А откуда и где в Безвременье дети он уточнять не стал.
Само Безвременье и его разрушенный город оказались прелюбопытным явлением. Антон выяснил, что здесь оказываются сломанные и не подлежащие восстановлению часы, а посему их поведение имеет общие черты с нормально функционирующими механизмами. Правда, с поправкой на индивидуальные технические проблемы. В основном это были древние, как полезные ископаемые, устройства, заменить детали в которых по какой-то причине не смогли. Однако, встречались и нестандартные экземпляры вроде того же Секундомера, будь он неладен.
Пока мальчик с переменным успехом протискивался сквозь нестройные ряды, Самопровозглашенный занял место за хлипкой трибуной, сооруженной из поставленных друг на друга пустых картонных коробок. Несколько раз прокашлявшись, старик завел напыщенную речь:
– Дорогие сограждане! Как вы знаете, сегодня знаменательное событие в истории Безымянного города. Все без исключения жители отмечают празднество Стояния Звезды, долгожданное и горячо любимое. Особенно мною, дорогие сограждане. Хочу поблагодарить тех, кто в поте лица трудился над подготовкой к нему и – главное – тех, кто не мешал. А сейчас прошу поприветствовать нашего всемогущего гостя – еще не звезду, но уже великое светило, озаряющее мир своим присутствием.
Уступая место Часоглаву, Лорд ненароком перевернул коробки, и они разлетелись по сторонам. В ужасе бедняга охнул и застыл на месте, как одна из статуй в каком-нибудь музее. Однако жители, для которых присутствие правителя оказалось полной неожиданностью, лишь дружно зааплодировали искусному оратору. Оркестр, решив, что падение – удачная сценарная находка престарелого градоначальника, а не досадная случайность, присоединился к всеобщему веселью.
Тем временем для Антона оплошность старика, приковавшая к себе любопытные взоры горожан, оказалась как нельзя кстати: никому не было дела до шныряющего промеж зрителей испуганного паренька. Почти никому… Пока Лорд под ручку с еле передвигающимся церемониймейстером пытались зажечь огни в гирлянде из пустых консервных банок, за мальчиком пристально следила пара прищуренных глаз. Всё это время преследователь, готовый к самому страшному злодеянию, шел позади.
– Ой, дяденька Секундомер… А Вы сейчас кто?
Триликий надменно поправил яркую оранжевую бабочку.
– Я – это всегда я. Кем бы я ни был.
– Э-э-э… Ну… Понятно… А я что-то устал. Вот, иду спать в свой любимый камин. Хотя нет, немного ошибся. Я иду в резиденцию Лорда. Он мне сам разрешил. И знает, куда я иду. Правда-правда.
Кривая усмешка Секундомера в неверном свете факелов выглядела неимоверно жутко.
– Как скажешь, отрок. Должен признать, что ты принял верное решение. Вскоре все камины вокруг воспылают отражением звездного пламени, и было бы слишком обидно и бесчестно, если бы ты погиб в одном из них.
Правдивость этого механизма вызывала оторопь. Никогда не поймешь, шутит он или говорит взаправду.
– А… Смотрите, Часоглав! Не хотите поближе к нему подойти? Ну, посмотреть на выдающегося правителя и всё такое? А я пока отдыхать пойду. Лорд ведь обещал изгнать меня после праздника, вдруг придется много идти, а я не выспавшийся?
– Зачем же так долго ждать, отрок? Я и сам прекрасно справлюсь со своей задачей…
Всем нутром Антон почувствовал какую-то опасность! И что теперь делать? Очень хотелось закричать и позвать на помощь, но кого? Часоглаву, вероятнее всего, попросту нет до него никакого дела… А вдруг – есть? И тогда он представляет намного большую опасность, нежели помешанный на исполнении законов Секундомер. Ведь именно по приказу Правителя Го и его присные разыскивали Антона ещё там. И Часоглав, скорее всего, ещё ничего не позабыл…
Не обращая внимания на панику мальчика, триликий невозмутимо рылся в карманах.
– Ах, нашел, дитя. Примеряй-ка вот это, – и протянул Антону небольшой пыльный мешок. – Ну, чего же ты медлишь? У меня не так много возможностей, поэтому не капризничай. Надевай, кому сказал!
Несколько зрителей недовольно цыкнули на шумных собеседников, и Секундомер принялся раскланиваться.
– Простите великодушно, исправлюсь, почтенные граждане.
– Дяденька Секундомер, а можно без всего вот этого как-то обойтись? Не люблю я таких подарков.
– Ох, отрок, не хочешь по-хорошему, будет тебе по-плохому, – разозлился триликий, напялил Антону мешок на голову и взвалил себе на плечи. – Кричать незачем, достопочтенные горожане заняты просмотром и помогать тебе не станут.
Какое там кричать?! Не задохнуться бы!
Антону так и не удалось определить, куда Секундомер его тащил. Куда-то вглубь лабиринтов – это всё, что можно было с уверенностью сказать.
– Пришли, призрачное несчастье. Погоди-ка минутку, дверь открою.
Секундомер поставил Антона и толкнул его в спину с такой силой, что мальчишка упал. После этого почтенный горожанин подобрал горсть земли из-под собственных ног и бросил своему бывшему пленнику вслед.
– Вот так-то лучше. Туда тебе и дорога. Отныне ты не доставишь никому неприятностей, несуществующее чудовище.
Отряхнув испачкавшиеся руки и закрыв за Антоном в одиноко стоящей посреди поля стене ее ненадежную бумажную дверь, преступник, как ни в чем ни бывало, вернулся к амфитеатру. Вопреки его ожиданиям, в толпе царило оживление. Таинственное перешептывание, волнами разливающееся по Площади Неведения, не оставляло сомнений: за время отсутствия Судьи произошло нечто очень значимое, о чем он не имел ни малейшего представления.
Жители то и дело заглядывали по своим карманам, а для пущей надежности и по чужим, в который раз с факелами обходили вокруг многочисленных неработающих фонарей, а некоторые усердно что-то искали под разбросанными камнями и подушками. Секундомер сходу сообразил, что неспроста такая суета, ой, неспроста! Да только спрашивать-то ни о чем нельзя, иначе моментально вызовешь подозрение, уж об этом Адвокат знал, как никто другой. А вот Прокурор был ярым противником разного рода правонарушений и оттого всегда противостоял сомнительным идеям Адвоката, однако, никаких доказательств совершенных или планируемых преступлений у него не было, и оттого приходилось помалкивать, чтобы избежать обвинений в клевете. Как ни пытался Судья примирить этих двоих, да все его попытки были тщетны. Извечное, как мир, противостояние – что с них взять?
Присоединившись к всеобщим поискам, Секундомер надеялся, что вскоре о бесценной – то бишь, ничего не стоящей – пропаже забудут, и всё вернется на родные и понятные круги своя. Ах, да, и все вернутся на круги. Впрочем, некоторым ведь на радиусы нужно, так что пусть возвращаются на свои радиусы и будут счастливы. Тем более, что исчезнувший все равно должен был самоизгнаться из Безвременья в ближайший вечер. Нашли из-за чего панику разводить!
Довольный собою Секундомер поправлял любимую оранжевую бабочку, когда поблизости раздалось предательское: «А ведь малец и господин Адвокат беседовали намедни… Позвольте-позвольте… Ах, да, во время пламенной речи многоуважаемого наиталантливейшего и трудолюбивейшего среди достойных – скромного Самопровозглашенного Лорда».
