— Если действительно не хочешь быть раскрыта, тебе следует научиться врать лучше. Никто не уезжает пить к подруге на машине.
Интересно, Райан думает, что я неудачно соврала Клинту или ему самому? Неважно. На самом деле ему нет до меня никакого дела. Только до того, уеду ли я, не причиняя неудобств, или нет. Что ж, в этом тоже ничего нового. В том, что у нас с Эперхартом нет будущего, я никогда не сомневалась. Но и отказываться от своего чувства не хочу. Слишком мне с ним хорошо. Сегодня, благодаря новым личным помощникам, я все для себя решила. Я не могу дистанцироваться от Райана, как бы того ни хотела.
— Валери?
— Мне нужно время, чтобы придумать способ получше. Не думаю, что ты оценил бы заминку, возьми я ее ради такого дела. — И старательно меняю тему. — На вопрос ты ответил, а теперь обещание.
— Я уже и так отдал в твое распоряжение чемодан, оставил в «Айслексе» твою подружку, прикрыл несколько косяков перед Кайедом, простил подсмотренные твоим женихом бумаги. Что еще ты собралась выпрашивать?
— Это все по работе, Райан. Не бойся, я многого не попрошу. Я просто хочу, чтобы ты сказал мне, когда я тебе такая занятная надоем и ты начнешь присматривать себе новую жертву. Честно, скажи? Не хочу как Сибил.
— Хорошо. По поводу нее тоже будешь выдвигать условия?
А вот тут надо быть осторожнее, чтобы он не понял, насколько мне в действительности небезразличен этот вопрос.
— Не думаю, что имею право на что-то подобное. Ты ясно дал понять, что не являешься и никогда не будешь являться моей собственностью. Хоть и глупо отрицать, что без нее мне было бы приятнее. — Хорошо, что Райан не видит моего лица.
Эперхарт смеется и вдруг отплывает. Я оборачиваюсь и ловлю на себе веселый и чуточку издевательский взгляд.
— Еще не так давно, Валери, с век назад, мужчины ради секса шли на страшное: надевали на палец кольцо и даже рисковали разведением бесчисленного потомства при полном отсутствии возможностей его прокормить.
— И что?
— И то, что об этом не говорят, но секс правит миром. Что-то можно за него попросить.
— Чемодан? — спрашиваю я насмешливо, пытаясь ничем не выдать затаенной радости. Даже так лучше, чем совсем ничего.
— Чемодан.
Я смеюсь и медленно подплываю к Райану. Однажды воспоминания об этом вечере прожгут мне сердце кислотой, но не могу не рискнуть, не могу сопротивляться. Я уже наделала глупостей, сопротивляясь. Значит, по-другому у меня не выходит. Я действительно влюбилась, неужели не стоит хотя бы попытаться насладиться этим чувством, даже ущербным, даже однобоким? Уж сколько есть… Пока Райан не поймет, насколько безнадежный я случай. Быть может, хуже Сибил. В отличие от меня, эта особа едва ли собирается замуж за всех, с кем умудрилась переспать. Да плевать, какое-то время я могу позволить себе побыть счастливой.
— Неужели здесь вообще нельзя встать? — спрашиваю я, в очередной раз не нащупав дна. Пьянея от собственной смелости, закидываю руки на шею Райана.
— Нельзя, — насмешливо соглашается Эперхарт. — Бассейны для того, чтобы плавать, а за остальным — в спальню, — кивает он в сторону распахнутых дверей.
Разумеется, я краснею, но все равно счастливо запрокидываю голову, и не думая расцеплять рук. Поцелуй в шею становится отчего-то неожиданным. Из груди вырывается прерывистый вздох.
— В дом, — тотчас звучит приказом.
На этот раз я и не думаю возражать. За неимением лестницы приходится подпрыгнуть и подтянуться на руках. Но как только я выпрыгиваю из воды, бедро обжигает прикосновение горячего языка. Понять не могу, как меня угораздило вляпаться в человека, который привык к подобной откровенности? Я же всегда была стеснительной! Лишь чудом мне удается не сорваться обратно в бассейн. А рядом уже выныривает из воды абсолютно довольный собой Райан и увлекает меня к дому. Идет, ни о чем не заморачиваясь, не стесняясь наготы. И я тоже откидываю малодушный порыв прихватить полотенце. Как ни пытаюсь, я не могу оторвать взгляд от картинки его спины, крепких ног… и не только.
Спальня Райана мне уже знакома по прошлому разу, хотя не сказать, что я в ней многое запомнила: слишком нервничала. Хотя у меня и сейчас с этим имеются сложности: только в фокус попадает кровать с бесчисленными подушками, как у меня напрочь отключается способность видеть остальное. Неужели на меня так давит поступок по отношению к Клинту, что я до сих пор испытываю чувство вины за близость с Райаном? Или дело в чем-то еще?
Едва я насильно отдираю взгляд от кровати и поднимаю голову, как мои губы встречаются с мужскими. Видел, как я нервничала, ждал. Теперь не дает возможности опомниться. Но я хотела именно этого. Больше бежать не собираюсь.
Чертовски восхитительно. Перед глазами все плывет и темнеет, кровь шумит в ушах. Кожа становится невероятно чувствительной, каждая клеточка тела, касающаяся Райана, горит огнем. Как вышло, что человек, с которым мы пробыли вместе четыре года, так и не научился меня разжигать, а Эперхарту достаточно поцелуя, чтобы заставить умолять? И как я буду жить без этого, когда мое время выйдет? А оно выйдет. И мне нужно взять от него все. Вообще все, что Райан мне позволит.
Если бы только между нами не стоял ныне фальшивый жених и осуждение «Айслекса». Справлюсь ли я со всем этим?
Шумно выдохнув, Райан толкает меня на кровать и, не успеваю я опомниться, накрывает своим телом.
— Знаешь, чего я никогда не понимал? — задумчиво выдыхает он мне в рот и, будто не удержавшись, сильно прикусывает мою нижнюю губу. — Как после некоторых мужчин женщины остаются практически девственницами?
Кровь бросается к моим щекам. Между прочим, на этот раз от злости.
— Ты обо мне говоришь? — с досадой спрашиваю я. — И вовсе это не так.
Но Райан внимания на мои слова не обращает.
— С одной стороны, безумно хочется делать с тобой такое, что окончательно отучит краснеть. С другой, это очень освежающее разнообразие. Сейчас уже никто не краснеет.
— Я сейчас уйду.
— Ты в курсе, что румянец у тебя выступает даже на спине? И груди.
Я упираюсь локтями ему в грудь и с силой отталкиваю. Вот уж чего я не прощаю, так это разговоров о своей способности краснеть. К моему удивлению, Райан отступает без сопротивления. Чувство мрачного удовлетворения смешивается с разочарованием во взрывоопасный коктейль. Сложные мы существа — женщины.
Но бдительность я потеряла слишком рано. Мне следовало догадаться, к чему он завел этот разговор. Потому что едва я слишком увлекаюсь попытками привести свой внутренний мир к некоему равновесию, как между сведенных бедер втискивается мужское колено, а мгновением позже внутренней части бедер касаются губы.
— Нет! — в панике восклицаю я.
— Ну слава богу, а я уж думал, не дождусь твоего коронного «нет».
Не знаю, как ему так ловко удается перемежать слова с поцелуями, но болтовня каким-то чудом распаляет даже сильнее молчания. А я привыкла молчать. Клинт говорил, что это его сбивает.
