— Весьма разумно сказано для леди, которая сидит на полу ночью и говорит с чёртом Ги. Теперь Ваш вопрос, но я не обещаю, что отвечу, — Лидс был уверен, что вопрос будет касаться его репутации, и жестоко ошибся!
— Милорд, у Вас есть знания о металлах. Плавка, ковка, готовое изделие. Я не прошу рассказать мне о процессе, всего лишь назовите источник Ваших знаний? — и Ги понял, что больше ничему и никогда не будет удивляться в беседе с леди Лу.
— Если Вам угодно, название трактата — «Истоки рудного дела».
— Спасибо, — она улыбалась, и Ги решил слегка ее огорчить, уж очень ее улыбка ему не понравилась.
— Мне жаль, леди Лу, но Вы никогда не прочтете этой работы. Трактат один во всем мире, копий с него никто не делал, и он в библиотеке в Замке Лидс.
И так еще с час! Ги не то, чтобы планировал романтическую встречу, но уж точнее не рассчитывал оказаться на совете по хозяйственным делам. Лу поразила его разумными речами и обилием знаний, и тем самым породила вопрос о ее учителях. Он с интересом выслушал историю о леди Эмилии и теперь уже не так сильно обижался на барона Добсли, который вздумал учить свою жену. Если бы не он, Лу не была бы такой….какой?
Живой, очаровательной, веселой, интересной, умной, притягательной… У Лидса в запасе было много слов, которые он с легкостью мог подарить малявке Уилшир.
— Милорд, еще один вопрос и он интересует меня более чем все другие. Скажите, как Вам удалось войти в осажденный Бонк? Эта крепость неприступна, а при штурме не было ни одной разбитой стены, и о подкопах я не слышала. Милорд, откройте тайну! — никогда!!
Бонк, это та самая история, которую никто и никогда не узнает! Точнее, никто, кроме короля, Лидса и Морта. Пожалуй, Ги проще было умереть, чем рассказать маленькой Лу, каким путем он получил победу. Ничего, что могло бы опорочить честь дворянина, но и совершенно не для ушей юной девушки. Ни за что!
— Нет, графиня. Это военная тайна и она умрет со мной. Теперь моя очередь спрашивать. Я ощущаю стойкий запах лаванды и розмарина от Вас и уже который день. Как? Вы можете мне клясться всяко, но я не поверю, что у сэра Годфри столько денег, чтобы покупать у монахов составы благовоний.
— Это мое изобретение и гордость, милорд. Я не могу Вам раскрыть секрета, — они болтали уже долго и никто из них так и не выдал ни одной своей тайны!
Они помолчали немного, а потом Ги решительно поднялся.
— Леди Лу, пожалуй, мне пора. Ведь это Вам блистать на трибунах красивым нарядом и улыбкой, а мне, старикашке, придется забраться на лошадь и, собирая последние старческие силы, ломать копья в Вашу честь.
— Вы совсем не старый, Ваша Светлость, — Лу поднялась с подушки. — И я очень признательна Вам за возможность получить салют копьем. Вероятно, Вы хотели подшутить надо мой или был иной умысел, но я еще никогда так не веселилась. И… Милорд, берегите себя. Вчера Вы так … Все таки это ужасная традиция бить друг друга палками! Можно покалечиться…и вообще, — а Ги было интересно, она волнуется о нем, как о способе получить свой титул и земли или ее опасения связаны с ним самим?
Он спрашивать не стал, ибо неуместно. Да что там?! Об этом и думать неприлично, не то, что вслух говорить. Но, кое-что показалось Ги разумным и правильным. Что? Он обязан преподать урок Лу, который связан вот с такими ночными встречами.
