– И где же этот… обрывок? – сухо поинтересовался Роберт. Он не одобрял людей, ворующих документы из библиотек, но упоминание незнакомых символов было слишком созвучно его сегодняшним интересам.
– Все еще у меня. Когда выдается свободное время, я пытаюсь его прочесть.
– Но погодите, если он написан на неизвестном вам языке, откуда вы взяли сведения по исчезнувшему клану? – сообразил вдруг археолог.
– Там на полях была сделана запись на высоком квенья, ну, а уж квенья-то я знаю.
– Расскажете потом поподробнее, ладно? А сейчас пойдемте, я познакомлю вас с моими волонтерами, только давайте вернем на место занавес…
Увидев под очередным брезентовым тентом две женские фигурки, Пьер не удивился. Просто его сердце, кажется, пропустило один удар, а в следующее мгновение он узнал коротко стриженые темные волосы и высокую гибкую фигуру.
Лидия Хаскелл, не найденная им на пляже отеля «Калимера», увлеченно обмахивала кисточкой глиняный горшок, на котором раскинул щупальца черный лаковый осьминог.
Она бросила взгляд в сторону подошедших мужчин и замерла на мгновение; затем отложила кисточку и встала.
– Так-так, – голос девушки прозвучал сухо и прохладно. – Неужели это мэтр… Лаванди?
– Лавернье, сударыня, – поправил он, коротко поклонившись.
– Ах, да, действительно. Прошу прощения.
– Вы что, знакомы? – удивился Спенсер.
– Немного. Случайная встреча в Массалии, по дороге сюда.
Пимпочка разрушила нараставшую тяжесть атмосферы:
– Ну, случайная, но очень удачная! Мэтр спас нас от очень неприятного типа, когда мы пошли поужинать в ресторане.
– Можно сказать и так, – пожала плечами Лидия и добавила: – Роберт, Вэл тебя просила подойти, у нее какой-то сложный вопрос.
Извинившись, археолог быстрым шагом пошел к палатке, стоявшей у края территории раскопок, и скрылся в ней. Софи хмыкнула и последовала за ним. Пьер смотрел на Лидию и молчал. Она схватила кисточку и начала нервными движениями обметать горшок, потом с досадой бросила инструмент.
– Ну, что вы хотите мне сказать? Говорите, что уж тут. Скажите что-нибудь о моей неблагодарности! И вообще, как вы тут оказались? Это преследование, да?
Одним широким шагом Лавернье оказался возле нее, взял за плечи и осторожно сжал:
– Чш-ш-ш, осторожнее! Разобьете эти глиняные сокровища, и Спенсер нас всех отсюда погонит…
Лидия вдруг всхлипнула, уткнулась лбом в его грудь и проговорила:
– Я все время о вас думала. Глупо, да?
Пьер только вздохнул и рискнул обнять девушку покрепче.
Тесса Торнвуд смотрела издалека на пару, застывшую под навесом среди осколков керамики, и задумчиво постукивала карандашом по передним зубам. Надо же, какая неожиданность, Лавернье, известный ей как жесткий, неуступчивый, а иной раз и беспринципный делец, вдруг размяк от одного хорошенького личика! Или не размяк, а это какой-то деловой ход, ей, Тессе, пока непонятный?
А если так, то нельзя ли в этом деле поучаствовать с прибылью для себя?
Она повернулась к листу картона, на котором магическое перо размечало контуры будущей копии фрески, но в уме продолжала прикидывать, стоит ли ввязываться в игру, где только Пьеру Огюсту Лавернье, антиквару и магу, известно, что же на поле – футбол, покер или шакра-чатурандж…
На обед отправились в Петрокефали, где хозяйка их кофейни-гостиницы, почтенная Деспиния, приготовила для них острый чесночный dzadziki с серым, еще теплым домашним хлебом, жареные бараньи ребрышки с помидорами и сизо-розовый виноград. Роберт почти не удивился, когда заметил, что Лидия следует за новым знакомым, словно приклеенная, что-то подобное он почувствовал сразу, как только увидел их вместе. Впрочем, Лавернье вписался в их небольшую случайно образовавшуюся компанию так легко, словно встал на заранее приготовленное для него место.
– Я все-таки не поняла, – спросила Софи, когда первый голод был утолен. – Что ты такое нашла сегодня, Вэл?
– У меня такое ощущение, что я нашла совпадение грамматических форм.
– А?
Валери попыталась нарисовать на бумажной салфетке ряды закорючек, но бумага рвалась, и значки получались совсем уж кривыми.
– Так не объяснишь, – махнула рукой она. – Сейчас вернемся, я покажу свои расчеты.
– Нет, нет, нет! – Пимпочка замахала руками в непритворном ужасе. – От твоих матриц у меня волосы дыбом встают. Нет, ни в коем случае! Расскажешь словами.
Деспиния принесла еще кувшин розового домашнего вина; оно было таким холодным, что стекло мгновенно запотело, и капельки скатывались вниз, образуя лужицу на отполированном временем дереве стола. Пьер отпил глоток вина, потянул к себе салфетку с каракулями и всмотрелся в них; что-то было знакомое в этих обманчиво неуклюжих фигурках, но вот что, он никак не мог вспомнить.
Перед Лавернье лежали листы бумаги с четко выписанными на них символами: четыре спиральных ряда и один линейный.
– А вот это что? – он ткнул пальцем в единственную спираль, в которой значки были совершенно иными.
– Это два параллельных текста, которые я обнаружил на дне двух чаш, которые нашел при раскопках в Матале, это здесь рядом, – пояснил Роберт. – Вот этот, как вы видите, сделан таким же письмом, как и диск, а здесь я предположил древнее орочье наречие.
– Орочье?
– Ну, орочий я не знаю, но надписи из степных курганов мы изучали. И довольно подробно. Так что по характеру знаков и разделителей я предположил что-то близкое.
– Угу…
Пьер посмотрел на всех, кто собрался в палатке: Роберт, Валери и Лидия. Софи помогала Тессе с копией, а Крис умчался на яхту. В общем-то, никого лишнего…
Он открыл свой пространственный карман и достал оттуда свернутый трубкой и перевязанный темно-красным шнуром лист пергамента. Со стороны это выглядело довольно жутко для человека, мало общавшегося с магами: кисть руки вдруг исчезла, будто ее и не было, а через мгновение так же ниоткуда появилась. Лавернье развернул свиток и положил его на стол.
– Это тот документ, о котором я говорил вам, Роберт, – его палец уперся в несколько строчек на полях, выведенных тонким летящим почерком. – Пергамент зачарован от повреждений, так что можно брать его в руки. Смотрите, вот запись на высоком квенья. По особенностям росчерка, написания заглавных букв и некоторым другим признакам я могу сказать, что это написано женщиной, занимающей очень высокое положение в одном из кланов Заветной дубравы. Текст же таков…
Он взял лист, сосредоточился и начал читать текст; даже голос его, обычно хрипловатый, изменился и стал певучим.
«Как слепы мы были, полагая братьев из Туманной долины предателями! Я выяснила все подробности катастрофы и готова засвидетельствовать, что лэрд Хальверон, лэри Кайэйя и прочие действовали исключительно во благо, неся его не только лишь нашей расе, но всей земной цивилизации. Поздно, самое страшное произошло, и мы все можем лишь склонить голову перед их памятью…»
