— Безусловно, как только Ваша жена извинится перед моей невестой, — послышался приятный баритон и мужчина в круглых очках вышел вперед.
— Еще чего! — фыркнула Ольга Александровна. — Может мне еще станцевать для Вашей невесты? — язвительно проговорила она.
— Думаю, с Вас и извинений будет достаточно, — в тон ей ответила женщина, складывая на груди руки.
— Бегу, аж пятки сверкают!
— Смотрите не упадите!
— Хамка! — воскликнула Ольга Александровна.
— Да кто еще тут хамка! — не осталась в долгу владелица чемодана.
— Прошу Вас, давайте мы все успокоимся, — мирно сказал Владимир Львович, успокаивающе гладя жену по спине.
— Нет, ну ты представляешь! — воскликнула Светлана Андреевна, поднимаясь по лестнице. — На вид приличная женщина, а как рот откроет…
— Ну хватит, Света, — покачал головой Сергей Витальевич, неся чемодан. — Все же разрешилось!
— Разрешилось? — переспросила женщина, на мгновение обернувшись. — Я дико сочувствую этому мужчине, который живет с этой хамкой! Сколько всего он теперь от нее терпит! — причитала она, открывая железную дверь, ведущую на лестничную площадку.
— Да он вроде не жалуется! — послышался высокомерный знакомый голос.
— И Вы тут? — удивленно воскликнула Светлана Андреевна. — Вы наверное адресом ошиблись, больница дальше по улице, — едко заметила она, переступая порог.
— Не-ет, это Вы адресом ошиблись, здесь живут только интеллигентные и очень обеспеченные люди! — в тон ей ответила Ольга Александровна, пропуская мимо ушей едкое замечание.
— Тогда что Вы здесь делает? — изобразив на лице недоумение спросила Светлана Андреевна.
— Ах, ты…
— Мама!? Ольга Александровна?
— Мама, папа, а вы что здесь делаете?
Услышав знакомые голоса все четверо взрослых уставились на Василису с Сашей и их друзей, которые уже несколько минут наблюдали за их перепалкой.
Которую, к слову, слышал весь подъезд…
***
Никогда не верил, что вместе с одной проблемой приходит еще куча и, видимо, зря! Когда я решил раздвинуть рамки нашего с Василисой общения, то не думал, что термин «веселая» примет такой оборот, потом еще Леха с Катей приехали. В общем все пошло не по плану, но до меня эта мысль дошла не сразу…
— Мама, папа, а вы что здесь делаете? — спросил я, немного офигев, когда увидел родителей на пороге своей квартиры.
Хотя чего я удивляюсь! Тому, что меня никто не предупредил о приезде или тому, что мама уже успела с кем-то поскандалить…
— Мама? Ольга Александровна? — удивленно воскликнула Василиса, стоящая рядом.
Мама? Только этого не хватало, а я ведь только начал налаживать отношения с Цветковой!
— Зайка, ты знаешь этих людей? — удивленно спросила светловолосая женщина, на которую Василиса была очень похожа.
— Д-да, — кивнула соседка, делая несколько шагов вперед. — Это Ольга Александровна, она владелица квартиры, которую я снимаю, — медленно проговорила Василиса, улыбаясь моей матери. — Здравствуйте.
— Здравствуй, а мы тут знакомимся с твоими родителями! — воскликнула мама, а мне оставалось только тяжело вздохнуть и мысленно помолить бога о том, чтобы он отсыпал ей на старости лет хотя бы крупицу актерского таланта.
— Сергей Витальевич, — представился высокий шатен в круглых очках. — Очень рад наконец-то познакомиться, — кивнул он, протягивая руку.
А-а, это тот мудак, что увез её мать на Кипр, оставив Василису встречать Новы Год в одиночестве…Вмазать бы ему, по-хорошему!
— Э-э, может пройдем в квартиру? — спросила Василиса. — Ольга Александровна, Вы тоже или…
— О-о, не-ет, дорогая! — отмахнулась мама, улыбнувшись. — Мы к сыну в гости приехали, не беспокойся, — сказала она и перевела взгляд на меня.
Если бы я мог понимать людей по взгляду, то мамин бы перевел как: «Быстро открывай чертову дверь!»
— Мам, пап, а вы чего на пороге как неродные! — воскликнул я, смеясь.
— Очень смешно, сын, — сказал отец, смотря на меня хмурым взглядом, и, открыв дверь, пропустил маму вперед.
— Вы куда сейчас? — спросил я друзей, прежде чем скрыться в квартире.
— Пойдем погуляем, вечером созвонимся, — кивнул мне Леха и пошел к лестнице вслед за Катей.
Когда я вошел в квартиру родители уже побросали верхнюю одежду на спинку кресла и в обуви прошли в гостиную. Мама внимательно осматривала пространство вокруг, а отец искал алкоголь или признаки какого-нибудь непотребства. Именно так он называл вещи, которые выходили за рамки его морали и нравствености.
— У меня нет домработница, могли бы и разуться, — сказал я, вешая в шкаф их верхнюю одежду.
— Мы тоже рады тебя видеть, милый, — сказала мама, вставая с дивана и проходя на кухню, где еще были свежи следы моего преступления. — Зачем тебе шприц, водка и мандарины? — спросила она, отбирая у отца рюмку, которую тот достал из серванта.
— Детишкам подарки на Новый Год своими руками делал, — хмыкнул я, выкидывая в мусорку почти полную бутылку водки и шприц.
— Очень смешно, — мама закатила глаза и кинула отцу мандарин. — На, это лучше, чем водка.
— Я согласился променять жаркую Турцию на этот холодный ад только с условием, что ты дашь мне отдохнуть! — нахмурился отец, чистя оранжевый фрукт. — Это мои единстенные выходные в году, будь человеком, Оля! — вздохнул он кладя в рот сразу несколько долек.
И так каждый год! Мне иногда кажется, что родители сошлись именно на почве вечных перепалок — мама что-то вечно запрещает, а отец, будто двадцатилетний авантюрист, пытается этот запрет нарушить или обойти любыми путями.
— М-м, а мандаринчики-то с сюрпризом, — хмыкает отец. — Кого напоить хотел? — спрашивает он, а мне остается лишь отмахнуться и лишний раз не вспоминать о своей авантюре. — Я-ясно.
— Вы надолго? — спрашиваю я, включая электрический чайник.
— На пару дней, потом нам надо будет вернуться в Москву, у меня плановый осмотр у нового врача, а твой отец не может жить без работы.
— Хорошо, — киваю и достаю из шкафа чашки. — А что за крики были на лестнице? Вас весь подъезд слышал, — говорю, ставя перед родителями вазочку с шоколадными конфетами, которые еще дед несколько недель назад принес.
— Наши чемоданы перепутали, — сказала мама, переведя взгляд на пустую чашку. — Как-то неудобно получило-ось, — протянула она. — Надеюсь, эта хамка Василису против нас не настроет, а то еще бросит тебя, — печально вздохнула Ольга Александровна, разворачивая конфету.
— В смысле, бросит меня? — переспросил, а мама подняла на меня удивленный взгляд.
