— Мы сегодня кое-что отмечаем… — говорит Клинт, помогая мне переодеться, без стеснения и какого-либо подтекста.
И это именно в тот момент, когда я обдумываю, что же мне делать. Совесть кричит не затягивать, все рассказать как на духу, плюнув на неустойку, работу, друзей, разрушив все одним махом вместе с отношениями. Наверное, Клинту станет немного легче, если он будет видеть, как я с собой жестока… Но как испортить день, когда у него что-то сложилось?
Однако от предложения отметить успех именно сегодня мне хочется истерически захохотать и сползти на пол. Совсем как в кабинете Эперхарта. Я вздрагиваю всем телом и пытаюсь унять мурашки. На самом деле я удивлена, что вообще способна стоять и разговаривать с Клинтом. Думала, едва его увидев, развалюсь на кучу несвязных обломков или выдам сто неадекватных реакций за минуту. Начну, скажем, плакать, затем смеяться, затем лепетать, оправдываться, детально рассказывать о Дубае, а закончу сбивчивыми признаниями. Но нет, я слушаю Клинта, и это снимает с меня все подозрения. А ведь он должен подозревать! Как он до сих пор не понял, что все совсем плохо?
Кстати, я так себя и не осмотрела: вдруг на моем теле остались следы чужих пальцев? Вот будет умора. Почему не сказала? Так контракт ведь, и тот, кто оставил эти отпечатки, вовсе не желает, чтобы я от тебя уходила, он только попользовать взял на разок!
— Ммм, что ты сказал? — переспрашиваю, осознав, что Клинт стоит и ждет моей реакции.
— Я сказал, что в моей фирме появился первый сотрудник.
Тут я понимаю, что где-то и когда-то со своими переживаниями упустила момент, когда Клинт официально зарегистрировался как предприниматель и начал поиск людей. Я ужасная.
— Вау! Я тебя поздравляю. То есть вы начинаете брать заказы?
А вот это уже больше похоже на истеричное фонтанирование чем угодно, лишь бы не правдой. Сейчас… вот как рассказать сейчас?
— Ну, не так прям сразу, — немного оттаивает Клинт.
— Пойдем обедать, я дико голодна. Жду подробностей.
Я дико голодна, и это правда. По крайней мере, должна быть таковой, ведь вместо обеда я уничтожала следы распутства в туалете на начальственном этаже. И неплохо справилась: даже Сибил ничего не сказала, а уж она точно опытнее меня в этом вопросе. Кстати, о нравственном дне. Я занималась животным сексом с Эперхартом всего через несколько часов после того, как он в своей манере — не выходя из конференц-зала — поимел Сибил. Привет, Валери, ты теперь много нового и интересного о себе узнаешь!
Пока Клинт подробно рассказывает о своей поездке в Сиэтл, дико-голодная-я на манер жертвы анорексии режу и перекладываю на тарелке еду. Сначала вправо, потом влево, крошечный кусочек в рот. Повторить. Зато вина я выпила уже два бокала. И не заметила бы, если бы Клинт не удивился стремительно пустеющей бутылке.
Я сама не понимаю, когда именно ко мне пришло решение напиться, но даже если моего жениха это удивляет, то хотя бы объясняет странности моего поведения. И в итоге Клинт, непривычный к подобным чудачествам, предпочитает оставить меня в покое и пораньше пойти спать после тяжелой дороги. А я встаю, одеваюсь и зачем-то направляюсь на улицу.
Из головы вино выдувается преступно быстро, и пьяных приключений, на которые я подсознательно нарываюсь, не случается. Недолго постояв у заграждения береговой линии, прилипнув взглядом к сверкающей черноте океана, я уже разворачиваюсь, чтобы пойти поискать неприятностей в другом месте, как вдруг с удивлением натыкаюсь на еще одну любительницу ночных одиноких прогулок по побережью. Элейн.
— Валери?
Как мы с ней узнаем друг друга в практически идентичных невзрачных, далеких от привычных нарядах, остается загадкой. Я так вообще спрятала предательские рыжие волосы под капюшон своего худи.
— Привет, — отвечаю я неловко.
— Эм, ты гуляешь? Я тоже. Не хочешь пройтись?
Ей не по себе, и мне тоже. Элейн прекрасно понимает, что стало причиной моего отчуждения, потому что Сибил говорила о моей мятой юбке, не понижая голос. Но теперь-то это все уже неважно. Я решительно и гордо перекочевала в доблестный орден мятых юбок по собственной инициативе и с огромным удовольствием. Может, Элейн по-женски заприметила мой тщательно скрытый интерес к боссу и сделала выводы? Не потому ли она так сказала? Хотя… ведь не грубила, в лицо не обвиняла, а что Сибил услышала, так ведь она та еще ушастая крыса.
— Пойдем.
— Почему ты одна? Поругалась с Клинтом? — заводит разговор Элейн.
— Нет. Он только прилетел, уставший, лег спать, а мне захотелось проветриться.
Звучит как форменное вранье, но тем не менее является правдой. Иронично, да.
— Предлагаю найти ближайший бар и посидеть.
По-моему, Элейн не в восторге от этой идеи, но спугнуть откровенный разговор боится и потому соглашается. Так мы оказываемся в ненадежного вида полупустом заведении с барменом, которому я бы в жизни не отдала на хранение ключи от машины, будь они у меня с собой.
— Водку, — решительно сообщаю я татуированному громиле.
— Водку так водку, — пожимает плечами подруга.
— Ты хочешь поговорить о том, что сказала Сибил? — спрашиваю я напрямик. — Все в порядке, я не сержусь.
— Сердишься, — не соглашается Элейн. — Ты с тех пор ни разу не выпила со мной кофе и даже на обед сегодня не пришла.
Ах вот как ребята трактовали мое отсутствие. Ну, пусть лучше так.
— Сердилась. Но передумала. Ты же понимаешь, как это неприятно.
— Слушай. — Элейн разворачивается ко мне всем корпусом. — Одно и то же сказать можно вообще по-разному. Мы просто ржали с Коннором, как это обычно бывает. Немножко зло, наверное, но сказал он вот что: «Контракт или нет, а Эперхарт был бы дураком, если бы отказался от возможности помять Вэл юбку, потому что никто бы не отказался». Все. В жизни бы не подумала, что Сибил так все вывернет! Ты и красивая, и правильная девчонка, о таком сочетании парни могут только мечтать, потому что обычно это непересекающиеся понятия. Есть либо Сибил, либо я. Само собой, над тобой подтрунивают чаще, чем над другими. Тем более Коннор, который озвучивает вообще все, что приходит ему в голову.
— А я думала, подтрунивают, потому что я краснею.
— И потому что ты краснеешь, — соглашается Элейн.
Перед нами появляются две стопки, и подруга одним махом опустошает свою, вызывая одобрительный взгляд бармена. Я следую ее примеру, но так эффектно у меня, конечно же, не получается. Опыта не хватает: вот через пару месяцев в компании Боуи… Если эти пару месяцев я продержусь с такими событиями. Внезапно оказывается, что оторваться от ребят — отдельная проблема. Я к ним прикипела, несмотря на скабрезные шуточки о мятых юбках и прочем.
— Вэл, серьезно, никто из нас не думает, что ты могла ради контракта… Фу. — Да, фу. Другое дело не ради контракта, по велению души! О том, где располагается в таком случае душа, лучше не думать. — Нет, я отказываюсь говорить об этом. — И уже бармену: — Повтори.
