Тетрадь, по-видимому, сопровождала Павсания с давних времен: листы в нее явно вклеивали позднее не один раз, да и манера вести записи изменилась с аккуратных, тщательно датированных на первых страницах до лихорадочных неразборчивых каракулей на последних. Пьер прочел несколько записей в начале, убедился, что все они посвящены только магии желания, и открыл запись в самом конце. Почерк старого мага, почти нечитаемый, вдруг стал четким, почти чертежным. Буквы староэльфийского, на котором принято записывать формулы заклинаний, были тщательно прорисованы, запись обведена рамкой. Лавернье взглянул на текст в рамке и поспешно захлопнул тетрадь: один его знакомый вот так прочел неизвестное ему заклинание, и оказался перенесенным в пижаме и домашних тапочках под проливной дождь, из уютного особняка в Медиолануме – на центральную площадь Кракова.
На улице раздался какой-то шум, и в ворота постучали. Пьер взглянул на часы: половина третьего ночи. Не самое лучшее время для визитов. Пес гулко гавкнул, затем Галит спросил:
– Кто?
– Открывай, послание к хозяину! – ответил неприятный мужской голос.
– От кого послание? Жди до утра!
– Срочно надо, открывай! – эти слова сопроводил гулкий удар в створку ворот.
В кабинет заглянул Макарий, и Лавернье поинтересовался у него:
– Помощь нужна?
– Нет, – махнул тот рукой. – Я вот что хотел сказать: там в прихожей спрятано что-то под полом. Небольшое, вроде и не металл, и не камни. Книги какие, или что, не скажу, не понял. Вскрывать будете?
«Ай да Бутрос, – подумал маг. – Это у парня Дар чуять спрятанное? Интересные у него сыновья, непростые…»
– Точно там без нас обойдется? – спросил он, и, поймав уверенный кивок, добавил, – Тогда тащи лом.
– Не надо, – покачал головой молодой человек.
Выглянув во двор, он позвал брата. Неизвестный посланец за воротами перестал требовать, чтобы его впустили, но продолжал стучать.
– Я так думаю, второй пошел смотреть, где можно влезть, – сказал Галит. – А этот пока шумит, отвлекает. Дыры никакой он не найдет, вернется к воротам, опять будут кричать.
– Стражу вызывать не будем, ни к чему, я так думаю, сами управимся. Да и мне бы интересно было этих молодцов порасспрашивать, – Пьер повернулся к Макарию. – Вот вернется второй, мы их и успокоим, а пока давай поглядим, что там за секреты. И почему тебе лом не нужен?
Оказалось, что у Галита тоже был Дар: при необходимости он мог притянуть к ладоням железо, медь, латунь или серебро.
– Надо же, какие у вас… парные таланты! – восхитился маг. – А золото не притягиваешь?
– Увы, с золотом почему-то Дар отказывает…
Доски пола были прибиты отнюдь не золотыми гвоздями, и через пару минут две из них валялись в стороне, а Макарий извлекал из тайника нечто плоское, завернутое в полотно.
– Отнеси в кабинет и положи там, пожалуйста, – велел Лавернье. – Да пойдем, посмотрим, кто же там не дает спать добрым людям.
Маячок, запущенный за ворота, показывал, что двое незваных гостей ломятся в них, и еще двое стоят сбоку, выжидают. Пьер кивнул братьям, мол, открывай! – и бросил в распахнутую створку заклинание связывания, молясь Локи и Гекате, чтобы действия этой формулы хватило на четверых.
То ли боги не спали в этот поздний час, то ли заклинание было достаточно сильным, но четверка злоумышленников тихо легла на землю во внутреннем дворе нового дома Лавернье, освещенная лишь небольшим магическим фонариком. Маг посмотрел на них повнимательнее: трое одеты по местному обычаю, в белую галабею и головной платок гутра, легкие парусиновые туфли и пояс, к которому подвешивался мешочек с деньгами, кисет с табаком, нож и прочие вещи, необходимые мужчине. Четвертый же, если судить даже только по одежде, был явным выходцем откуда-то из Галлии или Лация: модные светлые брюки, рубашка с кружевами, кожаные туфли, серьга в ухе…
– Макарий, – Пьер указал мужчине на троих местных. – Вот этих откати куда-нибудь в сарай и запри там. Заклинание продержится до полудня, но на всякий случай свяжи так, чтобы не сбежали. А с модником мы поговорим…
Модник попытался что-то сказать, но закрыл рот, увидев задумчивый взгляд собаки и услышав тихое рычание.
Пьер щелкнул пальцами, обездвиженное тело всплыло в воздух и медленно двинулось в сторону двери, ведущей в дом из внутреннего двора. Оттранспортировав задержанного в кабинет, маг аккуратно посадил его в кресло, а сам прошел к книжному шкафу. Проведя взглядом вдоль толстых томов с золочеными корешками, он безошибочно нацелился и вытащил один, самый важный с виду. Увы, пухлый фолиант в темно-зеленом переплете оказался, если верить надписи на лицевой стороне обложки, всего лишь справочником по минеральным удобрениям. Зато на полке за ним уютно устроилась бутылка с темно-золотистым содержимым и понятной каждому надписью: «Aqua vita».
Стаканы нашлись в верхнем ящике стола. Лавернье протер их носовым платком условной свежести, налил в один на два пальца, потом подумал и добавил еще.
– Интересно, – пробормотал он себе под нос, – когда я сегодня доберусь до постели?
Как ни тихо это было произнесено, пленник в кресле услышал и задергался, пытаясь что-то сказать.
– Что, хочешь поговорить? – Раздавшееся мычание можно было счесть утвердительным. – И выпить, небось, желаешь?
Пленник ухитрился кивнуть.
– Ладно. – Пьер поставил свой стакан на стол, подошел к креслу и сказал уже серьезно, – Заорешь – отдам собачке. Попытаешься напасть – отдам собачке. Будешь тихо сидеть и отвечать на мои вопросы, тогда уйдешь отсюда своими ногами, как только перестанешь быть нужным. Если согласен, моргни два раза. Вот, молодец!
Пока молодой человек растирал руки и ноги, Лавернье налил аква виты во второй стакан и протянул его своему невольному собутыльнику.
– Рассказывай, – велел он, и сел напротив. – Для начала, как тебя зовут, кто тебя сюда послал и с каким заданием.
– Луиджи, меня зовут Луиджи Стола, я из Неаполиса вообще-то, – заторопился тот. – Сюда приехал с друзьями отдыхать ну и так, прошвырнуться. Но… отстал от компании, так уж получилось.
– Наведался в игорный дом? – понятливо кивнул Лавернье.
– Ну да… Деньги как-то быстро кончились, а обратный билет я того… потерял. Вчера на здешнем базаре думал, смогу продать что-то…
– Или украсть, поскольку продавать тебе нечего, кроме себя самого.
Луиджи выразительно покрутил носом и возвел глаза к потолку, затем продолжил.
– Ну вот, базар закрылся, денег я не нашел. Пошел искать какое-нибудь тихое место, чтобы переночевать, а тут останавливается возле меня экипаж, и дверца распахивается этак… приглашающе. Я хотел деру дать, потому как, известное дело, куда могут пригласить таким образом. Только невесть откуда два здоровенных парня меня под локотки и внутрь закинули, ровно грошик в кошелек. Вот, поверите ли, ваша милость, сижу я ни жив, ни мертв, а внутри экипажа темно, как… ну, темно, словом.
