3. Список зафиксированных контактов Лирока за 2183 год прилагаем.
Секретарь посланника Келлегон Дарос.
P.S. Если поймаете Лирока, сообщите. Я приду и лично сверну ему шею!»
Просмотрев список, Крис сказал:
– Детектив-сержант…
– Не ломай язык, парень, – поморщился его коллега. – Называй уж как все, по фамилии.
– Э-э-э… хорошо. Смайт, вот взгляните, здесь два имени не эльфийские совсем, а вполне бритвальдские. Я бы проверил, нет ли таких в Люнденвике…
– Проверь, – пожал плечами тот. – Парень мог сбежать из Дубравы куда угодно, хоть в Чину. Почему ты решил, что его занесло сюда? Да и вообще, могу себе представить, сколько ты отыщешь в этом городе Макдугалов и… как там второго? Ну, ладно, фамилия Фэвершем-Уайдли, может, и не так часто встречается, ищи.
– Ведь как-то же попал грибной препарат в руки отравителей, сам не пришел. Значит, Лирок или кто-то из его знакомых должен быть связан с Люнденвиком, – рассудительно ответил Крис.
– Ищи, – повторил Смайт и вновь углубился в протокол обыска дома номер восемь по Блетчли-роуд.
Вопреки ожиданиям детектив-сержанта, Малкольм Фэвершем-Уайдли в Люнденвике оказался только один. И вот неожиданность, проживал он в доме десять на той же самой Блетчли-роуд – доме, принадлежащем Максимильяну Дюбуа.
– Молодец, парень, – одобрительно ухмыльнулся Смайт. – Ну, что же, тебе и карты в руки. Бери двух констеблей, наручники и отправляйся пригласить сэра Персиваля на допрос в городскую Стражу. Возможно, ты отыскал первое железное доказательство связи наших фигурантов с делом.
Глава 5, постепенно переходящая в эпилог
Дежурный на входе в особняк на Королевской площади поднял глаза на Лавернье и спросил:
– Пропуск вам заказывали?
– Нет. Но у меня дело к полковнику Паттерсону, и оно весьма срочное.
– Вы могли бы сформулировать, в чем оно заключается, сэр? – вежливо поинтересовался стражник.
– Разумеется. У меня есть информация по одному из расследуемых сейчас дел, но она связана с секретными магическими разработками. Поэтому сами понимаете, мне нужен именно глава городской Стражи. Вопрос уровня допуска, знаете ли.
– Понятно. Минуту, сэр, присядьте вон там, в зале ожидания, я выясню, на месте ли господин полковник.
Полковник был на месте, и через несколько минут Пьер стоял перед мисс Климпсон. Худощавая высокая дама с умными серыми глазами и великолепной седой прической ему понравилась, и он решил, что должен найти с Паттерсоном общий язык. Такая секретарша не может быть у глупца или тупого служаки.
– Проходите, господин Лавернье, – кивнула мисс Климпсон.
Он шагнул вперед и распахнул дверь.
Полковник оторвался от экрана компьютера и предложил Пьеру сесть, потом сказал:
– Вы сказали, что у вас есть информация по одному из наших дел, связанная с магией. Преступлениями в этой сфере занимается Служба магической безопасности, вы уверены, что вам нужен именно я?
– Абсолютно. Речь идет о деле о шантаже в светском обществе, им ведь ваши сотрудники занимаются?
– Да.
– Так вот… Некоторое время назад я получил наследство от старого друга. Среди прочего в наследственную массу входила одна магическая разработка… Проще будет, если я вам покажу, не возражаете? Мне нужно достать рисунки из пространственного кармана…
Он извлек четыре картона, три небольших и один побольше, и положил их лицом вниз на поверхность стола; Паттерсон с интересом следил за его действиями.
Демонстрация рисунков не заняла много времени, Пьер взял с собой тот же набор, который в свое время показывал Кайонну. После третьего картона, с изображением графина и стаканов, полковник сглотнул, покосился на дверь в кабинет, подошел к ней и сказал, приоткрыв:
– Мисс Климпсон, в ближайшие полчаса меня ни для кого нет!
Потом подошел к сейфу и извлек из него точно такой же хрустальный сосуд, как был на рисунке.
– Будете? – спросил он хмуро.
– Буду.
Отпив глоток аква виты, Паттерсон поинтересовался:
– В чем фокус?
– Опосредованное ментальное воздействие.
– На мне стоит блок против любого ментала!
– Естественно. Но я же сказал – опосредованное! Особый состав красок плюс заклинание, вложенное в рисунок в процессе работы. Эта технология и была предметом наследования…
– Ну, хорошо, – хозяин кабинета поднялся из-за стола и прошелся по комнате, стараясь не глядеть на рисунки. – Да уберите вы их назад, в этот ваш карман!
Пьер хмыкнул, и три листа заняли свое место в магическом подпространстве. Полковник остановился напротив него и, глядя тяжелым взглядом, спросил:
– И как это связано с нашим расследованием?
– Я знаю, что вам нужно получить признание от подозреваемых, – сказал Лавернье невозмутимо. – И у меня есть способ, как этого добиться.
– Не буду спрашивать, кто вывалил информацию о расследовании, – хмуро ответил Паттерсон. Возвращаясь на свое место за столом. – Что у вас за способ, еще какая-то специфическая картина?
– Да, именно. У меня есть одна знакомая художница… в общем, я ее попросил, и она нарисовала пейзаж. Вчера. Пожалуй, его можно было бы аллегорически назвать «Дорога к истине», если бы я не боялся оказаться банальным. Просто пейзаж – улочка в небольшом городке, дома, деревья, небо с облаками. Если на него смотреть хотя бы десять минут, причем не подряд, а в общей сложности, то начинаешь отвечать на заданные вопросы, ничего не скрывая.
– Врешь! – вырвалось у Паттерсона.
– Готов поклясться чем угодно.
– Н-да… И что бы вы хотели получить взамен, мэтр Лавернье? – полковник вернулся к холодной официальности.
– Ничего. Давайте, будем считать, что я провожу эксперимент в интересах науки. Изучаю доставшееся мне наследство. Цель не хуже любой другой, не так ли?
В начале декабря дом тридцать два по Одли-Гарден стрит опустел, правда, временно. Кристофер и Софи уехали в свадебное путешествие в Лаций. Вернувшись из Венеции, они поселятся по тому же адресу, но уже одни.
Роберт, чья свадьба с Валери состоялась в тот же день, что и у младшего брата, вместе с женой отправился в Заветную Дубраву, изучать архивы и знакомиться с будущими участниками раскопок.
С рисунком Жанны Монбельяр произошла странная вещь: после того, как все показания мадам Вивьен, а затем и ее брата были зафиксированы и подписаны, краски на картине дрогнули и поплыли, превращая улицу, освещенную солнцем, в невнятную мазню.
Лавернье вернулся в Лютецию. Уехала с ним вместе и Лидия: весной, в конце апреля она откроет в столице Галлии филиал ателье «Belle Epoque». Их свадьба назначена на март и состоится в родном городе Пьера, в Арле. Перелом года они праздновали в Новом свете: Лавернье получил-таки сообщение о том, что на сто шестнадцатом году жизни в кругу семьи скончался почтмейстер Джонсон из города Кейдсвил, что в Мэриленде. Аукцион, где планировалась продажа его коллекции фарфоровых собачек, назначили на второе января, так что антиквар воспользовался шансом и обошел конкурентов.
