К концу недели Дворец опустел почти на четверть – и всё это были уважаемые часы! Брегеты, хронометры… что уж говорить о менее значимых персонах? Кстати, их-то, как раз, сия напасть затронула менее всего.
По коридорам перестали прогуливаться гордые владельцы декоративной живности. Резко – в разы, сократились очереди. Теперь каждого посетителя старались побыстрее затащить в кабинет, чтобы – не дай Часоглав, толпою перед дверьми не привлечь ненужного внимания к своей персоне. Было уже и такое – только соберутся серьёзные часы, чтобы какой-то животрепещущий вопрос обсудить (ну, например, какую декоративную шкурку лучше подобрать своему питомцу…), как пинком распахивается дверь, и в кабинет вваливается эта… не к ночи будь помянута, любимица Правителя.
– А чегой-то мы тут все расселись? Какой-такой важный вопрос обсуждаем?
И понеслось…
Только окончание присутственного времени прекращало этот жуткий кошмар.
– Как же всё у вас тут запущено! Чем вообще занимается эта прорва дармоедов?! – бушевала Лера в покоях Часоглава.
– Они считают себя важными винтиками государственной машины.
– Да, они же ни фига тут вообще не делают! Куда вы смотрите?! Да ещё и награждаете их!
– Девочка моя… – Правитель тяжело опустился на диван. – Всякая должность должна иметь свои плюсы – иначе пропадает смысл её вожделеть. Человек ли это или часы – все устроены одинаково. За свой труд они хотят чего-то получить.
– И вы им это даёте.
– Не всё. Моду на питомцев, например, они придумали сами. Я этого не вводил.
– Но и не возразили!
– А зачем? – пожал плечами Часоглав. – Кому от этого вред? Напротив – это даже красиво!
– Ага! И прийти к вам на доклад с собачкой под мышкой…
Правитель кивнул.
– Да, это, пожалуй, перебор…
– И вы на это всё смотрите?
– Лера… Я здесь один – более четырехсот лет! И невероятно устал от всего этого… Видеть уже ничего здесь не хочу!
– Так уходили бы на пенсию!
– Девочка моя… Правитель не может уйти на покой – только умереть. Это пожизненная должность. Ты желаешь мне смерти?
– Нет… – осеклась Лера. – Но… как же тогда быть? Я ведь не могу и дальше тут приказывать от вашего имени…
– Вообще-то – можешь. Всё твои распоряжения я утвердил – они теперь абсолютно законны. Но дело даже и не в этом. Ты хочешь тут остаться?
– Зачем?
– Хороший вопрос! Тебе ведь небезразличны судьбы всех тех, кого ты уже успела увидеть – равно, как и тех, кто никогда не появиться в этом дворце?
– Нет. Но что я могу для них сделать?
Вместо ответа Часоглав положил перед ней лист бумаги.
– Почитай… Это результаты твоей деятельности за последние дни.
«…Отремонтировано в срочном порядке сто шестьдесят восемь объектов городского хозяйства…
…Запущено движение по шести дорогам между посёлками – список прилагается…
…Вынесено решение судом по семидесяти двум делам, старшее из которых находилось на рассмотрении более двадцати лет…»
– Ну… ремонт, да, помню. Я им такой разгоняй тогда всем устроила! Дороги… ну, наверное… А суды-то здесь причём?
– А кто распорядился ограничить объём входящей и исходящей переписки? Вот, сразу и время на дело нашлось…
– Раз так, – повеселела девочка, – то есть смысл работать и далее!
– Ага…
И на столе появилась ещё одна бумага.
«…Выбросился из окна бывший заместитель начальника отдела, отстранённый от своей должности…
…Разобран на запчасти, с последующим их утоплением в канале, бывший начальник Департамента…
…Побита камнями заместитель начальника отдела, уволенная три дня назад…»
– Это – тоже последствия твоей работы. Для многих, из уволенных тобою чиновников, их существование в занимаемой должности составляло смысл жизни. Ради этого приносилось в жертву всё! И – такой страшный финал! Они попросту не видят смысла жить дальше.
– А камнями их кто побил? И за что?
– Те, кто годами писал жалобы и заявления, не находившие решения и ответа. Пока обидчик находился высоко – они сидели тихо и не высовывались. А вот, когда его свергли с пьедестала – пришли за ответом.
– И много таких… случаев?
– Немного. Ибо ты зародила в их сердцах надежду на справедливость. Зародила. Но – пока слабую и робкую.
– А вы-то тогда на что? Вы же тут всё решаете и всем заведуете!
– Да… Но я повторю – слишком долго сидеть на одном месте, извини, даже попа закаменеет! Становишься равнодушным и чёрствым ко всему, многого уже попросту не замечаешь…
Часоглав тяжело вздохнул и налил себя чего-то из стоящего рядом кувшина.
– Так что, на будущее, запомни! Не всё в мире так однозначно. Каждое твоё решение может – и несёт в себе, как положительные для кого-то моменты – так и отрицательные.
Да, хоть тот же транспорт, что по новым дорогам пошёл, возьми! Кому-то стало удобнее ездить – это факт. А с другой стороны, продавив в приказном порядке это решение, ты разом выставила, как минимум, некомпетентными огромную группу чиновников и конкретных специалистов.
– Ну…
– И не спорь! Природа этого мира такова, что решение, спущенное с самого верха – окончательное и обсуждению не подлежит! А раз так, то все, кто это вовремя не понял и не предусмотрел – недостойны занимаемых должностей. И – можешь не сомневаться, им это быстро припомнят.
Лера аж задохнулась от возмущения.
– Но я не приказывала ничего в их отношении! Просто дала указание ускорить строительство – и его исполнили. Вот и всё…
– Раз смогли исполнить – значит, ресурсы и возможности для этого имелись. Так?
– Да…
– Тогда – почему это не было сделано раньше? Кто в этом виноват? Пусть ты и не давала соответствующего указания – но виновных быстро найдут. И мало им не покажется…
Она вскочила с места.
– Я распоряжусь, чтобы их не трогали! Они просто…
– Занимают не своё место, так ведь? Есть у вас такая поговорка… во Франции, кажется… «Изменения в приказе ведут к беспорядкам». Раз уж приняла решение – будь любезна сначала подумать – чем оно обернётся для всех! И уж потом – действуй! Правитель не может быть добрым для всех – кому-то, в результате твоих указаний, станет лучше, а кому-то хуже. Вот и учись… выбирать правильный баланс среди них…
26
Пустошь Зыбучих песков
Больше всего мальчик радовался тому, что Секундомер не связал ему руки, иначе бы беды не миновать. Стянув с головы ненавистный мешок, Антон огляделся и не на шутку испугался: со всех сторон его окружали пески, которым не было конца и края. Бесконечная песчаная дюна, залитая холодным светом полной луны, ничуть не походила на обычные пейзажи Страны часов или Безвременья. Но самое главное – здесь не было даже намека на присутствие других людей и часов. Совершенно чуждое и беспощадное ко всем случайным путникам место, в самом воздухе которого ощущалась враждебность. С тех самых пор, как Антон отправился за Лерой, он постоянно от кого-то или за кем-то бежал. И только сейчас, когда вокруг никого нет, и никто его не преследует, появилось по-настоящему всепоглощающее чувство обреченности и бесполезности собственных усилий. Как же хотелось бросить всё и просто стоять, забытым всеми до скончания времен под колючими пустынными ветрами.
