– Я понял! – резко бросил герцог. – Ты отказываешься! Что же до моего доверия – то ты его уже не оправдал! Ступай!
Когда за посетителем закрылась дверь, из-за драпировки показалась массивная фигура придворного. Тот склонился в почтительном поклоне, ожидая распоряжений.
– Ты был прав, Реми! Он не может!
– Точнее, Ваша Светлость, он не хочет.
– Он выжил из ума? Возражать мне?!
– Осмелюсь заметить Вашей Светлости, что я и ранее вас предупреждал на эту…
– Я всё помню!
Герцог приподнялся из кресла и сделал несколько шагов по комнате, борясь с охватившим его возбуждением.
– Ну и что мы теперь будем делать?
– Я осмелился собрать прочих мастеров, глав гильдий. И они все горят желанием услужить Вам.
– Горят? Надо же! И что они хотят взамен? Только не говори мне, что они согласны всё сделать задаром – не поверю!
Придворный поклонился.
– Обычная плата за срочный заказ. Вот и всё.
– Всё?
– И звание придворного мастера переходит к главе гильдии механиков.
Герцог уселся назад и коротко рассмеялся.
– Так они всё время следили за этим… за Вилемом? Вот уж, поистине безгранична людская зависть! Хорошо, скажи им, что моя рука ныне не пребывает на его плече. Надеюсь, им не надобно растолковывать, что это значит?
9
«Ещё одна деталь…» – мастер, уже совсем не похожий на когда-то задорного молодого парня, устало отложил в сторону инструмент. – «Осталось не так-то уж и много сделать…»
Он грузно поднялся и, выйдя из комнаты, привычным движением открыл неприметную дверку в стене. Убрал туда деталь и вернулся в мастерскую.
Действительно, времени оставалось не особо много, но шанс успеть вовремя – имелся.
Вилем уже давно ощущал за собою неназойливое наблюдение. Пока – осторожное, чтобы не спугнуть будущую жертву.
В город прибыл подручный епископа Мюнца. И если прочим горожанам это мало о чём говорило, то мастер, успевший побывать далеко за пределами городских стен, хорошо был осведомлён об истинной стороне деятельности «святого отца».
Отец Моралес являлся охотником за колдунами. Вполне почтенное занятие, «уважаемое» даже и властителями. Ссориться с епископом, тем более, на пороге надвигающейся войны… Герцог дураком не был и такой ошибки уж точно не допустит.
А цель охотника тоже не являлась секретом для Вилема – это был он сам. Почему? Ну… причин было много.
Его успешная работа в течение последних лет, так и не сыскала ему любви и уважения коллег по ремеслу. Да, его заслуги признавались – скрепя сердце и втайне скрежеща зубами. Охаять придворного мастера самого герцога? Ага – и тем самым бросить тень на Его Светлость? Головы враз слетали и за меньшее!
Но, теперь…Теперь он уже не придворный мастер! Отказываясь от предложения властителя, он хорошо представлял себе последствия данного шага. Пока на литейном дворе не отольют бомбарду, никто ничего и не скажет. Герцог по умолчанию не может совершать ошибок. И заранее отбирать звание у него не станет. Ведь у гильдии тоже может всё пойти далеко не так уж и гладко! Но, как только орудие сделает первый выстрел…
С этой точки зрения понятно появление «охотника за колдунами» – опротестовать решение церковного суда невозможно в принципе. Любые доводы в свою защиту будут признаны несостоятельными. А уж, как только дознаватели установят тот факт, что в груди подследственного бьётся механическое сердце… дальше уже можно не продолжать. Решение будет однозначным. Пострадает не только он сам, но и все те, кто имели несчастье хоть когда-нибудь работать с ним рядом. Как минимум, в недоносительстве их обвинят точно!
Церковь получит громкий процесс, гильдии приберут к рукам имущество осуждённого – и все будут довольны. А заодно и от неприятного конкурента избавятся…
Надо уходить!
Сбежать из города сейчас – затея глупая и несерьёзная. Ему попросту не дадут этого сделать. Наблюдатели не просто так приглядывают – они наготове. Денно и нощно!
Да он, как-то вот и не собирался облегчать им будущую работу. Имелся и другой путь.
А для того, чтобы всё прошло должным образом, надо было завершить постройку очередного, последнего, механизма. Несложное, в принципе, устройство. Ага – для него.
Иной мастер трижды бы стал седым, прежде чем приблизился бы к разгадке его назначения. Только приблизился! Не говоря уж о прочем!
«Мастер!» – мелькнула в голове мысль. – Как же ты был прозорлив! Всё предвидеть. Как это тебе удавалось?»
Да, истинный смысл записей стал понятен Вилему не так-то уж и давно. И преисполнил его глубочайшим почтением к давно ушедшему учителю.
«Как же так вышло, что ты сам не успел воспользоваться плодами своего гения?»
Не успел… Смерть – она никого не предупреждает. На успешный переход тоже требовалось некоторое время. А вот его-то Магнусу и не хватило!
Стук в дверь оторвал Вилема от размышлений – он поднял голову.
– Кто там?
Звук раздался из зарешёченного окошка около двери, и посетитель, вздрогнув, повернулся в ту сторону.
– Прошу прощения, уважаемый мастер! Это… это Брог, мессир!
– Брог?
«Ага, это муж прачки!»
– Что тебе надобно, Брог?
– Мастер! Я… у меня… Вы не могли бы меня просто выслушать?
Молодой подручный кузнеца, комкая в руках шапку, остановился на пороге кабинета, не решаясь его переступить.
Тут всё было необычно! Непонятные механизмы, какие-то стеклянные трубки, по которым струилась неведомая жидкость. Всё это внушало некий страх. И вызывало глубочайшее почтение к владельцу дома.
– Что ты встал в дверях? – мастер сидел сбоку от стола, и гость его сначала и не заметил.
Входная дверь распахнулась перед ним безо всякого участия человека – словно её толкнула невидимая рука. А увидев в конце коридора свет, он понял – идти надо туда. Всё равно, все прочие двери были закрыты и, возможно, даже заперты.
– Проходи. Садись в то кресло.
Мягкое и удобное – такое, наверное, только у самого герцога и есть!
Непривычно. И очень необычно – в иных-то домах дальше кухни и не пропускают!
Слова застревали в горле, и начать заранее заготовленную речь никак не получалось. Но нельзя же просто молча сидеть!
– Я… моя семья… У нас тяжело болен сын!
Хозяин дом кивнул.
– Знаю. Соседи частенько это обсуждают – кое-кому уже приглянулся твой дом. Ждут, когда он пойдёт с молотка.
– Но… он же совсем небольшой!
