В коридорах Академии было тихо, шли занятия. Ну, почти совсем тихо: где-то справа во дворе азартно взревели несколько десятков молодых глоток, и раздалось глухое «бум!», судя по всему, там шли практические занятия по созданию фронтального воздушного кулака.
– Первокурсники? – спросил Пьер, кивая в ту сторону.
– Да, – поморщился орк. – Сами знаете, к Перелому года почти половина отсеется. А оставшиеся поймут, наконец, что именно их интересует в магии, помимо возможности поразить понравившуюся девушку.
– Знаю. Ничто не меняется с годами…
Они вышли из главного здания Академии, пересекли квадратный парадный двор с бархатными газонами и кустами темно-красных роз, цветущих круглый год, и вошли под арку. Лавернье зажмурился от брызнувшего в глаза света, а когда проморгался, остолбенел от неожиданности. Рядом с хорошо знакомым каждому студенту зданием библиотеки высился совершенно незнакомый ему корпус: белые стены, высокие мраморные колонны, изящные сандрики, опирающиеся на узкие консоли…
Орк тихо посмеивался рядом, похоже, эта реакция была ожидаема.
– Только не говорите мне, эрхэм, что это здание построили вчера!
– Нет-нет, оно здесь всегда и стояло. Но вместе с Залом Полудня было магически скрыто от глаз.
– И вы хотите сказать, что Зал Полудня в самом деле существует?
Удивление Пьера было ненаигранным: это было одной из здешних легенд, причем именно легендой, пересказывавшейся от старших к первокурсникам и не включенной в официальную историю Академии.
Поначалу Академия была всего лишь небольшой магической школой при монастыре Богини-Матери, на острове Ситэ. После того, как маги помогли королю Хлодвигу в войне с алеманами, а затем предотвратили распространение чумы, он своим указом отдал под строительство нового магического учебного заведения часть пустующей территории на левом берегу Сены. Первым делом были построены два здания – жилой корпус и учебный; через три года добавились библиотека и лаборатории. А в центре всего комплекса был бальный зал. В его потолке, в самом центре, есть круглое окно, и всегда, вне зависимости от погоды или сезона, того, кто в полдень встанет под этим окном, окатит золотой столб солнечного света. Всего одно мгновение, но такой счастливчик излечится от любых болезней или ран, и все боги удачи повернутся к нему лицом. Так было на протяжении пятисот с лишним лет, пока тогдашний ректор Академии, великий маг, не решил стать еще и королем. Против него восстали маги и не-маги, их поддержали боги, которые в те времена еще вмешивались в людские дела. Маг был повержен и имя его стерто отовсюду, а Зал Полудня после этого закрылся для всех, более того – о его существовании прочно забыли.
– Существует, – кивнул Грунгах. – В прошлом году упомянутая уже профессор Редфилд нашла его. Там теперь проводят торжественные церемонии и большие заседания преподавательского Совета.
– А… центральное окно? – с легкой запинкой спросил Лавернье.
– Не знаю, правда. Будете говорить с ректором, поинтересуйтесь у него…
В молчании они обогнули здание, так долго спрятанное ото всех, снова прошли в арку и оказались на территории, где когда-то Лавернье бывал чаще, чем где бы то ни было: на небольшой площади, носящей имя короля Хлодвига и ограниченной зданиями четырех главных факультетов. Прямо перед ними возвышался корпус боевой и огненной магии. Справа располагался факультет земли и воды, который в свое время он сам и заканчивал, а слева – специалисты по жизни и смерти, то есть, лекари, зельевики, некроманты и сумасшедшие ботаники. Пьер хорошо помнил, что через здание боевиков можно пройти на полигон, а короткий коридор из владений медиков и алхимиков ведет в сады и оранжереи.
Арка, выведшая их на эту площадь, соединяла факультеты воздушной магии и теоретический.
– Ну вот, – сказал Грунгах. – Кафедру ментала решили отнести к теоретикам, а я, признаться, не возражал. Хотя на мой взгляд, мало что может сравниться в практичности с ментальным воздействием…
– А как вы вообще попали в преподаватели? – задал Лавернье вопрос, который давно вертелся у него на языке.
Орк хмыкнул.
– В известной степени это связано с нашими традициями. В шестнадцать лет молодой человек должен пройти обряд инициации в клане, после чего начинается его взрослая жизнь. Каждый из циклов этой службы соответствует традиционным клановым потребностям и длится от пяти до десяти лет. Любой из нас должен попробовать себя в охоте, торговле, строительстве, в боях и в наставничестве. Я десять лет был начальником охраны его величества Луи XI, и это считалось боевой службой на благо Дикого Вепря. Последняя, наставничество, для меня продлится пять лет, после чего я могу вернуться домой, жениться, завести свой дом…
– А то, что служба ваша проходит так далеко от Степи, неважно?
Грунгах покачал головой и достал из кармана ключ.
– Ну, вот мы и пришли, минуту, сейчас открою дверь. Магический замок, конечно, дело хорошее, но вот такой, обычный, гномьей работы, дает некоторые дополнительные гарантии…
Помещение кафедры ментальной магии оказалось полутемным, несмотря на три больших окна, выходящих в парк. Просторная комната с удобными письменными столами, грифельной доской на стене и старинным зеркалом над камином пахла книгами, кофе и немного пылью. Это так сильно напомнило Лавернье его собственные студенческие годы, что он даже зажмурился на мгновение. А когда открыл глаза, все уже волшебным образом изменилось. В окна заглядывало солнце, в парке звенели голоса девушек, вышедших на пробежку, а в комнате густо пахло розами от букета, что стоял на каминной доске.
– Наша аспирантка, Алисия Сильви, очень привлекательная девушка, – сказал Грунгах немного смущенно. – Так что цветы тут не переводятся.
– Что же… – Пьер прошел по комнате, погладил полированное дерево стола и повернулся к хозяину. – Мои поздравления. Мне на мгновение захотелось бросить антиквариат и вернуться сюда…
– Присаживайтесь, я ведь не просто так вас звал… – орк открыл дверцы книжного шкафа, провел пальцами по корешкам, пробормотал что-то и достал тоненькую брошюру в серой обложке. – Вот она! Как вы понимаете, печатных материалов по ментальной магии не так и много. Конечно, Хранитель Либер немало нам помог…
– Либер? – непочтительно перебил его Пьер. – Он еще работает? Все там же, в библиотеке?
– Да, он работает… – сухо ответил Грунгах.
– Простите, ради всех богов! Это я от радости, я просто понял вдруг, кто может помочь мне с решением одной задачи. Итак, вы говорили о печатных материалах?
– Да. Так вот, материалов немного, и мы собираем все, что может в той или иной степени к нашей специальности относиться. Вот эта брошюра показалась мне полезной… а в плане услышанного от вас сегодня, так просто весьма занимательной.
Пьер взял книжечку. Серая бумажная обложка, тоненькая, всего страниц сорок – пятьдесят. «К вопросу о некоторых аспектах воздействия на молящихся изображений святых на примере работ Иоанна Кассиана, Мелитона Сардийского и Тициана Вечеллио». Автор – отец Гийом, настоятель собора Святого Северина. Быстро пролистав текст, он понял, что орк прав; нужно читать внимательно.
