– Когда же, наконец, всё это окончиться? – ворчливо произнёс, поднимаясь со своего места, Правитель. – Ведь только что распорядился его увести…
– А в чём, позволь поинтересоваться, лично он провинился? – сухо спросили Часы. – Нарушил регламент приёма? И это уже повод для преследования?
– Лера! – рванулся вперёд мальчик. – Ну, хоть сейчас-то ты ведь никуда не уйдёшь?! Поговорить-то мы ведь сможем?!
Но жилистая рука Часоглава притормозила нетерпеливого говоруна.
– Это мы ещё посмотрим – кто и с кем говорить станет… Моего разрешения, стало быть, уже спрашивать не требуется?
Пытаясь вырваться, Антон поднырнул под руку Правителя… и при этом зацепился за что-то.
Рывок – что-то затрещало – и вот он уже стоит в паре метров от трона.
А в руке зажато… обрывок цепочки… и какая-то странная фигурка.
Птица?
Ну, да… крылья у неё есть…
– Ах, ты ещё и бегать? – возмутился Часоглав. – Стража…
И он вытянул руку в сторону мальчика в повелительном жесте. При этом рукав его мантии чуть сполз вниз…
И сразу же сильные руки стражников ухватили Антона за плечи.
Опять?! Да, сколько же можно!
Выворачиваясь из захвата, мальчик отмахнулся от стражника. То, в свою очередь, ударил его – но удар пришелся вскользь. Зажатая в рука «птица» выскользнула – полетела в сторону Правителя – нырнула в проём мантии…
К-р-р-ак!
Фигура Часоглава внезапно пошатнулась.
Он сделал пару неуверенных шагов… остановился…
И медленно осел на пол.
Всё замерли.
Первым около него оказалась Лера. А вторым – как ни странно… Антон!
Наклонившись к лицу Правителя, девочка прислушалась.
– Он не дышит… как это?
Сильные руки раздвинули детей в сторону – Солнечные Часы присели около лежащего Часоглава.
Мгновение – и расстегнут камзол на груди, отодвинуты складки мантии.
Под правой рукой виднелась косо торчащая откуда-то крылом «птица».
– Сердце… Его механическое сердце остановилось…
– Так надо вытащить эту… этот медальон! – рванулся Антон.
Быстрое движение – и «птица» зажата в его руке.
Но ничего не изменилось – лежащий по-прежнему оставался недвижим.
– Этого мало, – покачали головою Часы. – Надо запустить сердце.
– Так…
– Этого здесь никто сделать не может – вообще никто. И не только здесь… Это вообще невозможно, если хочешь знать. Механическое сердце запускается специальным устройством – и один раз. Если оно встанет – всё.
– Так он… умер? – не веря своим словам, прошептал мальчик.
– Да.
– Часоглав… мертв? – спросил кто-то из придворных.
– Кто это вам сказал?! – выпрямились во весь рост Солнечные Часы. – Умер – Вилем! А Часоглав – вот он!
И они указали рукой в сторону Леры.
– Склонитесь перед Правителем!
Стихла музыка и говор – все присутствующие, включая охрану, медленно опустились на одно колено, почтительно склонив головы перед новым Часоглавом…
30
И… словно бы ничего и не изменилось.
Ну, умер старый правитель, на его место – как-то совсем буднично и без помпы – уселся новый. А дальше всё покатилось по наезженной колее. По-прежнему шествовали по громадному залу группы гостей, ведомые опытными в этом деле придворными. Подходили к трону Часоглава, кланялись ему…
И никому, казалось, не было никакого дела, что сидящая на троне девочка о чём-то горячо спорила с мальчишкой, который примостился на ступенях возле неё.
– И какой был смысл во всей этой беготне? За каким, позволь тебя спросить, рожном ты вообще попёрся сюда? – Лера снисходительно посмотрела на брата. – Неужто никому из вас не пришло в голову, что забрать меня, против моей воли, задачка весьма трудно решаемая? Я не пятилетняя девочка, в конце-то концов! Когда он за мной пришёл, я ведь тоже не просто так за ним последовала! Он предложил мне возможность увидеть дедушку – вот я и согласилась. Мол, ты можешь помочь ему вернуться домой!
– Помогла? – язвительно поинтересовался Антон.
– Он не солгал – показал мне его в первый же день. Молодого мальчишку, полного сил и здоровья. И спросил – хочешь ли ты, чтобы он вернулся домой – дряхлым стариком, которому осталось всего несколько лет жизни? Решай – я сделаю всё!
– Но… как он вообще сюда попал…
Лера пожала плечами.
– Бросил вызов Часоглаву, решил победить его в ежегодном состязании. И… проиграл. Нет, кое-что он себе всё же выбил – молодость, например… стал мальчишкой. Да ты же его знаешь – это Шестерёныш!
Антон потрясённо замолчал. В его голове всё как-то уж очень трудно вставало на свои места.
– Ну… хорошо… А что ты предлагаешь нам делать? Бабушка чуть с ума не сошла! Да и я тоже себе места не находил…
– Ладно, – чуть смутилась сестра. – Но ты-то – зачем бегал по всей стране? Пришёл, выяснил, что хотел… Ну и ступал бы себе назад!
– Каким, прости, образом – назад? Тут где-то есть калиточка в наш мир? Что-то я её до сих пор не отыскал…
– Ну… мог бы и спросить…
– У кого?! Напомнить тебе, как ты меня встретила во дворце?!
Лера вздохнула и взяла со стоявшего рядом подноса бокал с соком какого-то фрукта.
– Да, должна признать, что я тогда повела себя не слишком… Словом – неправильно. Но что я должна была делать, когда из двери ко мне вывалился…
– Родной брат…
– Я уже сказала – извини! Тут и так всё на нервах! Работы – вообще невпроворот!
Антон осмотрелся по сторонам. Вроде бы никто к ним особого внимания не проявляет… Всё как-то само собою происходит. Ходят по залу напыщенные придворные, почтительно кланяясь, расступаются перед ними гости. И – музыка! Гремит вовсю, словно только что отсюда не вынесли мертвое тело.
– Слушай… Что, тут некому работать вообще? Куда ни глянь – Предначертание! И у каждого – своё! Вот и работали бы…
– Даже в муравейнике, – сухо возразила сестра, – есть определённое распределение обязанностей. Так там, хозяйство, хоть и сложное, но до здешнего не дотягивает! И кто-то должен наводить здесь порядок! А то, вообще, всё тут мхом порастёт…
– Твоя-то в том какая печаль? Жили они как-то без тебя – и ещё проживут.
– А ты видел – как они живут? Такое впечатление, что кто-то разобрал большой механизм – и отдельные его части теперь работают сами по себе. Не имея никакой связи между собой. И как долго всё это ещё будет продолжаться?
