— Ты сегодня какая-то другая, Василиса Владиславовна, — замечает женщина. — Влюбилась? — она вопросительно приподнимает бровь. — Неужели в этого физкультурника?
— Боже упаси! — тут же отвечаю. — Вы думаете Я буду встречаться с физкультурником, — повторяю её выражение, а Бульдожина улыбается.
— Правильно, всё равно его здесь скоро не будет, — говорит женщина, беря меня под руку. — Мне тут Александр Петрович интересную историю рассказал, по секрету! — тут же добавляет она, ведя меня по лестнице на второй этаж в сторону своего кабинета.
— Правда? — удивляюсь я. — Неужели все настолько секретно, что даже чуточку не приподнимете завесу тайны? — спрашиваю улыбаясь.
— Только тебе! — восклицает женщина, гаденько хихикнув. — Но только между нами! — она прикладывает указательный палец к тонким губам с фиолетовой помадой.
— Конечно! — киваю, заходя в кабинет завуча.
Как говорится — от любопытства кошка сдохла! Но мало кто помнит, что у кошки девять жизней… Раз пошла такая пляска, почему бы мне получше не узнать нового соседа, вдруг что интересное и провокационное расскажет мне Ирина Алексеевна.
— Знаешь, а ведь наш новый учитель физкультуры приехал из самой Москвы, — усмехнулась женщина, доставая из шкафчика пакет с шоколадными конфетами и включая электрический чайник.
— Правда? А я слышала, что у него здесь своя квартира!? — заинтересованно протянула, откуда же мне знать наверняка.
— Так они с родителями местные, раньше в Новосибирске жили, а потом бизнес-шмижнеш, все дела. Вот и переехали, а нам на перевоспитание мажорика прислали! — гаденько усмехнулась Ирина Алексеевна, садясь в своё огромное кожаное рабочее кресло, сделанное на заказ.
— На перевоспитание? — непонимающе переспросила.
— Ага, — кивнула она, дуя на горячий чай и, хлюпая, сделала большой глоток горячей жидкости. — Ты пей чаёк-то, конфеты вкусные, — сказала Бульдожина, пододвигая ко мне кружку.
— Так что насчет Александра Владимировича? — спросила немного погодя, когда Ирина Алексеевна надкусывала пятую по счету конфету.
— Я подробностей не знаю, — пожала плечами женщина. — Лишь то, что он с кем-то сильно повздорил и родители решили сбагрить трудного ребенка на перевоспитание к деду.
— К деду? — снова переспросила.
— Ну да, — кивнула женщина. — Наш полковник, Александр Петрович, его дедушка. Вот такие дела-а, — протянула женщина, разворачивая очередную конфету.
Спортсмен значит, профессионал, да? Показательный педагог, чтоб тебе пусто было!
— Извините, мне нужно идти! — говорю, резко вставая со стула, выхожу из кабинета Бульдожиной и спускаюсь на первый этаж, в тренерскую.
Будем заново знакомиться, Александр Владимирович…
Пока спускалась по лестнице на первый этаж, стремительно так спускалась, проклинала последними словами Сашу с его родственные связи с всемогущими деньгами. Неожиданно в моей голове возник вопрос, который заставил меня резко остановиться прямо перед дверями в спортивный зал.
А мне- то какая разница? Меня разве должно волновать " что" он забыл в Новосибирске и " как скоро" уедет отсюда?
Впрочем, меня ведь действительно не должно волновать, что мой новый сосед и коллега зажравшийся мажор, который теперь работает учителем в школе и пытается исправиться. Не очень-то у него получается, на мой взгляд. (Как будто меня кто-то спрашивал) Наверное, меня разозлила лишь одна вещь — так называемое покровительство Александра Петровича. Полковник первый раз не принял мою сторону, еще и превысил в моих глазах наглого внучка, заставив перед ним извиниться.
— Ты чего зависла, случилось что-то? — послышался голос Саши, который выносил из тренерской мячи для волейбола и заметил меня.
Сосед отдал мячи мальчикам, весело подмигнул хихикающим девчонкам и подошел ко мне, счастливо улыбаясь. Сегодня он выглядел как-то иначе — всё та же белая футболка и серый спортивный костюм, но только…
Причесался он что ли?
— Опять та сумасшедшая мамаша приходила? — спросил Саша, обеспокоенно смотря на меня.
Я лишь покачала головой, рассматривая мужчину. Не могу определиться, меня сейчас больше бесит его вечный оптимизм или манера общения, будто мы старые друзья.
— Ты какая-то странная, — усмехается сосед. — Пойдем чай пить? У меня есть шоколадка, твоя любимая! — говорит он и идёт в сторону тренерской.
И откуда он знает какой шоколад я люблю, я разве об этом говорила?
— Василиса Владиславовна? — то ли спрашивает, то ли зовет Саша, останавливаясь и открывая белую деревянную дверь в тренерскую.
— Иду, — пробурчала себе под нос и подошла к Саше.
— У тебя точно всё хорошо? — обеспокоенно спрашивает сосед, смотря на меня серьезным взглядом.
Да что он одно и тоже спрашивает! Других вопросов нет? Лучше бы просто молчал!
— К тебе гости из Краснодара что ли приехали? — неожиданно спросил Саша в тот момент, когда я была занята безумно важным и интересным делом — молча пялилась на пустую кружку.
— У-ум? Ты о чем? — переспросила непонимающе.
— Ну там, Красная Армия мимо проходила, — усмехнулся сосед, наливая мне в кружку кипяток и разворачивая шоколадку.
И правда моя любимая…
— Что?
— Ясно, — кивнул он. — А я и не думал, что всё настолько плохо, — качает головой, усмехаясь. — Такими темпами мы тебе мужа и до тридцати не найдем, а время-то поджимает, — смеется этот идиот и уворачивается, когда я бросаю в него маленькую диванную подушку.
— Мне всего лишь двадцать три! — воскликнула, а Саша увернулся от еще одной летящей в него подушки.
— Ну вот, хоть в чувство пришла, — смеялся он, делая глоток чая.
Закатила глаза и облокотилась на спинку дивана, откусывая ломтик от шоколадки.
— Расскажешь? — спросил сосед, а я задумчиво на него покосилась. — Мне даже интересно стало, что могло так задеть тебя. Неужели мой план настолько быстро работает и тебя этот зализанный хлыщ уже пригласил на ужин? — так и видела как в глазах Саши загорелось любопытство.
— Почему «зализанный хлыщ»? — переспросила непонимающе.
Да не хочу я говорить с ним о его «перевоспитании» и прочем!
— Услуга за услугу! — хмыкает Саша, складывая на груди руки. — Я тебе свои наблюдения, а ты рассказываешь что случилось, — тут же объясняет мне парень, когда видит непонимание у меня на лице.
— Хорошо, — вздыхаю обреченно.
Саша улыбается, будто выиграл миллион долларов. (Хотя я сомневаюсь, что для него это праздник, скорее обычные рабочие будни)
