Пигалица-секретарша посмотрела на него скептически, словно что-то взвешивая, но все-таки склонилась к переговорному устройству и нажала на клавишу:
– Господин ректор, к вам мэтр Лавернье. Пустить?
– Пустить, конечно! И сразу подай нам кофе, Жанна! – раздалось из динамика.
Кайонн стоял возле окна и снова что-то рассматривал во дворе.
– Присаживайтесь, Лавернье, – сказал он, возвращаясь к столу. – Ну, как, Грунгах вам помог чем-то?
– Чем-то помог, а где-то, наоборот, озадачил. Я тут интересную вещь обнаружил…
Пьер достал из пространственного кармана два картона и положил на стол. Ректор с интересом присмотрелся и воскликнул:
– Копия?
– Не совсем. Один я купил сегодня на броканте на набережной Гран-Огюстен, а другой привез из Аль-Искандарии. А теперь определите, где какой.
Ректор думал недолго, и ткнул пальцем в один из рисунков:
– Вот этот не греет. Но с точки зрения живописной, сколько я могу понять, они идентичны. А ну-ка, я проверю магическую составляющую…
Он проговорил формулу и провел рукой над картинами. Один из картонов слегка засветился оранжевым.
– Вот именно, – сказал Лавернье. – У меня есть подозрение, что это какая-то более или менее известная картина, которую достаточно часто копируют. И наш, неизвестный пока, сподвижник Павсания тоже пошел по такому же пути: подобрал живопись, соответствующую задачам, и скопировал особыми красками.
– А в процессе работы Павсаний стоял у него за спиной и наговаривал заклинания, – договорил Кайонн.
– К сожалению, я разбираюсь в живописи ровно настолько, чтобы приглашать эксперта, когда мне в руки попадает что-то стоящее, – Пьер покачал головой. – Из Аль-Искандарии мне написали, что им удалось выяснить, кто из художников работал с Павсанием, но он исчез сразу после похорон. Венсан Иланавель Охтарон…
– Эльф?
– По отцу, мать была нубийкой, умерла при родах, – Лавернье развернул письмо, утром принесенное магическим вестником, и стал читать дальше. – Отец погиб десять лет назад при неясных обстоятельствах, Венсан тогда учился в Школе искусств в Медиолануме. На практике был в Аль-Искандарии, туда и переехал после получения диплома. На жизнь зарабатывал, рисуя афиши, вывески таверн или кафе, портреты на набережной. С Павсанием сдружился примерно пять лет назад…
– То есть, этот молодой человек должен быть в курсе его исследований, – медленно произнес Кайонн. – А если учесть эльфийский сверхострый слух, то заклинания он наверняка слышал. И это приводит нас к тому, что у кого-то, нам пока неизвестного, есть информация о существовании магии желания и набор заклинаний, разработанных старым хитрецом. Нет только красок…
– Которые и пытались найти у меня в доме, – договорил Пьер. – Кажется, пора обращаться к магбезопасности…
– Похоже на то, похоже на то… – пробормотал Кайонн, разыскивая что-то в горах бумаг на столе. – Жанна! Свяжись с Равашалем, главой Службы магической безопасности, и переключи на мой коммуникатор. Кстати, коммуникатор неплохо было бы сперва найти.
Аппарат обнаружился в ящике стола; Равашаль обещал прислать сотрудника как можно скорее, и Пьер, поколебавшись, решил оставить краски и картоны в личном сейфе ректора.
– Знаете, Лавернье, если уж что-то смогут украсть отсюда, то нам всем надо пойти и утопиться в Сене, – хмыкнул Кайонн, заметив его колебания. – В королевском дворце и то защита слабее.
Хранителя Либера за стойкой не было. Пьер отошел в сторонку и сел в уже знакомое кресло. Ожидавшие возле стойки студенты, судя по нашивкам, целители, покосились на него с сомнением, но промолчали, и он еще раз внутренне поразился тому, с каким трепетом учащиеся относятся к библиотекарю.
Либер вывернулся откуда-то из-за шкафов, за ним плыли по воздуху три стопки книг. Студенты загомонили, но мгновенно заткнулись, стоило Хранителю взглянуть на них. Процесс выдачи книг был кратким, и вскоре дверь библиотеки была заперта изнутри, а Либер сидел в соседнем кресле.
– Итак, о вашем документе, – сказал он. – Мне удалось найти в закрытых архивах кое-какие тексты, написанные на этом языке… Нет-нет, ничего важного или хотя бы исторического! Книга расходов резиденции правителя Туманной долины, дневники некоей дамы, того же происхождения, еще кое-что. Все не стоит перевода. Действительно интересных вещей мне попалось две.
Неуловимым движением он достал из воздуха толстенький томик в кожаной обложке и свиток. Лавернье потянулся было взять, но Хранитель остановил его.
– Не торопитесь, Пьер Огюст. Во-первых, вы все равно не читаете на этом языке.
– А вы?
– Я читаю на всех языках мира, на которых в этой библиотеке есть книги. В том числе языках мертвых, – строго ответил Либер.
– Так не бывает! – невольно воскликнул Лавернье, но усмешка на желтоватом лице была… убедительной. – Ладно, прошу прощения. Есть многое на свете, о Горацио…
– Вот именно. Так вот, здесь, – рука в белой перчатке легла на книгу, – дневники Верховного мага Туманной долины, написанные примерно за три тысячи лет до Открытия Дорог. Я не прочел еще всех записей. Там много лишнего, как вы понимаете, нас мало интересуют мелкие придворные интриги давно вымершего клана. Но кое-что полезное есть, и я постараюсь вскоре дать вам перевод наиболее важных записей. Мне понадобится два – три дня.
– Да, понимаю. Спасибо. Но это же… Тьма знает, какая толща времени! – воскликнул Пьер и, не силах усидеть, вскочил.
Широкими шагами он подошел к окну, приоткрытому по случаю хорошей погоды, и уставился на золотые и алые деревья парка. Легкий ветерок донес до него запах горящих листьев. Не поворачиваясь, он спросил:
– Всегда хотел узнать, почему палую листву сжигают так традиционно, на костре? Кому-нибудь из магов огня довольно было бы щелкнуть пальцами, и от них остался бы только пепел.
– Традиции важны для Академии не меньше, чем развитие науки, – ответил из-за его спины спокойный голос Хранителя. – И потом, запах… Я люблю его, признаться.
– Да, – сказал Пьер, и, уже успокоенный, вернулся к собеседнику. – Итак, а что в свитке?
– А в свитке странным образом сохранившееся письмо от лэрда Хальверона Фаэливрина, правителя Туманной долины, к лэрду Карантиэлю Малинальду, правителю Заветной дубравы. Не буду переводить дословно, там, как принято было, очень цветисто написано, но суть такова: эльфы Туманной долины оскорблены подозрениями в свершенном братоубийстве, и требуют извинений. В частности, в качестве части контрибуции они хотят получить лэру Кайэйю в супруги лэрду Хальверону. С соответствующим приданым…
– Тю-ю! – непочтительно хмыкнул Лавернье. – Звучит, как объявление войны! Признаться, я не слишком хорошо знаю эльфийскую историю, но что-то в моей памяти не всплывают военные действия между Заветной дубравой и другими эльфами. С людьми они воевали много раз, с орками почти постоянно…
