Чёрт, на мне даже лифчика нет.
— Так скажи мне, — требует он мягко и убедительно.
— Сказать тебе что?
— Кого ты трахаешь?
— Это не твоё дело, — упрямлюсь я. — Я не должна тебе никаких ответов.
— Ты подстригала кого-нибудь? — спрашивает он.
Смена темы застает меня врасплох, и я не обдумываю свой ответ, прежде чем начать говорить:
— Я вроде как учусь на парикмахера, — отвечаю я. — Но у меня ещё нет лицензии, так что стригу только друзей. Мне также нельзя брать за это деньги.
— Но ты берешь. Я видел, как он платил тебе. Или это за другие услуги?
Придурок.
— Скажи мне, — срываюсь я. — Ты шпионил за нами, да? Ты следишь за мной, Пак?
— Нет. Я просто ненавижу, когда другие мужчины трогают тебя. Ты ещё не поняла этого?
Признание ошеломляет меня. Вокруг нас стрекочут сверчки, чья музыка доносится до нас сквозь прохладный воздух. Мне нравятся летние ночи, такие тёплые и тихие… Многие минуты проходят без лишних комментариев, и я чувствую, что медленно расслабляюсь. Это не всегда должно быть сражением.
— Можно вопрос?
— Конечно, — отвечает Пак, его голос звучит тихо и сексуально, и я ощущаю дрожь.
Я глубоко вздыхаю, задаваясь вопросом, совершаю ли огромную ошибку? Однако я всегда хотела кое-что знать, для того, чтобы понять, что же на самом деле произошло в то утро в Калифорнии.
— Зачем ты это сделал?
— Что сделал?
— Почему ты сказал Тини, что в постели я полное дерьмо, а потом спас меня? Я имею в виду, если тебе не понравился секс со мной, почему тебя это взволновало? Никто никогда не помогал мне до этого… Знаешь, ты был не первым, кому он меня отдал. Всем было наплевать. Что заставило тебя это сделать?
Он тяжело вздыхает, и я слышу тихое позвякивание его бутылки, когда он отпивает и ставит её обратно.
— Бл*дь…ну, во-первых, я никогда не говорил, что ты была плоха в постели. Ты была чертовски хороша, лучшая девчонка, которая когда-либо у меня была. Я сказал одному из своих братьев, что напугал тебя, вот и всё. Тини подслушал, потому что он паршивый проныра, и я полагаю, что сделал сам для себя неправильные выводы. Я никогда не хотел, чтобы ты пострадала. Иисусе. Я чувствовал себя чертовски виноватым.
Ого. Все эти годы я думала, что разочаровала его. С ума сойти, как один случайный комментарий мог изменить мою жизнь. Уничтожить и спасти меня одним махом. Что вообще никак не укладывается в моей голове.
— Но это была не просто вина — вся ситуация разозлила меня. Всё это. Понимание, что меня одурачили… Думаю, я также волновался по поводу возвращения в тюрьму, но в основном просто чертовски злился из-за того, что я провёл меньше суток на свободе, а все летело к чертям. Не то чтобы я обвинял тебя — имею в виду, ты была жертвой, а не я. Как только я понял это, то не смог просто оставить тебя там.
Однако, это не похоже на всю правду. Он мог бы просто оставить меня там. Все остальные же смогли.
— Я знаю всё о мотоклубах, — медленно произношу я. — Никто не говорит об этом, но «Серебряные Ублюдки» не совсем похожи на солнечных законопослушных зайчиков. Такова реальность. Дом Тини был обычным пит-стопом для всех байкеров, и никому из них не было до меня дела. Ты же не утверждаешь, что никогда раньше не встречал девушку, попавшую в беду, или что ты пытался спасти их всех?
Яркая полоса вспыхивает в небе, сгорая так же внезапно, как и появляется. Падающая звезда. Что я должна пожелать? Вероятно, что-то для моей мамы, чтобы она ушла от Тини? Однако, чего я действительно хочу, так это — наклониться и поцеловать Пака.
Я была лучшей из всех его девушек.
— Не все клубы одинаковы, — возражает Пак. — Некоторые лучше, чем другие. Я не говорю, что «Ублюдки» невинны и совершенны, но твой отчим — мразь, и он никогда бы не сделал ничего подобного на нашей территории. Мы бы просто его убрали. «Лонгнеки» тоже не очень-то похожи на клуб. Технически они всё ещё наши союзники, но мы потеряли всякое уважение к ним, и они это знают. Это не оправдание того, что случилось, но я могу сказать тебе, что в Каллапе всё было бы не так. «Серебряные Ублюдки» не насилуют несовершеннолетних девочек.
— Хочешь сказать, что твои братья никогда не делятся своими женщинами?
— Своими старухами? — спрашивает он. — Нет, это не про нас. Если какая-то клубная шлюха хочет трахнуть пятерых парней, это её выбор. Но никто её не может заставить. И Буни не стал бы мириться с тем, что какой-то парень сдает девочек в аренду. Мы бы покончили с этим дерьмом жестко, и мы бы покончили с этим навсегда.
— Я вижу это, — признаюсь я. — Мне нравится Дарси. То есть, я не так хорошо её знаю, но, когда я пыталась решить вопрос с поступлением в школу красоты, она пригласила меня выпить кофе, и мы немного поговорили. Она сказала, что, если я постараюсь и окончу ее, рано или поздно она освободит для меня место в своем спа-салоне.
— Да, Дарси такая. Она хорошая женщина. Боже, это так хреново, но необязательно твои отношения будут походить на те, что есть между твоей мамой и Тини. Это ненормально, в настоящем клубе так не бывает. Нам нравится держать своё дерьмо под контролем. Мы должны быть в состоянии доверять нашим женщинам — когда копы приходят, они должны прикрывать нас. Нельзя бить кого-то за лояльность. Так не должно быть.
— Так происходит у «Лонгнеков».
— Это и уничтожит их, рано или поздно. Страх велик, пока это посторонние. Внутри клуба мы говорим об уважении, а не о страхе. Иначе всё рушится. Это дерьмо словно гребаная раковая опухоль.
Я думаю над его словами. То, о чем он говорит так отличается от того, что я испытала на себе, но я верю ему. Я наблюдаю за «Ублюдками» уже пять лет, и он прав. Они полностью отличаются от «Лонгнеков», по крайней мере, насколько я могу судить.
— Есть о чём подумать, — бормочу я, чувствуя сонливость.
Зевок настигает меня, но мне удается его подавить.
— Мне бы не помешала стрижка, — говорит Пак, как бы между прочим.
— Я думала, что мы не можем быть друзьями.
— Иногда я злюсь и говорю глупости.
Хотелось бы мне обвинить пиво за свой ответ, но это будет нечестно. В том, что случилось дальше, виновата только я.
— Тогда хорошо. Думаю, я могла бы тебя подстричь.
Глава 6
Пак
Из многих, многих идиотских поступков, которые я совершил в своей жизни, этот, вероятно, станет худшим.
Я виню свой член в таком решении — я провёл ночь, перечисляя в уме все причины, по которым должен бы послать её задницу подальше, потому что жизнь слишком коротка. А после чего я буду дрочить. Я буду фантазировать о том, как убить Коллинза, пока у меня снова не встанет.
