Один из солдат развязал Танины руки, что почти онемели, и в них моментально начало покалывать – кровь начала поступать к пальцам лучше. Не удосужившись развязать Уильяма, они вышли, в наступившей тишине громко лязгнул засов снаружи. Таня вырвала раскисший омерзительный кляп изо рта, с трудом подвигала онемевшей челюстью, с распухшими, плохо гнущимися пальцами сняла веревку через голову. Чуть передохнув и размяв руки, содрала тряпку с лица Уильяма, и принялась неуклюже теребить веревку на его запястьях, подросшие ногти зацеплялись, и мешали.
– Не торопись, у нас много времени, – грустно сказа Уильям. Она осмотрелась, и по спине побежали мурашки – за деревянными и железными решетками стояли люди и молча смотрели на них пустыми глазами.
– Уиль…
– Нет, молчи, - резко прервал ее Уильям, обводя глазами людей, что жадно рассматривали их – почти чистых и сытых, с хорошо уложенными волосами, пахнущих свежим сеном.
– Я знаю, у нас мало времени, но я очень надеялась, что нас приведут именно сюда, – шепотом сказала Таня, взяв Уильяма за руку и подводя его к колодцу. – Там есть выход, там. В колодце, поверь мне только, прошу, да, я была не права, что послушала Костю, я ошиблась, но у нас есть время все исправить.
– Это колодец, это всего лишь колодец. Мюррей построил этот замок, его забрали англичане. Да, он говорил, что этот замок сложно взять, что в нем куча тайн, колодец здесь вероятно, для того, чтобы можно было держать осаду до последнего.
– Он соединен с рекой, – прошептала Таня. – Толи для того, чтобы его невозможно было отравить, то ли для того, чтобы через него можно было сбежать, но там внизу, если нырнуть, поток вынесет нас к реке…
– Откуда ты это знаешь? – он говорил еще тише, плотно прижавшись к Тане, практически обняв ее. Потом быстро подошел к ведру, зачерпнул воды и сделал глоток. Протянул ковш к ее лицу – запах реки, рыбы и тины подтверждал ее слова.
– Потом расскажу, прошу, пока они не вернулись, мы должны уйти. Если мы умрем там, это, наверное, будет лучше, чем пытки и виселица! – уверенно прошептала она и посмотрела в колодец. Внизу блестела вода.
– Я пойду с вами, – вдруг раздалось из кучи, где вповалку лежали мертвецы. Таня взвизгнула и спряталась за спину Уильяма. Тяжело сняв с себя тело, из угла выкатился мужчина. Он был грязным, и было невозможно разглядеть его возраст, цвет волос, или даже рост.
– Кто ты? – испуганно продолжала шептать Таня.
– Они думали я умер. Я лежал с жаром без памяти, а когда понял, что меня вынесли из клетки, и собираются вынести за стены замка, продолжал лежать, – прокряхтел он вставая. Разминал спину. Он говорил на плохом гаэльском, путая слова с английскими.
– Ты англичанин? – быстро спросил Уильям. – Что ты здесь делаешь?
– Я на стороне шотландцев, как и они, но меня предали, и эта гнида сейчас там, наверху, ходит с солдатами. Я пойду с вами. Девица говорит дело. Если не утонем, то нас вытащат, и все равно поведут на виселицу. Я могу прыгнуть первым, – уверенно шагнул он к колодцу. – Внизу по реке стоят мои люди, если я не вернусь, сегодня ночью они уйдут.
Он смело перекинул ногу, потом на секунду остановился, снял грязный пиджак, обмотал им веревку, и соскользнул по ней вниз. Вода громко приняла его смердящее трупами тело. Таня и Уильям переглянулись и вместе посмотрели вниз. Через несколько секунд из воды показалась голова: - Внизу и правда, хорошее течение. Я жду вас там, – он набрал воздуха и снова пропал под черной толщей воды.
– Идем, прошу тебя, у тебя еще есть время, чтобы спасти всех, – прошептала Таня, сняла безрукавку, что носила роль корсета, крепко обмотала ею руки и взялась за веревку.
Соскользнув вниз, она почувствовала, как тело пронизывают тысячи иголок – так было, когда она прыгала в прорубь в Крещение. Вода накрыла с головой, и ноги, чуть коснувшись дна вдруг потянуло в сторону. Она попробовала руками нащупать стены колодца, но руки касались скользкого камня. Ноги затягивало в какую-то трубу, и она решила, что если умрет сейчас, то просто вернется к маме, домой. Это просто сложная дорога назад, и больше ничего. Через секунду руки, задранные потоком вверх, пронеслись через такой же скользкий, как и стены, свод над ней. А еще через несколько секунд, когда легкие начало распирать от боли, в глаза брызнул яркий свет.
Она сделала последнее, что могла – развела руки в стороны и оттолкнулась от толщи воды, навстречу этому слепящему и блестящему над ней ореолу, разлившемуся по воде над ней. Первый вдох принес боль, и борясь с паникой, она закрыла рот и превозмогая боль, начала дышать носом. Вода несла ее так быстро, закручивая замысловатыми воронками, накрывая иногда с головой, что замок, стоящий над рекой она увидела, отдалившись метров на триста. Посмотрела на воду позади себя в надежде увидеть голову Уильяма, но в бурлящем у берега потоке невозможно было разглядеть что-либо.
– Леди, леди, хрипло сопя, раздалось впереди, – над водой как поплавок торчала голова мужчины, что прыгнул первым. Только большая залысина позволила узнать в этом светлолицем человеке того, кто больше суток лежал под разлагающимися телами. Он держался за корягу, торчавшую из воды, и только она помогала удержаться в этом бешенном течении.
– Уильям, он не вышел с нами, его нет. Мы должны дождаться его, – хватаясь за ветки, все еще шептала, боясь, что ее услышат, Таня.
– Привяжи к веткам косынку. Узлом. Он поймет, что мы ниже по течению, - ответил мужчина, и сдернул с ее головы платок, что до сих пор крепко был завязан на голове. Ее волосы заставили его широко открыть глаза, но он промолчал. Перекинув локоть через толстую ветку, и вися на ней, он завязал платок двумя узлами, схватил Таню за руку, отцепился от спасительного дерева, и они снова оказались в бушующей реке, что несла их все дальше и дальше от замка.
Глава 21
Река несла их около часа. Таня в первые несколько минут привыкла к холоду, и понимая, что, если двигаться: грести руками, перебирать ногами, у тела будет больше шансов согреться. Усталость, страх и боль от проникающего в мышцы холода, будто уговаривали ее сдаться, бросить эту борьбу со стихией, расслабиться и отдаться на волю судьбы.
– Меня зовут Стенли Брэдфорд, – произнес вдруг попутчик, как только она нагнала его. – Я слышал ваш разговор, и знаю человека, с которым тебя привели. Я из Англии, но здесь, в Шотландии жили мои дочери, и оба моих зятя были шотландцами, – он говорил таким тоном, словно сейчас их не несло течение черте куда, а встретились они на светском рауте. Только дрожь в голосе выдавала его состояние.
– Я Татьяна. Родом я из Шотландии, но жила долгое время в очень далекой стране, а сейчас я вернулась, чтобы найти свою родню. Но, похоже, у меня нет шансов, - этот разговор помогал, и у Тани начало проясняться сознание, она снова видела все цели, к которым решила идти, в независимости от того, что приходилось признать это волшебное перемещение.
– Теперь они знают тебя в лицо, и лучше на какое-то время покинуть эту страну, переждать, – Стенли оглядывался, словно старался узнать местность.