Его факел почти погас, и он обратился с просьбой к малявке дать ему свечу. Она метнулась птичкой вглубь комнаты и, вернувшись, выскочила за порог к нему, как и планировал Ги. Суеверия о том, что нельзя передавать что-либо через порог плотно сидели в головах женщин, и этим Ги прекрасно воспользовался. Он нажал на камень, дверь захлопнулась, и Лидс знал, что Лу пока не понимает ничего. Она так и стояла со свечой в руке, а Ги схватил девушку в объятия и крепко прижал к стене. Вот тут она и затряслась. Лидс видел отчаяние и панику в ее глазах, но не позволил себе ни грамма сочувствия и даже крепче сжал.
— А теперь послушай меня, Луиза, — шептал он прямо в губы малышки. — Никогда и никому не верь. Ты поступила неосмотрительно и глупо, когда решилась открыть дверь потайного хода, заговорить со мной. Ты должна была покинуть свою комнату и не дать нам возможности встретиться. Слухи никогда не возникают на пустом месте, ясно? Если я говорю с тобой и улыбаюсь, это не значит, что Грозный Ги перестал быть опасным. Ты поняла меня? Ты поняла?!
Ее трясло, он чувствовал всю Лу сейчас в своих руках, реагировал на запах и близость девушки очень сильно, но продолжал сурово смотреть в ее глаза! Она не заслужила подобной грубости, но то, что он делал сейчас, было только ради нее самой. Ги готов был удушить леди Мелиссу за то, что она не приставила к Лу дуэнью, чтобы та неотступно следовала по пятам за этой очаровательной, юной леди и ночевала в ее спальне.
От автора: Вы никогда не задумывались, что во всех исторических романах (не только любовных) попадают в истории девицы, которым дают много воли? Гувернантки, у которых нет наставниц, восторженные барышни при мягких родителях (Наташа Ростова тому примером), воспитанницы, и все в таком роде.
Ги крепче прижал Луизу к стене и продолжил свой урок.
— Тебе повезло, что моей целью была не твоя постель, а ты сама, в противном случае быть тебе обесчещенной уже как два часа. Ты разумна, не спорю, но есть и поумней тебя. Любой мужчина разглядит в тебе наивность, найдет способ выманить и воспользуется возможностью, той, которую ты сама ему предоставишь. Один намек на тайну или секрет, и ты готова закрыв глаза на все нестись в ночь с незнакомцем. Вчера тебя позвал король, и ты была в сомненьях, а чтож сегодня произошло? Как быстро ты сдалась, глупая! Должна была меня прогнать, а не болтать и улыбаться!! — Лидс выговаривал, а сам вдыхал ее невероятный запах, чувствовал тепло губ, которые были так близко сейчас…
Свечу она уронила, и замерла в его руках, превратилась в камень, одни лишь яркие глаза отчаянно сверкали в свете угасающего факела. Он отпустил ее, но точно знал, если бы она не была Тюдор, если бы не была дочерью его друга… еще очень много «если бы», то Ги сделал ее своей. Без всяких раздумий и последующих сожалений! Лу манила и притягивала, как никакая другая женщина, была греховно хороша и тем желанна.
Лу, словно птичка, вырвавшаяся на волю из рук Ги, отбежала дальше по тоннелю и смотрела на Лидса испуганно, но и со стыдом, тот и окрасил ее щеки ярким румянцем, увлажнил глаза слезами раскаяния.
— Ты уяснила, Лу? — чувство утраты…это то, что уяснил Ги, после того, как выпустил малявку из рук.
— Я поняла, милорд, — она сумела поклониться! — Примите мою благодарность за урок и позвольте вернуться в комнату.
— Иди, — он вновь нажал на камень и пропустил Лу в дверь, та прошла быстро и, обернувшись, вновь поклонилась.
— Доброй ночи, — нажала пружину со своей стороны и дверь за ней захлопнулась.
Ги сожалел, но чувствовал, что прав. Поднял свечу, зажег ее от догорающего факела и направился по тоннелю к своим покоям. И чем дальше уходил от комнаты Лу, тем больше чувствовал вину за свою грубость, и еще… давно забытую нежность к девушке, ту самую, которой не испытывал со времен своего знакомства с Хелен.
