-Все нормально, Олюнь, не переживай. Я уже давно привыкла.
-Вот это и пугает, - отзывается она с тяжелым вздохом. – К такому отношению нельзя привыкать, иначе перестаешь себя ценить.
-Ты права, но родителей ведь не выбираешь.
-Да я понимаю. Просто… Ты для меня особенный человек, и хочется, чтобы все у тебя было хорошо.
От этого признания внутри все сжалось, слезы навернулись на глаза. Сглотнув их, притягиваю Ольку к себе и целую в макушку.
-И ты для меня, роднуль, - шепчу с чувством, в очередной раз убеждаясь, насколько мне повезло с подругой. Не каждая примчится, вытащит куда-то и примет без обид то, что подруга не хочет выворачивать душу. Большинство бы обиделось. Впрочем, большинство бы обиделось еще после пары непринятых звонков. Все ведь такие гордые, эдакие пупы Земли, вокруг которых должна крутиться планета. Это ведь только у них бывают проблемы, только их должны слушать, только у них спрашивать: «Как дела?», «Как настроение?» и прочее, а они, если и вспоминают, что дружба – это не игра в одни ворота, то исключительно потому, что больше никто не станет слушать их нытье. Тех же, которые умеют по-настоящему дружить, переживать, заботиться… таких – единицы. И мне действительно невероятно повезло встретить эту единицу. Олька была настоящим сокровищем, о чем я не преминула сказать.
-Мне кажется, еще чуть-чуть и мы поедем не в клуб, а в ЗАГС, - подколола она, разряжая атмосферу. Я засмеялась, вызывая у подруги довольную улыбку. – Ну вот, уже улыбаешься. Сейчас накатим хорошенечко и будет вообще супер, - пообещала она и, опустив салонную перегородку, обратилась к водителю. – Федя, мы сегодня собираемся нажраться, так что следи, чтобы всякие уроды не доставали, ну, и чтоб мы не слишком чудили. Если начнем, сразу домой вези…
-Нет, меня, пожалуйста, в гостиницу, - тут же запротестовала я. Одна мысль о том, чтобы переступить порог ее дома, не говоря уже о чем-то еще, приводила в ужас. Но Ольке, естественно, мой отказ был непонятен.
-Какую еще гостиницу? Сдурела! – возмутилась она и безапелляционно заявила. – Ко мне поедем, это даже не обсуждается!
-Еще как обсуждается! Позориться перед твоими родителями я не стану, - подкрепила я свой отказ вполне себе достойным аргументом, но Проходу он совершенно не впечатлил.
-Я тебя умоляю! Мои к таким вещам относятся с юмором.
-Ага, видела я, как твой… папа с юмором отнесся к идее устроить вечеринку.
-Ой, просто попали под горячую руку. Забей.
-Нет, Оль, даже не настаивай, я не поеду.
-О, Господи, как с тобой сложно! – чуть ли не взывала она, но поняв, что уговоры бессмысленны, с тяжелым вздохом признала свое поражение. – Окей, будем ночевать в городе, у нас есть квартира. Но никаких гостиниц, поняла?!
-Ладно, - согласилась я, зная, что большего не добьюсь. Олька удовлетворенно кивнула, и побурчав еще немного, решила, что меня нужно развеселить. Через пару минут она уже полностью вошла в роль гида и отпускала восторженным тоном ироничные комментарии в адрес проносящихся за окном «красот». Остаться равнодушной к этому комичному представлению было невозможно, поэтому я хохотала до слез.
***
В клуб мы приехали на кураже. На душе, конечно, было паршиво, но я старалась не думать о причине. Впрочем, у меня бы и не получилось при всем желании. Не успели мы подняться в ВИП-зону, как к нашему столику потянулся народ. Естественно, исключительно из «наших кругов». Видимо, в них уже прошел слушок, что падчерица губернатора дружит с внучкой председателя краевого совета и теперь каждый спешил быстрее других оценить нового члена светской тусовки. Олька с удовольствием помогала им в этом. Еще неделю назад я бы сидела красная, как рак от столь лестных ремарок в адрес своей скромной персоны, но после всего произошедшего меня мало волновало чье-то мнение и какое-либо знакомство. Я просто хотела напиться и не помнить. Ничего не помнить: ни глаз его бесстыжих, ни наглых прикосновений, ни проклятую улыбку, ни себя – идиотку, опустившуюся на колени, чтобы сделать ему минет.
Перед мысленным взором в очередной раз проносится все, что между нами было, и я едва не рычу от бессилия. Втягиваю с шумом воздух и, зажмурившись, хорошенечко прикладываюсь затылком об спинку кожаного дивана, но не помогает.
Ни черта не помогает!
Я по-прежнему там: вдыхаю запах сигарет и мяты, чувствую на языке солоноватый вкус его крови, и тону в горящем похотью взгляде, от которого внизу живота сладко обрывается, а по коже бегут колкие мурашки и хочется еще и еще, еще и еще….
Это невыносимо! Так душно, липко, стыдно, что хоть в голос ори. Но я молчу. Захлебываюсь болью, но молчу… Вот только Проходе не нужны слова, чтобы все понять. Отправив любопытствующих восвояси, она плюхается рядом со мной на диван и заявляет:
-Не смей думать об этом козле.
У меня вырывается смешок. Хотела бы не думать, но голову ведь себе не отрубишь. Думает и думает, наполняется мыслями, как сеть рыбой. К счастью, принесли наш заказ, и у меня появилось средство избавления от мук. Поставив перед собой шесть шотов с текилой в надежде выжечь те две недели, начала опрокидывать их один за другим, мысленно желая Сергею Эльдаровичу всех «благ».
Правда, исчерпав фантазию на предмет изощренных способов мучительно и позорно сдохнуть этой скотине, легче не стало, напротив, воспоминания расцвели, словно яблони в мае, и боль огненной лавой вскипела внутри, требуя хоть какого-то выхода.
Поскольку окон тут не было да и мне порядком осточертело размазывать по лицу питательную маску из соплей и слез, я накатила еще пару сотен грамм, а после нетвердым шагом направилась на танцпол, соблазнительно извиваясь под «All that she wants».
Танцую, перед глазами калейдоскопом проносятся разноцветные огоньки прожекторов, размытые лица людей, их, пестрящие всеми цветами радуги, наряды - все это смешивается в неоновый коктейль, в котором я растворяюсь, пьянея с каждой секундой все больше и больше. Меня развозит, и вот уже к коктейлю примешиваются искрящиеся весельем сапфировые глаза и снисходительная улыбочка, с ласковой ехидцей вопрошающая: «Ну, как, Настюш, помогает?»
«Поможет, не переживай», - елейно улыбаюсь в ответ, уже не понимая, что мираж, а что – реальность.
«Ты у меня немного дурочка, да?» -раздается в голове смешок, я же продолжаю скалиться, пошло выписывая телом:
«Не у тебя, Сергей Эльдарович. Не у тебя…»
И словно в подтверждение этих слов вместо того, чтобы оттолкнуть пристроившееся сзади парня, прогибаюсь ему навстречу. Он, не теряя времени, обхватывает мои бедра и бесцеремонно прижимает к напряженному паху. Я сбиваюсь, не ожидая столь откровенной реакции, парень же расценивает это, как сигнал к действию: перехватывает меня поперек талии и резко притягивает к себе, опаляя разгоряченную кожу жарким дыханием. Меня передергивает, становится противно, но я, как можно непринуждённее высвобождаюсь из крепких объятий и, обернувшись, шутливо грожу пальцем.
