— Позвони Предуцки, — настаивала она.
Он опустил глаза и уставился на ее руку, но было не похоже, что это полностью захватило его внимание.
Тогда она произнесла:
— Если этот человек придет домой, чтобы убить тебя, я скорее всего буду там тоже. Неужели ты думаешь, что он выстрелит в тебя и затем просто уйдет, оставив меня в живых?
Потрясенный мыслью о том, что она может оказаться под ножом Мясника, он произнес:
— Боже мой!
— Позвони Предуцки.
— Хорошо. — Он оторвал взгляд от ее руки. Взял телефонную трубку, послушал мгновение, постучал по кнопкам.
— Что такое?
Нахмурившись, он ответил:
— Нет гудков. — Он положил трубку, подождал немного, снова взял трубку: — Опять ничего.
Она встала из-за стола.
— Давай попробуем позвонить по телефону секретаря. — Они прошли в приемную. Тот телефон тоже молчал.
— Забавно, — сказал он.
Ее сердце учащенно забилось, она спросила:
— Он собирается прийти за тобой сегодня вечером?
— Я же сказал тебе, что я не знаю наверняка.
— Может быть, он уже в здании?
— Ты думаешь, что он перерезал телефонную линию?
Она кивнула.
— Невероятно, — ответил он. — Это просто поломка на линии.
Она прошла к двери, открыла ее, шагнула в коридор. Он шел следом за ней, придерживая свою изувеченную ногу.
Коридор был погружен в темноту. Тусклые красные указатели аварийных выходов горели в конце коридора над дверями, ведущими к лестнице.
В сорока шагах по коридору виднелся ряд светло-голубых точек, обозначавших местонахождение лифтов.
Кругом было тихо, только слышно их дыхание.
— Я не ясновидящая, — сказала она, — но мне все это не нравится. Я чувствую это, Грэхем, что-то не так.
— В зданиях, как это, телефонные провода спрятаны в стену. За пределами здания они расположены под землей. В этом городе все телефонные линии под землей. Как он может добраться до них?
— Я не знаю, но он, может быть, знает.
— Это слишком рискованно для него, — сказал Грэхем.
— Он уже рисковал прежде, десять раз.
— Но в этот раз все не так, мы не одни. Служба охраны находится в здании.
— Но они сорока этажами ниже.
— Далековато, — согласился он. — Давай выбираться отсюда.
— Мы, вероятно, покажемся глупцами.
— Может быть.
— Мы, возможно, останемся целы и невредимы и здесь.
— Как знать.
— Я принесу пальто.
— Забудь про пальто, — он взял ее за руку, — пошли, давай доберемся до этих лифтов.
* * *
Боллинджеру понадобилось восемь выстрелов, чтобы покончить с Макдональдом и Оттом. Они остались лежать около оборудования.
К тому времени, когда он убивал их, «вальтер» стрелял уже не бесшумно. Никакой глушитель не может быть эффективным при дюжине выстрелов. Его набивка и оболочка были повреждены пулями, и звук выстрела стал слышен. Последние выстрелы прозвучали, как резкий лай собаки. Но это не имело значения. Звук нельзя было услышать с улицы и с сорокового этажа.
Он зажег свет в прихожей офиса «Импорт альпинистского снаряжения». Снял глушитель и положил его в карман. Он не хотел рисковать и боялся засорить ствол оторвавшимися стальными волокнами от глушителя. Кроме того, в здании не осталось никого, кто мог бы услышать выстрелы, когда он будет убивать Харриса и женщину. Звук выстрела на сороковом этаже не пройдет через стены и окна и не будет слышен на Лексингтон-авеню.
Он посмотрел на часы: восемь часов двадцать пять минут.
Он погасил свет, вышел из офиса и направился по коридору к лифту. Сороковой этаж обслуживали восемь лифтов, но ни один из них не работал.
Конни нажала кнопку вызова последнего лифта. Когда никакой реакции не последовало, она произнесла:
— Телефон, лифт...
В тусклом свете искусственного освещения морщины вокруг рта Грэхема выделялись глубже и резче, чем обычно; его лицо напоминало лицо актера театра «Кабуки» с нарисованным выражением крайнего беспокойства:
— Мы в ловушке.
— Это может быть всего лишь обычная поломка, — сказала она. — Повреждение механизма, может быть, именно сейчас все исправляют.
— А телефоны?
— Совпадение. Может быть, в этом нет ничего страшного.
Неожиданно цифры над дверью лифта, перед которым они стояли, стали загораться одна за другой: 16... 17... 18... 19... 20...
— Кто-то поднимается, — заметил Грэхем.
У нее по спине пробежал холодок. 25... 26... 27...
— Может быть, это охранники, — произнесла она.
Он молчал.
Ей хотелось повернуться и бежать, но она не могла сдвинуться с места. Цифры заворожили ее: ...30 ...31 ...32...
Она подумала о женщинах, лежавших в окровавленной одежде с перерезанным горлом, отрубленными пальцами и отрезанными ушами. ...33...
— Лестница! — воскликнул Грэхем, напугав ее.
— Лестница?
— Аварийный выход.
...34...
— Ну и что?
— Мы должны спуститься вниз.
— Спрятаться несколькими этажами ниже?
...35...
— Нет. Добраться вниз до вестибюля.
— Но это очень далеко!
— Только там могут помочь.
...36...
— Может быть, нам не нужна помощь.
— Нам нужна помощь, — сказал он.
...37...
— Но твоя нога...
— Я не полный инвалид, — резко сказал он.
...38...
Он схватил ее за плечо. Его пальцы вцепились в нее, но она знала, что он даже не осознает этого.
— Пошли, Конни.
...39...
Обеспокоенный ее колебаниями, он оттолкнул ее от лифта. Она покачнулась, едва не упав, но он подхватил ее.
Когда они бежали по темному коридору, она услышала, что двери лифта открылись позади них.
* * *
Когда Боллинджер вышел из кабины лифта, он увидел двух людей, убегавших от него. Они казались призрачными фигурами, неясно вырисовывавшимися на фоне отблеска красного света аварийного выхода в конце коридора.
Харрис и женщина? Он удивился. Они почувствовали опасность? Неужели они поняли, кто я? Как они узнали?
