Клинт уже не спрашивает, зачем я интересуюсь, он благоразумно молча передает мне карточку, подписанную острым, размашистым почерком: «С новым местом. Р. Эперхарт».
Этот гад не просто заставил меня подписать контракт — он заставил меня понять, благодаря кому я его все-таки подписала. Хотела, чтобы твои деловые качества оценили, Вэлли? Получай. Тебя обманом захомутали на целый год!
— Вэл, а что это за мешок? — уточняет Клинт, придирчиво рассматривая мой унисекс-костюм, соответствующий моде: мужского кроя пиджак и брюки в пол, как у Виктории Бэкхем. — Или в твоем контракте прописано и это тоже?
— В моем контракте прописано, что если я тебе об этом скажу, то отдам сумму, которую заработала бы за год, поэтому давай просто откроем эту чертову бутылку и включим фильм.
— Работа мечты оказалась не такой славной, как представлялось? — понимающе щурится Клинт, ловко снимая пробку.
— И не говори, — вздыхаю я, подставляя уже припасенный бокал. — Кино выбираешь ты!
— Идет, — легко соглашается он. На самом деле, это даже не вопрос, Клинт куда лучше моего разбирается в новинках. Да и не в новинках, если совсем честно.
— А ты чем занимался?
— Зарегистрировал хостинг для собственного сайта, отдал взнос за три месяца и теперь точно буду спешить, иначе деньги на ветер. Стимул такой. Потом позагорал на пляже, почитал статьи по работе…
— Я тебя ненавижу, — грустно хлюпаю я носом. Я бы тоже с удовольствием повалялась на пляже, а не вот это вот все. — И что такое хостинг?
— То, что ты, к счастью, никогда не узнаешь, Вэл, — сладко тянет он, наслаждаясь этой мыслью. — Я теперь тоже буду оберегать свои секреты. Для ровного счета.
Засмеявшись, кажется, впервые за этот день, я послушно тянусь к подставленным для поцелуя губам, а затем переодеваюсь под жадным взглядом жениха в его же футболку и веду его на диван смотреть очередное творение Гая Ричи. Я немного тушуюсь, когда Клинт начинает задирать футболку, поглаживая кожу над резинкой танга. Но потом вспоминаю, что мне совершенно нечего стыдиться, и позволяю ему делать со мной все, что он хочет. Сегодня его родное тепло многократно желаннее. Я бы никогда не променяла его на Эперхарта. Никогда!
* * *
На второй день я приезжаю на работу сильно раньше положенного (ибо в моем контракте появился пункт о неопоздании), но уже застаю на рабочем месте Боуи. Помимо воли с досадой замечаю, что его образ подобран так же вдумчиво, как и вчера. Должно быть, скоро я все же попытаюсь переодеть Клинта. Ему бы пошло такое… Стоп. Я же пришла сюда ругаться!
— Еще раз проделаешь со мной такой трюк, и я запишу тебя в стан высокомерных ученых. Неужели ты не догадывался, что Эперхарт даст мне понять, кто на самом деле «заставил» меня подписать контракт.
— Валери, — серьезно говорит Боуи, поднимая на меня глаза за стеклами очков. — Я не прочь подружиться с тобой, ты мне нравишься. Но еще я работаю на Эперхарта, и тут дружба отходит на второй план. Да и потом, я искренне считаю, что это отличное место, а ты прекрасно впишешься в коллектив.
— Отлично, я безмерно счастлива. Но мое обещание в силе!
Поймав слабую ответную улыбку Боуи (а он, к слову, совсем не улыбчивый тип, несмотря на все прочие положительные качества), я перехожу к рабочим вопросам. И выясняю, что хоть он и советовал мне расспросить его обо всем и даже больше, сделать это ой как непросто, учитывая его общую загруженность. Согласовывая со мной график посещения частей концерна, он ориентируется сразу по двум блокнотам, в одном из которых расписание дел Боуи, а в другом — Эперхарта.
