разве местные сами не смогут обеспечить порядок?
— Ты методичку вообще читала? Не свод правил, что на сложенном листке. А именно книжечку о местном законодательстве?
Он приподнял свою книгу и потряс ею.
— Это всё законы? — нервно хмыкнула Дорсия, поражённая объёмом.
— Это только гражданские правоотношения, причём основная выдержка. Книга со всеми законами раз в десять толще. Можно почитать в местной общественной библиотеке.
— Что? Библиотека? — удивилась девушка.
— Пока один из вас просиживает штаны в баре, а две другие слоняются без дела по территории, мы с братом изучали быт местных. И знаешь, что я скажу?
— Это я слоняюсь без дела? — возмутилась было Дорсия.
— При всём моём уважении, лидер, вы не понимаете, как нужно работать на землях людей.
— Только ты не начинай! Всё только и обращаются — уважаемая то, сё, как заведённые.
— Это формальное обращение ко всем, прописано в методичке. Все должностные лица обязаны так говорить. И похоже, что это прижилось. Торговец и бармен, простой прохожий — все так говорят, если не знают имени, либо хотят подчеркнуть официальность встречи. А ещё, у крестьян много прав, но ещё больше ограничений, причём довольно странных. Здесь стукачество считается нормой, каждый следит за своим соседом. И каждому на бумаге гарантирована достойная жизнь при соблюдении основ законодательства. И что-то мне подсказывает, что это не только на бумаге. Вы видели, сколько здесь детей? Я встретил на ярмарке женщину с юродивым ребёнком, нос вдавлен так, что чуть ли не из затылка лезет, а ещё горб на спине. Девочка пятилетняя, мать её на руках носила, слюни постоянно вытирала ей. Я проследил за ними, а потом спросил, не тяжело ли ей с таким ребёнком, учитывая что их и так с десяток нормальных есть. И знаешь, что она ответила?
— Что? — раздражённо спросила девушка, так как ей действительно было интересно.
— Что ей платят за содержание девочки, за уход за ней. Что через улицу живёт одинокая женщина, которая приютила троих убогих детей, и они припеваючи живут на эти выплаты. А когда вырастут, их заберут в специальное место для таких людей, где они смогут также работать на благо общества по мере своих возможностей. И если кто-то посмеет истязать детей, даже таких, то соседи донесут про это. Дорсия, посмотри внимательно на этих людей, что живут здесь. Они действительно счастливы, а если нет, то скрывают это. Есть свод правил, и если им не следовать, то будут последствия. Никто не хочет менять свою жизнь, всё всех устраивает. Они никогда не захотят свободы, даже если им в правилах пропишут ходить в туалет раз в день в семь утра, то они будут это исполнять. Костьми лягут, но исполнят, даже зная, что никто не подглядывает. А вдруг сосед заметит и доложит? Или кто-то из семейных? Да запросто. Есть чёткие указания, следуй им и всё будет хорошо. Ты ведь видела толпу внизу, знаешь, что они празднуют? Победу над королём!!!
Последнее парень выкрикнул, после чего замолчал, тяжело дыша, и вновь лёг.
— Во первых, это тюрьма какая-то, решать что можно, а что нельзя, тем более, в собственном доме…
— Всё дома принадлежат селу, они общественные, — подал голос брат Кироса. — Если семьи договорятся, то свободно могут обменяться жильём. Или если перестали помещаться, им выделят новый дом, либо вышлют бригаду рабочих, что пристроит комнаты. У местных есть всё, и в то же время ничего.
— Что за бред? Кто за это платит?
— Лорд. Кто же ещё. Местные отдают ему от десяти до сорока процентов от доходов. А в обмен — вся эта идиллия. Где каждый под лупой, словно таракан. Шаг право, влево, сразу суд. Причём где местные тюрьмы — не понятно. Оттуда не возвращаются. Чуть ли не за любой проступок дают пожизненное. В методичке написано про трудовые поселения, возможно, каторжный труд, рабство. Либо, если этот Владимир действительно поклоняется Тьме, все идут на убой, инвалиды и осуждённые.
— Ясно, но что с местным королём? Он действительно проиграл в битве этому Владимиру? В это слабо верится.
— Мне тоже не очень верится, но на главной площади есть новостная доска. Там же можно получить отдельно листки бумаги по каждому событию. Держи, — он протянул бумагу, которую девушка принялась внимательно изучать.
— Король сбежал, бросив войско? А ополченцы разбили армию? Пафоса то сколько… Такое только бардам писать. Стоп, что? Рабские ошейники? Это уже ни в какие ворота! Рабство запрещено Пресветлой!
— Там написано, что оно временное, в целях перевоспитания.
— Всё равно, это чушь собачья. Завтра же выдвигаемся в Больдоград, встретимся с этим работорговцем. Заодно и лес проверим, раз рядом с селом не выходит.
Глава 14
Эгле со своей подругой прогуливалась по ночному парку, полному тропических растений. Подойдя к одной из лавок, девушки сели, и Розалия погладила бывшую Жрицу по огромному животу, ощущая как нерождённый ребёнок шевелится.
— Там или двойня, или гигант, — улыбнулась магичка и посмотрела в голубые глаза подруги.
— Ты сама прекрасно знаешь его отца, он немаленький.
— И всё же, вдруг там двойня?
— Лукреция бы такое увидела, так что, не говори глупостей. Тем более, остался месяц. Очень скоро он появится на свет.
— Почему не хочешь говорить имя? — в очередной раз спросила Розалия. — Мне начинает казаться, что вы просто об этом не думаете.
Эгле нахмурилась и отвернулась. Спустя несколько секунд, она всхлипнула.
— Ты что? — удивилась её подруга.
