— Добрый день, монсир Моррис, до свидания, — в одном предложении поздоровалась и попрощалась Яна.
Она обогнула его и бодренько направилась вверх по улочке, которая ведёт на центральную площадь. У неё теплилась надежда, что встреча с почти-мужем — чистая случайность, что он здесь по делам, которые побудят его двигаться в противоположную сторону.
Однако Моррис, будь он не ладен, двинулся за ней.
— Ходили за покупками? — поинтересовался, пристроившись шагать рядом.
Плечистый, мощный, даже тротуар стал казаться тесным.
— Как видите, — Яна указала взглядом на пакет с баранками.
— И почём нынче камни? — с усмешкой поинтересовался он.
Выходит, видел, как она позаимствовала у торговца камень? И что же любопытному недомужу ответить? Вопросом на вопрос?
— А вы здесь по каким делам?
— Да вот, договорился с магистром о возобновлении брачной процедуры.
Да что же ему так жениться-то неймётся? И почему именно на Вивьен? Он же привлекательный мужчина. Сейчас при свете дня и без маски Яна его хорошо разглядела. Черты лица мужественные, чётко очерченные, с налётом благородства, при этом глаза иронично-голубые. Это же смерть женщинам. Это же глянул — и влюбился. А если сюда ещё добавить его состоятельность и статусность. Ему же каждая вторая не откажет. За него же каждая первая пойдёт. Почему же ему именно Вивьен подавай? Что-то тут нечисто. Яна подозревала, что это как-то связано с его тайной, о существовании которой предупредила в письме двойник. Другого объяснения Яна не находила.
— Нам нужно выбрать дату возобновления церемонии, — продолжал гнуть своё Моррис. — Что скажете насчёт четвёртого дня от новой луны?
Яна чувствовала, что он не оставит её в покое, какие аргументы она ни приводила бы. Её ждёт каждодневное преследование, которое будет мешать её планам по поиску способа скорейшего обратного обмена с двойником. Чем же его пронять, чтобы он хотя бы временно оставил попытки соблазнить Яну на брачную церемонию? Повинуясь какому-то внутреннему чутью, она выдала:
— Монсир Моррис, я согласна буду обговаривать с вами дату возобновления брачной церемонии, когда вы расскажете мне свою тайну.
Яна подняла на него взгляд и поняла, что угадала. Это его болевая точка. Она успела заметить проскочившее в его глазах смятение, которое он быстро прикрыл равнодушной ухмылкой.
— Хорошего вечера, — попрощалась Яна и ускорила шаг.
Догонять он не стал. Ура, победа! Викинг повержен! Хотя… кто его знает? Может, возьмёт и явится завтра рассказывать тайну? Что-то Яну терзали подозрения, что она ей не понравится.
Глава 14. Соблазнительное предложение
Шаброль спускался по внутренней лестнице ратуши в библиотеку. Не за книгами, нет, — он пристрастился обедать в одной из небольших комнат читального зала. С момента, когда произошёл тот жуткий конфуз, о котором он не любил вспоминать, Шаброль перестал столоваться в общей обеденной комнате ратуши, предпочитая уединение, а не шумную компанию.
Он велел буфетчице, чтобы она накрывала ему стол в библиотеке, и к двум часам дня Шаброля всегда ждал роскошный обед. Сегодня, к примеру, он обнаружил котелок с похлёбкой из чечевицы с копчёной ветчиной и запечённого цыплёнка с давлесской зеленью.
Шаброль уже успел приступить к обеду, когда понял, что в комнате не один. Тихий шелест, раздавшийся из-за спины, заставил вздрогнуть. Шаброль догадался, кто это, даже не взглянув. Явно не буфетчица. Только один человек мог вызвать в нём такой жуткий леденящий страх — Блез, чернокнижник.
— Ты всё сделал, как я велел? — он так и остался стоять за спиной.
— Да, — нервно сглотнул Шаброль. Похлёбка встала поперёк горла. — Письмо доставлено.
Он очень боялся всего, что связано с проклятой артефакторной лавкой. Ему и в голову не пришло бы требовать от её владельцев налоги. Как-то обходилась городская казна без них более двадцати лет и дальше обошлась бы. Но ещё больше проклятой лавки Шаброль боялся чернокнижника. Его приказов он не мог ослушаться.
— Всё как вы велели. В письме говорится о трёхдневном сроке.
Блез одобряюще похлопал по плечу.
— Приятного аппетита.
Аппетит пропал окончательно.
Через несколько мгновений Шаброль почувствовал, что чернокнижник вышел и только тогда вздохнул с облегчением.
Когда Яна вернулась в лавку с баранками и добытым камнем, то обнаружила Бонифаса, стоящего у самого выхода с саквояжем в руках.
— Я ждал вас, муазиль Вивьен, чтобы попрощаться. Я ухожу.
— Как? — расстроилась Яна.
Она уже успела проникнуться тёплыми чувствами к своему дворецкому и совершенно не хотела прощаться. Кто-то, конечно, возразит, что невозможно за такой короткий срок привязаться к незнакомому человеку, но когда люди находятся в состоянии "им уже нечего терять", они очень быстро сходятся.
— Понимаете, я тут вспомнил, что меня уже давно приглашала погостить троюродная племянница, которая живёт в пригороде, — пряча взгляд, объяснил Бонифас. — Подумал, надо с ней повидаться.
Яна не поверила ни единому слову. Кстати, Кузя тоже. Он сверкал на дворецкого обиженными зелёными глазами.
— Бонифас, нет у вас никакой племянницы, жаждущей принять вас в гостях. Рассказывайте, что случилось.
Он вздохнул.
— Пока вас не было, я наводил порядок в одной из комнат и обнаружил записи вашего дядюшки Жюля.
Записи Жюля! Какая удача! У Яны моментально вспыхнула надежда, что в записях найдётся много интересного и полезного. Но почему находка заставила Бонифаса принять решение уйти?
— Вы их прочли? Там было что-то пугающее?
— Что вы, муазиль Вивьен. Я не читал. Разве я мог себе это позволить? Вдруг в записях есть что-то личное? Вдруг это дневник?
— Тогда почему вы решили уйти?
— Находка натолкнула меня на мысль, насколько важно, чтобы лавка осталась у вас. Наверняка, ваш дядюшка завещал вам её неспроста. Ему бы не понравилось, если бы лавка перестала быть вашей. А к этому всё и идёт. Я обдумал ситуацию и понял, что не имею права тут оставаться, если не хочу добавить вам проблем. Монсир Шаброль, в общем-то, неплохой человек и, думаю, пойдёт вам навстречу с отсрочкой долга. Но если он узнает, что вы взяли меня на работу, то специально будет вам вредить. Меня потому никто и не принимал — боялись переходить монсиру Шабролю дорогу.
Бонифас смотрел на Яну виновато — самый благородный и самый несчастный дворецкий.
Кузя сел напротив него, грустно повесив усы.
— Я пойду.
Яна совершенно точно знала, что идти ему некуда.
— Нет, Бонифас, нет, — она не собиралась его отпускать. — Пропади он пропадом, ваш Шаброль. Ничего не хочу знать. Вы лучший дворецкий, какого я встречала, и вы мне нужны!
