Они спали рядом, очень похожие. Джулия почему-то опять попой кверху, а Валери на боку, к ней лицом. Но головы повернуты в одну сторону, и сличить профили легче легкого. Похожие. Лицом девочка пошла все же в мать. Неплохо, наверное.
А вообще-то, какого дьявола?
Он отставил бокал на столик и двинулся к кровати. Мрачно улыбнулся и лег позади Валери, на самый край. Еле поместился. Она тотчас почувствовала, подпрыгнула. Это позволило Эперхарту просунуть руку под ее голову и нащупать мягкие, светлые волосы Джулии.
— Подвинься, — велел он и прижался к Хадсон вплотную.
Она заерзала и чуть сместилась, но так, чтобы дочери не помешать. Райан тихонько ругнулся. От ее запаха и так сносило крышу, а теперь она и вовсе возилась, такая горячая, прямо вдоль его тела.
— Ты зачем пришел? — прошептала она.
— Хотел ее потрогать. Но раз минуя тебя до нее не добраться, так и быть, потрогаю обеих.
— Райан, уходи! — потребовала Валери рассерженно.
Он согнул руку и обхватил ее голову, зажимая в захвате, а второй рукой сбросил с шеи волосы. Уткнулся носом. Умопомрачительный запах. Он дернулся, просунул руку под ее футболку, огладил шрам на животе. Она забилась, уперлась в его напряженные бедра и затихла, осознав, что делает только хуже.
— А теперь подумай, Вэл, о плюсах, — бархатно зашептал он и подул на шею, с огромным удовольствием глядя, как ее кожа на вцепившейся в одеяло руке покрывается мурашками. — Может, я и такой мудак, как ты говоришь, но у тебя от меня дочь, которая никогда не пострадает. Именно потому, что я прекрасно знаю, как защитить свое. И ты бы рядом со мной не пострадала, если бы нашла в себе силы смирить гордыню. Когда-то у тебя отлично получалось.
— На что ты намекаешь? — спросила она, облизнув яркие губы.
Иногда Эперхарт не понимал, как этой женщине удается пройти по улице и не быть изнасилованной каждым встречным.
— На то, что тебе стоит остаться со мной, в этом доме. И с Джулией. Потому что очень глупо думать, что я позволю ей уехать с острова. Что там ей понадобится? Парки? Аттракционы? Нормальные учителя? Поручу секретарю заняться. Хотя нет, не учителями. Ими сам займусь.
— А для меня организуешь секс в одной кровати с ребенком? Вроде где-то там я в планах тоже промелькнула.
— Зачем же? Это было бы слишком. Здесь я с тобой ничего не делал и не собираюсь. Сейчас я уйду и буду надеяться, что тебе так же паршиво, как мне. Захочешь — найдешь меня. Не захочешь…
— Иди, — благословила она.
Райан фыркнул и поднялся. Уходя, он бросил последний взгляд на кровать. Джулия продолжала спать, даже не шелохнувшись. Смешная. Валери старательно жмурилась, якобы пытаясь уснуть. По натянувшейся на груди футболке было видно, что удастся ей это очень нескоро.
Сам же он мучился бессонницей до трех часов ночи. Маялся. Затем смирился с тем, что ждать Хадсон смысла нет, спустился и сел в машину, чтобы поехать в город к Виктории, несмотря на выпитый виски. Даже двигатель завел. Виктория была хороша. Главным образом тем, что не работала в «Айслексе», но и в остальном очень даже. Он попытался представить другие ее выдающиеся достоинства, вдруг скривился и почувствовал, как наконец-то отпускает. Да уж, нетипичная реакция на мысли о красивой, на все готовой двадцатилетней девчонке. Заглушил двигатель.
Вышел из машины и, к собственному удивлению, наткнулся на Винтерса, успевшего бесшумной тенью шмыгнуть на ступени дома.
— Гляжу, тебе тоже не спится, — сказал тот. — Посмотрел давеча на девчонку. Чудо.
— Да.
Райан сел рядом.
— На тебя вообще непохожа.
— Моя.
— Знаешь или веришь?
— Верить не пришлось. Есть доказательства.
Желтое родимое пятнышко на радужке глаза он считал одним из своих немногочисленных изъянов, но у Джулии оно смотрелось даже мило.
— Влип ты. Хотя ты влип еще тогда с этой рыжей. Надо было, наверное, тебе сказать.
Райан обернулся к Винтерсу. Когда он впервые сунулся с рабочими в горы, дабы найти местечко под свою “фазенду”, отшельник наставил на него ружье и сказал, что ничего строить на этой земле не даст. Теперь Эперхарт считал его единственным другом на всем острове.
— Что? — лениво спросил Винтерс. — По местным достопримечательностям катал, дом мой ей показал, помолвку сорвал. Не просто чужую девку поимел, чтобы расписаться в своем превосходстве, как это обычно делал. Ты весь изошелся, когда тебе сообщили, что, переспав с тобой, она на следующий день на работу не вышла. Орал тут, доктора выгнать собирался. Думал, ее мальчишка что-то ей сделал из-за тебя, да?
Думал. И то, что он намеренно отвадил Валери от Клинта, несмотря на громкие заверения, Эперхарт понимал. Этот придурок ему не нравился. Не нравилось уже одно то, что он на его острове. Не нравилось, когда он заговорил на яхте про пункт о молчании, не нравилось, как он погладил Валери по бедру и ткань натянулась, доказывая, что отсутствие белья под платьем — не просто догадка. И безумно понравилось, что Клинт Дексворт к двадцати шести годам так и не догадался, зачем мужчине нужен член.
— Я не люблю ее, — упрямо ответил Райан.
— Да как скажешь. Куда собирался поехать?
— К Виктории, — неохотно признался.
— Эперхарт, всех твоих баб по именам даже телефонный справочник не запомнит. Это которая? Последняя? Белобрысая?
— Она самая.
Натуральная блондинка. Вот, Эперхарт вспомнил, по какой причине выбрал именно ее. Ну, кроме того, что она не имела отношения к «Айслексу».
— Что ж не поехал?
— Не захотел.
— Не любишь свою рыжую, говоришь? Ну, может, свой образ жизни ты действительно ей предпочитаешь. Но тогда тебе главным образом не баба лишняя, а ее ребенок. И я не оговорился, не поправляй. Это пока не твоя девчушка, а только ее. Мы, мужики, по-другому привязываемся. Отпустишь их сейчас — освободишься. Назначишь мелюзге содержание, или что там богатеи делают, чтобы совесть не грызла, и пусть уматывают обе с острова. Только так, Эперхарт.
Костеря Винтерса сквозь зубы, Винтерса, который неожиданно повторил слова Валери, Эперхарт поднялся по каменистому склону до самого верхнего бассейна, разделся и прыгнул в воду. Доплыл до стекающего потока между уровнями, нырнул в следующий. Затем — в нижний. Вынырнул, с силой стер влагу с лица и зарычал от досады.
Валери
Я едва успеваю сделать глоток кофе, параллельно ногой отпихивая Джули от плиты, как вдруг в уши врезается грохот перфораторов. Я захлебываюсь от неожиданности, а звук стихает… и, само собой, сменяется пронзительным детским плачем. Не переставая кашлять, пытаюсь успокоить перепуганную дочку, но тут из коридора выныривает подозрительно довольный собой, собранный и просто до неприличия классно выглядящий Эперхарт. Он одет в белое, и на фоне его смуглой кожи и черных волос это смотрится так, что впору удавиться от зависти. Даже жаль, что Джули ничего этого не досталось. Хотя с волосами еще вопрос.
