– И ты, стало быть, – ядовито заметил мальчик, – у нас нонеча мастер… часовщик… Рулишь тут всем…
– Часоглав! – парировала Лера. – И да, я, хоть пока тут никаких важных постов и не занимала, уже очень многое смогла сделать для того, чтобы этот механизм стал работать чуточку осмысленнее. А что сделал ты, кроме того, что разрушил несколько судеб здешних обитателей?
– Это не я! – возмутился мальчик.
– Но ты явился тому причиной!
– Нельзя же существовать, как попугай в клетке! Каждый день – одно и то же, никакого просвета… Они сами не понимают, что бегают по кругу! Это же имитация жизни! Кто-то же должен им помочь! Это хронометры и брегеты – они же ничего не делают! Только всё запрещают!
– То есть, когда ты вмешиваешься в чужую жизнь – это правильно? При этом, не имея никакой возможности что-то реально сделать… А когда я, располагая кое-какими полномочиями, делаю это же сверху – я уже тиран и негодяй?
– Но я же ничего этого не знал… – растерянно отступил под её словами брат.
– Так и не спеши обвинять всех и каждого! Практически любое моё решение, пусть и вызванное к жизни важными причинами, неизбежно в итоге приводит к трагедии. Чьи-то судьбы безвозвратно рушатся, а кто-то и из окна сигает… И что прикажешь мне делать? Бросить это всё? Ты правильно сказал – они не думают! А ведь все они были когда-то людьми! Что же получается – они ушли от одной беды, чтобы в итоге попасть в ещё большую? И кто им тут может помочь?
– Но, ведь не ты же их в это вовлекла?
– Но я – человек! И не могу их тут всех вот так бросить!
Подошедший церемониймейстер, почтительно поклонившись, вежливо попросил Часоглава выйти к гостям – пришло время.
Девочка коротко кивнула и, оставив брата сидеть около трона, спустилась вниз по ступеням.
А рядом с ним тотчас же оказались Часы.
Присели рядом… и придержали его за руку.
– Тебе надобно ещё кое-что объяснить…
Да, это механический мир. Да, он несовершенен. Но какие можно предъявить претензии к механизму – он ведь не способен к творчеству и самостоятельному развитию. Максимум, что он может – какое-то время исполнять заданную функцию. Но вот в случае сбоя… который практически неизбежен… только живой человеческий ум, способный на сломку застарелых догм, может найти выход из сложной ситуации. А таковых ситуаций тут постоянно возникает превеликое множество – и все они требуют разрешения.
И именно по этой причине во главе этого образования был поставлен Вилем. Механическое сердце позволяло ему жить долго. Имелись все основания полагать, что он сможет наладить надёжное управление всем этим громоздким механизмом.
Тот, ради кого создавался этот мир – учитель Часоглава, к сожалению, умер раньше, чем закончился процесс его создания. И не успел внести никаких корректив… Долгое время процесс шёл абсолютно бесконтрольно. Во многом – хаотично.
Вилем попробовал всё исправить…
Но механическому сердцу чуждо сострадание…
Закончив это пояснение, Солнечные Часы внимательно посмотрели на Антона.
– Ты понял?
– Не совсем… Лера… она останется здесь?
– Она – человек! И сострадание ей не чуждо!
– Но это значит, что она больше не увидит маму… и никого из нас вообще…
– Это – её выбор. Выбор человека. Человека сострадающего. В ваш мир вернётся Шестерёныш – его там тоже ждут.
Часы отошли в сторону, а Антон остался сидеть на месте. Он был буквально ошарашен – всё вдруг оказалось настолько сложным! И разговор с сестрой… как же теперь быть? А Шестерёныш? Выходит так, что это его давно пропавший дедушка? И как же теперь всё дальше будет развиваться? Вспомнит ли он всё, что с ним происходило всё это время? И если вспомнит… то что скажет бабушке? Да и ему самому?
Лера.
Она останется здесь.
Ради кого? Всех этих непонятных персонажей?
Но тут перед его глазами встали печально улыбающиеся Магда и Брог – и мальчик осёкся в своих внутренних словоизлияниях.
Да и тот же Самопровозглашённый Лорд или Секундомер… что будет с ними, если бросить этот мир на произвол судьбы? И со всеми остальными?
– Ты чего тут сидишь такой мрачный – как натуральный совил? – опустилась рядом сестра.
– Да, вот… думаю…
– О чём?
– Мы уходим, а ты – остаешься. Мы больше не увидимся?
– Мы? Ах, да… Не знаю. С Шестерёнышем, скорее всего, точно нет. Ведь он существует только здесь – а в том мире… там совсем другой человек. Возможно, он даже и не вспомнит обо мне, кто знает?
– А я?
– Не забегай настолько уж вперёд, хорошо? Я и сама-то ещё не знаю – что будет завтра? Да и будет ли?
– Но…
– Вам пора! – возникли около трона Часы. – Переход между мирами – это не прогулка по саду около дома! Его чрезвычайно трудно организовать! Да и весьма затратно…
– А что для этого нужно сделать? – приподнялся мальчик.
– Тебе – ничего! Пошли…
Антон уткнулся в плечо сестры, та на секунду его обняла.
– Всё! – решительно отдвинулась Лера. – Иди! А то я ничего не гарантирую… могу и не сдержаться…
Обычная дверь – ничем не отличающаяся от всех прочих дверей в этом коридоре. Часы решительно её толкнули и, не входя в комнату, осмотрелись.
– Вам – сюда!
Шестерёныш нерешительно потоптался на пороге.
Шагнул вперёд… и исчез. Абсолютно беззвучно и без каких-либо эффектов.
– Твоя очередь! – обернулись Солнечные Часы к Антону.
– Передайте Лере… Я её люблю! И всегда буду о ней помнить!
Шаг вперёд.
Беззвучный вихрь, кружение красок перед глазами – и вспышка боли во всём теле!
Удар!
Мальчик с трудом приподнялся и сел, опираясь на руки.
Знакомая комната… часы на стенах…
Шаги!
Шаги внизу – идут двое!
Скрипнув, приоткрылась дверь.
– Бабушка!
Теплые руки обхватили его за плечи.
– Антон! Вернулся! Не пугай меня больше так!
– Кхе-кхе…
Мальчик повернулся на звук.
Дед Петр!
Он стоял у входа в комнату и… улыбался.
– Дедушка!
– Как давно, однако, я тебя не видел… – покачал тот головой. – А ты вырос! Возмужал! Пойдем, однако, вниз – как раз чай поспел! Бабушка варенье достала…
Уже выходя из комнаты, Антон обернулся.
В самом дальнем углу на полу возвышалась кучка обломков – казалось, над ними ещё поднимался пар. Или это только казалось?
