– Все, кто едет в Медиоланум, сегодня могут уйти с двух часов дня. У остальных во второй половине дня занятия у балетного станка. А сейчас прошу всех проверить, нанесены ли пометки на модели, которые вы будете показывать, уложены ли аксессуары и обувь, и для всех ли есть рисунки причесок.
– Хорошо, что мы едем, – пробормотала Алиса, перебирая платья на вешалках. – Ненавижу балетный станок.
– Зато полезно для осанки, – ответила Лидия так же тихо.
Проверив все, она вышла в коридор второго этажа и прислушалась. Ателье жило обычной жизнью: глухо стучали швейные машинки, лязгали ножницы, шипели паром утюги, вскрикнула одна из швей, видимо, уколовшись. Надо всем висел непрекращающийся гул множества женских голосов; пожалуй, человек со стороны назвал бы это чириканьем.
К середине дня в понедельник полковник Паттерсон отчетливо понял, что простенькая история великосветского шантажа уже окончательно превратилась в серьезное дело. Значит, нужно создавать рабочую группу, назначать ведущего следователя и докладывать начальству. Что там еще завтра скажет – если скажет – Эмили Линдберг, неизвестно, но есть второй пострадавший от деятельности того же шантажиста. Вот он, сидит перед ним – Фабьен Дорле, модельер и владелец ателье «Belle Epoque». И то, что он рассказывает, означает серию. Серию, Тьма его побери!
– Спасибо за информацию, господин Дорле, – сказал полковник. – Я попрошу вас передать нам сохранившиеся письма с требованием денег, информацию о счетах, на которые вы переводили деньги, и повторить всю историю для протокола, сейчас констебль запишет…
– Я принес свои записи, – ответил Дорле, вытаскивая из портфеля толстый блокнот и конверт. – И те письма, которые сохранились, вот, в конверте. Признаюсь, первые я выкидывал, года три уверен был, что он вот-вот остановится и оставит меня в покое.
– Спасибо. Скажите, господин Дорле, не было ли у вас конфликтов с кем-то из сотрудников вашего ателье, или, скажем, с прислугой в доме?
Модельер задумался.
– Ну, что касается прислуги в доме, то у меня есть лишь приходящие уборщики. Раз в неделю фирма присылает бригаду, обычно это гномы, и приводят дом в порядок. Раньше, пока я жил в съемной квартире, было то же самое, только реже. Сотрудники ателье… Ну, наверное, за столько лет были какие-то конфликты, тут я должен вспомнить, посмотреть документы… Спрошу у мисс Норвуд, что-то она может вспомнить.
– Да, и сообщите мне.
Когда Дорле ушел, Паттерсон вызвал майора Фолхема из отдела тяжких преступлений. Передавая ему информацию по делу, полковник сказал:
– Смайт уже в курсе, бери его и кого-то из молодых. Да вон хоть Симпсона. И вот я что подумал… Где-то ведь он берет материалы для шантажа? Ну, что-то узнает и сам, сплетни в свете никто пока не отменял, но документы или письма таким путем не достанешь.
– Прислуга в первую очередь, – ответил Фолхем.
– Посади Симпсона, пусть поищет преступления, аналогичные убийству Мэйбл Хэкетт. Горничные, личные служанки, модистки… все, с кем светские дамы контактируют в самой интимной сфере. Недавно уволившиеся или уволенные. Пусть отберет все случаи подозрительных смертей. Если наш злоумышленник так легко расправился с одной подельницей, она вполне может оказаться не единственной.
– Ясно, – Фолхем перебрал бумаги и поднял глаза на шефа. – А вот интересно, откуда вообще берутся горничные?
Дэн открыл рот и тут же его снова закрыл.
Он точно знал, что Кэти много лет состояла при старшей сестре его жены и была передана, можно сказать, из рук в руки. Вторая горничная в их доме, Джилли, кажется, приходилась Кэти двоюродной сестрой. Но каким образом вообще нанимается домашняя прислуга? Да Тьма его побери, если ему это известно… Тут его осенила гениальная мысль, и он нажал на клавишу связи с секретарем.
Мисс Климпсон вошла в кабинет через мгновение с блокнотом и карандашом в руках.
– Присядьте, мисс Климпсон, – Дэн показал рукой на стул и потер затылок. – Вопрос покажется вам странным, но все же, постарайтесь ответить… Как нанимают домашнюю прислугу?
– Домашнюю прислугу?
– Ну, да, повариху, дворецкого, экономку, горничных… У меня в доме этим занимается Майя, и я совершенно не в курсе.
– Существует три основных способа, – начала отвечать мисс Климпсон с невозмутимым видом. – Во-первых, те, кто служит в доме по наследству. К примеру, дворецкий и экономка у вас в Морхэме – уже пятое поколение Сименсонов, работающее на семью миссис Паттерсон, а их дочь Сьюзен служит там горничной.
– Понятно, – полковник покосился на Фолхема: тот записывал все изложенное.
– Второй способ – рекомендации. Ну, скажем, от одной подруги к другой. Но это бывает достаточно редко, потому что с хорошими горничными или опытными экономками не расстаются просто так. И, наконец, третий способ – специальные агентства.
– Агентства, ну конечно! – воскликнул Паттерсон. – Я должен был сообразить! Мисс Климпсон, и много в городе таких организаций по подбору персонала?
– Мне известны восемь, – мисс Климпсон помолчала, потом добавила. – Если хотите, я могу связать вас с моей сестрой, она руководит одной из таких фирм.
Глава 5
Колокола собора Святого Северина вызванивали радостную мелодию. Лавернье вошел внутрь и чуть не ослеп от буйства красок: солнечные лучи, прошедшие сквозь витражи и окрашенные в алый, золотой и синий, заливали стайку домовых гоблинов. Эта причудливо одетая компания пришла сюда, чтобы получить благословение Единого для новорожденного. Самый высокий из них, облаченный в длинный жакет пурпурного бархата и белые брюки, едва достал бы Пьеру до плеча.
Младенец, совсем уж крошечный, завернутый в бесконечные полотнища белых кружев, лежал на руках матери и смотрел на священника серьезными темными глазами.
Наконец, церемония была закончена, и в церкви стало пусто и тихо. Лавернье откашлялся, и сам вздрогнул, таким громким оказался звук. Высокий мужчина в черной рясе повернулся к нему.
– Добрый день, – слегка поклонился Пьер. – Я бы хотел видеть отца Гийома.
– Доброго дня и вам. Отец Гийом будет на вечерней службе, его дирижабль только недавно приземлился. Приходите примерно в половине шестого, он сможет уделить вам минут пятнадцать до начала мессы. Или, если у вас разговор надолго, оставьте номер вашего коммуникатора.
– Пожалуй, я так и сделаю, спасибо.
Маг отдал священнику визитную карточку и вышел из собора, размышляя про себя – как стыкуется с верой в Единого пользование дирижаблями? Ответа у него не было, но он любил иногда поиграть со сложными вопросами…
В пять у него встреча с Либером, так что до шести он явно не успеет. Да и неизвестно, надолго ли затянется разговор с отцом Гийомом, что он за человек. Лавернье взглянул на часы: полдень. Пожалуй, он прогуляется по набережной, посмотрит, не развернулся ли тут неожиданный брокант, перекусит в каком-нибудь кафе. А потом попробует попасть в кабинет Кайонна и продолжить обсуждение вопроса с лабораторией. Отличный план, как ни крути!