— Так, — морщится он наконец, — перед самым обедом у меня небольшое оконце, можно будет посетить научный центр и коротко рассказать тебе об основных направлениях…
— Не трудись, Боуи, — вырастает в дверях высокая фигура Эперхарта.
Я почувствовала, как он подошел, секунд десять назад: каждой клеточке моего тела стало не по себе от его взгляда. И как бы я ни уговаривала себя, что виной моему ознобу включенный на полную мощность кондиционер, это отнюдь не так. Я бросаю на этого ужасного человека один-единственный взгляд и тотчас жалею об этом, натыкаясь на усмешку. И мне еще с ним работать.
— Сроки по гонконгскому заказу горят, но новостями меня никто не балует. Поэтому я решил проверить готовность лично. Захвачу с собой мисс Хадсон. Кто-нибудь из молодняка объяснит ей, что и где тут творится.
В этот момент я очень надеюсь, что бедные заикающиеся ученые так увлекут Эперхарта, что у него не останется никакого желания общаться со мной сверх допустимого минимума. Разве мультимиллионеры с собственным островом не должны быть до тошноты занятыми типами, без конца разговаривающими по телефону?
— И что вы стоите? — интересуется Эперхарт раздраженно.
Потому что думала, он хоть в свой кабинет наведается.
— Ты привыкнешь, — пожимает плечами Боуи, ничуть не стесняясь присутствия босса.
И снова я семеню по коридору рядом с Эперхартом, который — да, Алилуйя! — отдает по телефону короткие, рваные указания, перемежающиеся с приказом «короче». Он явно не выносит отступления от темы. Следует это запомнить и говорить только по делу. Тем более что это полностью вписывается в мою стратегию: как можно меньше Эперхарта. Вчера, поглядывая одним глазом в экран ноутбука Клинта, я вовсю утешалась тем, что едва ли буду видеть нашего СЕО каждый день. Следует перетерпеть первое время, и наше общение постепенно сузится до брифингов и отчетов.
— Еще вам следовало выпрямить волосы, стереть лак, а лучше и вовсе срезать под корень ногти и перебинтовать грудь.
Я закатываю глаза. Ожидала ядовитой ремарки по поводу своего бесполого внешнего вида, но не так же грубо. Я действительно стянула волосы на затылке и зализала их гелем, но пара непокорных прядей еще по пути сюда выскочила из прически, легкомысленно обрамляя ненакрашенное лицо. Но мой костюм-унисекс просто чудесен. Жаль, что длина брюк не позволила отказаться от каблуков. Впрочем, высокий рост — очень даже по-мужски, а ткань закрывает туфли почти целиком.
— Моя оплошность, завтра учту. Как видите, я уже встала на путь исправления. И… спасибо за шампанское, сэр. Хотя вы немного промахнулись со временем: его доставили до того, как я подписала контракт.
— Неужели? — спрашивает он с издевательским смешком, а я невольно моргаю, заметив у него на щеке глубокую ямочку. — Экая неловкость.
Эперхарт неожиданно хватает меня за локоть и оттаскивает от входа в сторону. Что?
— Мы разве не…
— Мы поедем на гольф-каре. Так быстрее.
Я в жизни столько раз не слышала слов «время» и «быстрее», сколько за последние два дня. Эперхарт влезает в небольшую машинку так, будто делает это по несколько раз в день, а я долго ерзаю на узком сиденье, стараясь устроиться поудобнее и отодвинуться от этого человека как можно дальше. Он наблюдает за моими попытками с насмешливым любопытством и, думаю, прекрасно понимает, что является тому причиной. Такое чувство, будто вчерашний тяжелый разговор только по мне до сих пор царапает. Эперхарт выруливает из небольшого углубления, которое, видимо, является своего рода гаражом, а я старательно отвожу взгляд от вздувшихся вен на тыльной стороне его ладони.
