- Миш, а Миш… - когда Мишаня нарисовался у своей калитки,- Тебя мама моя зовет на ужин. Давай я скажу, что ты занят?
- И чем я тут занят, Заноза? Разве что сижу и слушаю, как в животе от голода булькает? – Мишка ждал приглашения, понимая, что образ «прынца» сработал.
- Я тебя завтра покормлю! Ма и па уедут днем. Приходи вечером, и я тебе выдам харч, - Машка не могла предугадать реакции своей на Мишаню, потому и не хотела его звать.
А ну как снова начнутся препирательства? Мама ее сгрызёт, а папа будет смотреть неприветливо. Вот и уговаривала Волохова, так сказать, во избежание.
- А мне до завтра предлагаешь голодным ходить? Маш, ты обещала, что будет мне еда три раза в неделю, - и лезет уже из калитки.
Ну и пошли. Ужин прошел весело. Мама болтала без умолку, Мишка ел без остановки, папа молчал, помалкивала и Маша. Когда выдали всем чаю с пирогом, у Маши зазвонил телефон…Когда увидела незнакомый номер, поменялась в лице, и это не осталось незамеченным. Волохов моментально отложил пирог и стал наблюдать за Занозой, успевая отвечать веселой «тёще».
Машка вскочила, извинилась, и ушла на крыльцо.
- Маш, здравствуй. Это мой новый номер, - Юра говорил весело, на заднем фоне слышались голоса, смех и музыка.
- Юра, привет, - и замолкла, слушая голос его.
- Я на даче у друзей. Это недалеко от Москвы и по твоему направлению. Может, встретимся, а? Сможешь приехать? Я тебе адрес скину, - Машка вспомнила советы Волохова, но, очень захотела поехать!!
Уже готова была сказать «да», но все же, смогла перебороть себя и …
- Юр, я не могу. Если хочешь, приезжай сам. Я напишу адрес.
- Маша… Ну, неловко как –то от друзей уезжать. Компания. Я соскучился. Вспоминаю тебя часто и хочу увидеть. Попробуешь приехать?
- Я позвоню тебе позже, - Машка поскорее сбросила звонок и осталась в растрепанных чувствах на крылечке.
Ее окликнула мама, мол, что так долго? И пришлось пойти к столу. Вероятно, лицо у нее было «опрокинутым», потому, что Волохов уставился во все глаза, отец приподнял брови, а мама не заметила, наливая чайку «славному мальчику».
- Спасибо Валерия Петровна, так вкусно мне уже очень давно не было, - Мишка постарался закруглить ужин, видя состояние Маши, - Сергей Сергеевич, спасибо за компанию. Рад знакомству.
Мама радовалась комплименту, отец поглядывал то на Машку, то на Мишку. Машка заученно прощалась и улыбалась отстраненно.
- До свидания. Надеюсь, вы еще не один раз приедете навестить дочь, - Волохов в последний раз улыбнулся родителям, а потом обернулся к Машке, - Марья Сергевна, проводи.
Голос серьезный, тот самый, волоховский. Машка послушно поплелась на Мишей, понукаемая маленьким кулачком матери, незаметно для окружающих, упиравшемся ей в спину.
У калитки Волохов приступил к допросу, уже догадываясь обо всем.
- Позвонил?
- Да.
- Поедешь?
- Нет.
- Он приедет?
- Не знаю. Нет, наверно.
- Я могу помочь?
- Ты уже помог. Миш…спасибо, - коснулась рукой его плеча и ушла в дом.
А он ей не поверил. Мишка помнил еще, как металась Машка по селу, пытаясь добраться до Юры, и что случилось там, на перроне, когда поезд тронулся и увез ее любимого. Он просто чувствовал, что не сможет она справиться с собой и помчится туда, где был растреклятый ОН. Потому и пришло на ум решение, тупое и где –то подлое, следить за ней. Сходил домой, оделся потеплее, и уже в темноте уселся на порожке администрации, прячась от селян за большим кустом сирени.
Машка рассеяно беседовала с родителями, все время оглядываясь на полочку стеллажа. На ней папа оставил ключи от машины и бумажник с документами. Она может, и не хотела думать о Юре, но он прислал адрес, и мозг Машкин заработал на всю мощность свою. Мама и папа лягут спать, а она быстро съездит на машине до Юры, скажет ему все и вернется. Да, она прекрасно себя обманывала, ровно так же, как это было и в Москве. «Вот в последний раз! В самый пресамый последний!» - это и была ее многолетняя мантра.
Дождалась, пока мама и папа уснут в ее спальне, вскочила с дивана и оделась тихонько. Подхватила ключи и бежать. Постаралась закрыть дверь тихо и понеслась к калитке. Выпорхнула очумевшей птичкой на улицу и к машине.
- Молодец, Кан. Правильное время выбрала. Народу ноль, спят все, - голос Мишкин прозвучал кошмарно и жутко, Машка подпрыгнула и остановилась у машины, спрятав ключи за спину.
- Ты не спишь. Интересно, почему? – говорили тихо, и это само по себе было страшно.
Ругань и подколы, те, что были между ними, все сейчас казались легкой шуткой по сравнению с назревающим конфликтом. Таким, после которого люди не говорят больше друг с другом, принимая в сердца ненависть, а в души мрак.
- Да вот дай, думаю, посмотрю на победу чувств над разумом, - Волохов оскорблял, знал это, но и сдержаться не мог.
Опять эти ее глаза, опять бежит сломя голову к другому. Да, к другому!! Бушевала в нем страшная, черная ревность, скручивала плечи, заставляла сжимать кулаки.
- Нравятся шоу? Так смотри, я не против, - дернулась Машка от его оскорбительных слов и открыла дверцу машины.
- А что ж только смотреть, а, Кан? Я еще и поучаствовать хочу. Вызвали тебя? Отлично. Подготовилась? Эпиляция, бельё красное? Что уставилась? Девочки по вызову должны выглядеть аппетитно. Так –то я и сам могу тебя подвезти. Сутенерское дело не хитрое. Привез, деньги взял и жди. О, забыл, тыж за так. Ну да ладно, по дружбе сделаю бесплатный рейс, - говорил тихо, выплевывая из себя страшные слова.
Он знал, что неправ, но остановиться не мог. Так же, как и Машка. Ревность выжигала, понукала его сильно, как и Машку тянула любовь. Противостоять сложно. Вот и лился поток оскорблений, сметая на своем пути доводы рассудка, привитые хорошие манеры, милосердие, в конце концов. А Маша дергалась от каждого его слова, будто принимала на себя удар за ударом.
- Пошёл вон, - тихий, полный ненависти ее голос прозвучал в ночи,- Ты не имеешь права говорить мне все это.
- Права, может, и не имею. Но имею мнение и его высказываю. Так что, мне сходить за машиной? Не волнуйся, довезу в целости и сохранности. Туда и обратно. Вы же скоренько, да? Значит, много времени не займет, еще и выспаться успею.
- Никогда больше не подходи ко мне. Я ненавижу тебя. И голос твой ненавижу и лицо твое. Ты отвратителен, - она говорила от всей души сейчас.
Волохов принял эту пулю, почти погиб, но продолжил.
- А ты нет? Посмотри на себя. Ты никого и ничего не видишь, не замечаешь. Жизнь твоя, паскудная, так и пройдет около него. Этого хочешь? Давай, езжай. Только знай, Кан, вокруг тебя тоже люди и им тоже может быть хреново. Вали на случку, - презрительно сплюнул на землю и ушел.
